1.

Миссис Черчмаус выронила кувшин, и тот разбился на тысячу осколков. В горле зашевелился комок ужаса. 

На нее надвигался огромный зверь в черном, в лохмотьях, ветки вместо лап, но и лапы были на месте, и тянулись к беззащитной мыши, вот-вот настигнут. Голову существа украшали то ли рога, то ли корона из сухих извилистых веток. Он подал голос —  сиплый, глухой, будто не из горла, а откуда-то из глубины давно ушедших сезонов, но при этом удивительно знакомый:
— Не пущщщу… 

Мышь очнулась от первого оцепенения и выбежала из погреба, закрыв на замок дверь. Отдышавшись, она приставила к двери стул, потом еще один. Страх придавал ей сил, и она водрузила на стул мешок с зерном.

Прислушалась. Существо за дверью не двигалось. И не издавало ни звука. Успокоился?

— Васи-и-лика! — позвала она дочку. — Василика! Где же ты?

2.
Все знали о приближении зла. Об этом шептались на рынке, за чаем друг у друга в гостях, со случайными встречными на перекрестке. Зло пришло в Страну Цветущих Мхов, и с неотвратимостью приближалось к Лесу. Звери собирались уходить. 

Вот уже плотник Грэг сложил все свои пожитки, погрузил на тележку, собрал близнецов Гая и Фэя и двинулся в путь. Выдра Ртуть, жившая неподалеку от Гнилого пруда, вещи собирать не стала, взяла лишь необходимое, что уместилось в дорожную авоську, и тоже вышла на дорогу. Даже семейство ежей Пик, многочисленное, беспокойное, никогда договориться ни о чем не могут, и те упаковались за два дня и —  вперед. Куда? В Рэдволл, конечно.

Звери бежали в страхе за собственные жизни. Никто не сомневался, что спасение ждет лишь за стенами краснокаменного аббатства. 

Чем дальше шло времени, тем меньше звери обсуждали причину своих страхов. Уже было не принято спрашивать “Как думаешь, доедет до сюда?” или “Ну а ты чего, тоже идешь в Рэдволл?”. Чем больше дней Лета Поздней Розы проходило, тем больше жителей Леса Цветущих Мхов осознавало, что уходить действительно надо. И вот вскоре уже знали все: в их края пожаловало зло, и имя ему —  Клуни Хлыст. 

3.
Мистер Черчмаус постучал. Изнутри послышалось ворчание, посыпались какие-то бумаги, прогремели железки, и вот дверь открылась, а за ней показался житель дома —  Красс. Мистер Черчмаус и заяц Красс дружили с детства, пусть и жили достаточно далеко друг от друга по меркам лесных жителей: от Церкви Св. Ниниана до поляны Красса было почти полдня пути.

— Здорово, дружище, впускай давай!
— Привет! Проходи-проходи, тут бардак, правда…
— Это я вижу!

С тех пор как Красс повредил себе лапу, он хромал и опирался на длинную трость, которую ему сделал когда-то мистер Черчмаус.

— Ты чай будешь?
— Ты чего, Красс, какой чай? Я же к тебе не чаевничать пришел… Ты собрался? Что берем? Вот это?
— Да, и еще там книжки я сложил…
— Красс, какие книжки? Мы это все не унесем! — Увидев, о каком количестве книг говорил заяц, мистер Черчмаус даже присвистнул: —  Не-ет, точно не унесем!
— Эх, как жаль… Ну, надеюсь, это все ненадолго, и ко дню Летнего Солнцестояния я буду уже дома, и библиотека будет в порядке…

Мистер Черчмаус не стал разочаровывать своего друга. Красс всегда был мечтателем, а после травмы стал еще и затворником. Не считая его самого, лишь книги оставались верными друзьями Крассу, так что привязанность зайца к своей библиотеке можно было понять. 

Чай в итоге решили выпить. Путь им предстоял неблизкий, а Красс и без того был без сил от сборов. Закусывая миндальным печеньем, они обсуждали то, без чего сейчас не обходился ни один разговор в Лесу Цветущих Мхов: 

— А ты сам-то когда?
— Ой, не знаю, Красс… Нужно уговорить жену и Василику.
— А чего они?
— Ну, понимаешь… Мы же живем в церкви давно, и всегда все было хорошо. А тут как беда пришла, так Василика вспомнила откуда-то поверье древнее… —  голос мистера Черчмауса помрачнел. 

Среди жителей окрестностей глава семейства церковных мышей держался очень бодро: всем помогал с переездом и сборами, провожал кого нужно до дороги, чинил старые тележки и повозки. Но когда его спрашивали, когда он сам собирается в аббатство Рэдволл, то приходилось уклоняться от ответа. “Да мы собираемся, просто надо чуть больше времени…”, “Да-да, уже скоро, прямо за вами!”, “Давайте вы сначала, а мы следом!”. Но Крассу мистер Черчмаус решил рассказать все как есть.

— Ну и вот поверье… Что нельзя нам уходить. Церковь-то древняя, а мы вроде как следим за ней, охраняем. Хранители, значит. До нас, много сезонов назад, жило тут другое семейство, вроде выдры, а может и белки, никто уж не упомнит. Да только случилось с ними страшное: на церковь напали хищники. Все семейство разбежалось, остался лишь один младший сын. И вот он один защищал церковь. Храбро защищал. Но погиб, конечно же! Куда одному ежу, или это была мышь, не помню, против шайки хищников… С тех пор есть поверье, что те, кто живет в церкви не должны ее покидать ни в коем случае, даже перед лицом опасности. Да и не могут они ее покинуть — Хранитель не пустит. Вот так вот…

Красс слушал очень внимательно.

— И что, правда это что ли? 
— Да выходит, что правда… Миссис Черчмаус и Василика видели его недавно. Хранителя этого. Он и говорит “Не пущу”, “Нельзя”. Так что я даже и не знаю, что делать, Красс..
— Да уж…

Друзья посидели еще немного молча, но затем решили, что время не ждет. Неизвестно сколько им с Крассом добираться до дороги и как хорошо заяц выдержит путь. Мистер Черчмаус обещал проводить друга до соседей, а те отвезут его в аббатство на повозке. Они вышли на закате.

— Прощай, милый дом, —  проговорил, и по щеке стекла одинокая слеза. 

4.
— Здравствуйте, Миссис Черчмаус, —  проговорила малышка Сена, — а где Василика?
— Привет, дорогая! Сейчас позову, подожди-ка здесь. Держи вот печенье, перекуси, —  миссис Черчмаус исчезла за дверями церкви. Странно, внутрь не пригласила. Сена устроилась ждать подругу на крыльце. 

Василика подошла через несколько минут.
— Привет, Сена!
— Привет, Василика!

Мышки сели в тени дерева и молча наблюдали за резвящимися над клумбой бабочками. 

— Я попрощаться вообще зашла…
— Я знаю.
— Или, может, вы все-таки с нами пойдете?
— Нет, Сена, нельзя…
— Хранитель?
— Да…

Родители Сены отпустили ее совсем на чуть-чуть, все семейство уже было готово выдвигаться. 

— Слушай, я тебе тут принесла, вот, —  мышка достала маленькую куклу-мышь в красивом красном платьице и протянула подруге, —  На память!
— Спасибо! —  Василика с благодарностью обняла Сену. 
— Как жаль, что ты не можешь с нами отправиться! Я знаю, ты очень любишь церковь, всегда мечтала здесь остаться жить.. Да и Хранитель этот, не вовремя же он объявился.
— Ничего, Сена, мне не страшно. Знаешь, я правда не хочу никуда уходить. И родители тоже. Они понимают, что наше место здесь, и дом наш здесь. Теперь понимают. 
— Ну а как же Клуни Хлыст?
— Да не знаю, может он нас не заметит?
— Мой папа говорит, что он первым делом отправится как раз в церковь Св. Ниниана, раз, как говорят, там можно чем-то поживиться. 
— Ну тогда мы защитим наш дом! —  Василика сдвинула брови. 

5.
Красс и мистер Черчмаус шли медленно, плутая тропинками, прислушиваясь к каждому звуку. Однажды зайцу почудился лязг оружия, но все обошлось. Друзья почти не говорили —  так меньше шансов, что их заметят. До дороги на Рэдволл оставался еще час пути. 

Вдруг впереди что-то заскрежетало. Сначала тихо-тихо, но как только друзья сообразили, где был источник шума, скрежет стал стремительно приближаться. Мистер Черчмаус сгреб Красса в охапку и потащил в кусты. Они залегли в гуще орешника и затаили дыхание. 

Повозка, подпрыгивая на камнях и кочках, разбрасывая вокруг себя крики и улюлюканье своих пассажиров, промчалась мимо.

Все случилось быстро, прошло буквально пара мгновений. Но мистер Черчмаус точно знал, кого он сейчас видел. На скамье в повозке стоял Клуни Хлыст, твердо смотря вперед и подгоняя свою команду смертельным шипом на хвосте. 

6.
Мужа долго не было, и миссис Черчмаус начинала волноваться. Точнее начинала волноваться сильнее обычного, так как последнее время она не чувствовала спокойствия нигде: в лесу ей постоянно мерещились гогот и смех крыс Клуни, а дома она в каждой тени видела Хранителя. В тайне от мужа и дочери она для собственного успокоения начала собирать вещи. Все-таки выбирая между призрачной угрозой и реальной, бороться стоит с той, которая тебе быстрее навредит. И не так важно, что скажут муж и Василика.

Василика… именно она первая увидела Хранителя. Легенда о несчастном последнем защитнике церкви Св. Ниниана действительно передавалась в их семье из поколение в поколение, но все уже давно начали относиться к ней лишь как сказке. Миссис Черчмаус сначала даже подумала, что дочь все выдумала —  ведь она меньше всего хотела покидать родное гнездо. Но потом встретилась с Хранителем сама. 

Думы мыши-хозяйки прервал грохот двери. Она выглянула из кухни и облегченно выдохнула: это были муж и Красс.

— Так, дорогая, нужно собираться. —  голос мистера Черчмауса звучал строго, но в нем угадывалась мелкая дрожь. —  Сейчас же. Где Василика?
— Что случилось? На тебе лица нет!
— Мы видели Клуни. Нужно уходить. Сейчас же!

7. 
Василика упаковала два платья, шкатулку с бусами, гербарий полевых цветов, куклу Сены, плетёные пояса, книгу «История Леса Цветущих Мхов». Все сокровища. Все самое ценное и родное. Не брала она лишь содержимое сундука, который уже давно хранила под кроватью. 

— Ты готова, дочка? — все домашние уже собрались и готовы были садиться в повозку, которая увезёт из в Рэдволл. 

Василика вытерла подступающие слезы. Окинув взглядом комнату, свою уютную норку, она резко встала. 

— Да, папа, иду!

Сказав это, мышка в последний раз бросила взгляд на то, что лежало в сундуке, захлопнула его и задвинула подальше к стене, чтобы никакие крысы не нашли ее сокровище.

«Прощай, Хранитель!»