Ромуальд

В кустах опять что-то почти незаметно зашевелилось, и до слуха Бена Ганна Кеноби долетел еле слышный щелчок, похожий на звук взводимого курка или входящей в пазы сжатой пружины. Инстинктивно лис почувствовал, как по нему самому, прикорнувшему у костра Фютрату Фоску, котелку со змеиным клеем, сваленной в кучу различной машинерии, сооруженной из брезента и парусины палатке гуляет невидимый луч пристального взгляда, словно какой-то стрелок выбирает для себя наилучшую цель.

- Ну вот и все. Я говорил, что это последняя из твоих охот, великий ловчий! - промолвил Тигренок, спрятав свой ятаган в ножны - Ну вот и все - странный зверь, качая пышным багряным плюмажем на тюрбане, обернулся к Катрине - Приятно познакомиться, барышня! Меня зовут тигренок по имени Тигренок, можно просто Тигренок. Но здесь не лучшее место для знакомств. Пойдем отсюда, пока к ним не подошло подкрепление. Ночи опасны - тигренок прислушался - из большого зала полуосыпавшегося дворца больше не доносилось ни звука, видимо, Джейлин и лис Александр справились со всеми врагами - Прошу за мной. - подав мышке лапу, Тигренок направился в главный зал, осторожно ступая по скользким, поросшим густым фосфоресцирующим мхом ступенькам старой цитадели.

Лис, если бы ему случилось хоть ненадолго оторваться от своей работы, заметил бы, как кусты неподалеку слегка зашевелились. Солнечный зайчик, отразившись от чего-то, прячущегося в кустах, мигнул прямо в лицо Бена. Кто-то был рядом...

Tyra the Warrior Очень интересно, барышня тыдруша, Листвичка и Серохвостик - очень трогательно) Жду продолжения.

- Да, у нас урок... - улыбнулся пухленькой нарядной ежихе аббат - Географии. Сегодня мы изучаем тот путь, которым во время оно шли Мартин Воитель и его друзья. Просто стыд, что у нас до сих пор нет точной карты маршрутов, каковыми шагали на великие свершения древние наши герои. А следовало бы завести! И вот теперь мы с Кимберли взялись за это дело: мы рыщем по старинным летописям и на основе путевых заметок и сказаний о Мартине Воителе составляем карту его путешествий. Сегодня выпал черед его походу к самой легендарной Горе огненного ящера! Ты только представляешь, Терея? К самой Огненной Горе, Горе дракона, Горе-обиталищу владык-барсуков и их верных спутников зайцев!

- Ммм...Кажется, на первый взгляд в этой галере нет ничего подозрительного - промолвил Раф-Риф через некоторое время, отрываясь от чтения актов о приеме товара, бумаг таможни и прочего портового начальства, договоров и фрахтовых обязательств - "Бриз" бродил по доброй половине мировых морей, возил кофе, пряности, древесину ценных пород, периодически вставал на ремонт (правда, последний раз был очень-очень давно), латал паруса и обшивку, вновь выходил в море, порой принимал на борт пассажиров, но! - с серьезным видом заметил кот - В этом-то вся и соль. По бумагам понятно, что многие звери всходили на борт "Бриза", но, судя по актам администрации портов назначения, связанных с уплатой налогов и таможенных сборов, с борта "Бриза" никто не сходил. Порт отправления Букло - тридцать пять пассажиров, по бумагам едущих в столицу Союза вольных городов побережья, Гриф уплатил соответствующий налог за перевозку, порт назначения Райхсзеештадт - Гриф платит налог, как владелец корабля, перевозящего только грузы, а не пассажиров, на берег никто не сошел. Хотя направлялись-то пассажиры туда. Исчезли по пути...Тут есть списки пассажиров за прошлые года - в основном, капитан Гриф возил народ, которого не больно-то хватятся в случае чего: крестьян, солдат, наемников, воителей, странствующих музыкантов, мелких торговцев, простозверинов...Ни богачей, ни сановитых дворян на борту никогда и близко не было, а простых работяг или наемных стрелков, коих как капель в море, никто и искать не станет! Ну, хороша галерка?

- Назад! За спину, мышка! Их не поразить обычным оружием... - воскликнул тигренок, сражаясь с последней темной фигурой, орудовавшей длинным призрачным клинком. - Твоя ссссталь бессильна, мышка... - прошипел злобный голос тени высокого горностая в богатых охотниьих одеждах - Ты сссильнее меня, принц Солнечный луч... - пятясь, великий ловчий охоты Уснувших отходил к ржавым металлическим прутьям осыпавшегося купола башни, на котором в былые дни красовались разноцветные стеклышки витражей - Но за меня отомсссстят! - подняв к губам призрачный рог, первый ловчий затрубил, да так, что печальные, преисполненные мрачной торжественности высокие звуки донеслись до самых дальних уголков острова - За меня, за мою охоту! Во славу Плетущего! - тень с неожиданной поспешностью бросилась к мышке, стремясь поразить ту цель, что показалась ей более легкой. Узкий прозрачный клинок сверкнул у горла Катрины, но Тигренок не дремал и, успев прыгнуть со всей своей грацией и силой, поразил таинственного ловчего в самый последний момент, когда мышка была уже на волосок от гибели. Отступив назад, охотник выронил меч и рог и, вцепившись в ржавые железные нити, горько завыл, обращаясь в прах...

Катрина Да, все в силе. Кот Тогда примерно так объединяем: Группа Западного побережья: 1. Кот 2. Frei 3. Фенвик (хотя он, по не зависящим от него обстоятельствам, не сможет пока появляться) 4. Ромуальд Группа в джунглях: 1. Тигренок (Ромуальд) 2. Катрина 3. Джеил 4. Драугват Группа туземцев: 1. Гленнер 2. Марисолька 3. Трумен Группа команды: 1. Ромуальд 2. Нуки - Гленнер 3. Пилозубка - Марисолька Покров пока неясно, будет ли играть или нет. Также нужны были бы те игроки, кто не против отыгрывать еще за команду и за "топтыжку". Ну и за туземцев тоже можно.

Драугват тоже с нами. Frei тоже. Думаю, Гленнер и Марисолька тоже не откажутся играть. Так, народ, люди у нас есть, но проблема в том, что мы сильно разбросаны по разным темам. Надо как-то сводить всех в одну команду. Какие будут идеи, джентльмены?

Хм, я попытаюсь их поднять. Там еще Катрина была рядом с нами, рядом с дворцом.

Камерады, все сюда!!! Кто из наших участников в силах продолжать ролевую, прошу отписаться в теме. Я должен знать, какими резервами игра располагает.

Ариадна Спасибо) А я больше шахматы люблю и домино. Тунгро Душевно вам признателен. Посвящается песику из одноименного произведения Дж. Толкиена. Роверандом. Песик белый помнил плохо, Как вредна порой отвага. Ухитрился, вот пройдоха, Разорвать штаны у мага!!! «Эй, наглец, меня послушай…». Щен стал меньше вот на столько, Стал игрушкой, нос из плюша, Малышом он стал и только. Вот так плод волшебной злости! Как же справиться с задачкой, Как опять прибавить в росте, Стать обычною собачкой? Пара ушек, мокрый носик, А задора – как у банды! Это был обычный песик, Его звали Роверандом. Жить игрушкой очень тяжко, И терпенья больше нету. Эх, пришлось тогда бедняжке Побродить по белу свету. С побережья ночью темной, Хоть дрожа, но все же смело, Прилетел к Луне огромной На спине у чайки белой. А потом нырнул в пучину, Осмотрел дворцы и горы, Видел дивную картину Вдалеке эльфийский город. Пара ушек, мокрый носик, И глаза с веселым взглядом. Это был бродячий песик, Его звали Роверандом. Слышал звон русалок смеха На коралловых аллеях И за хвост, вот так потеха, Укусил Морского Змея. Не попал в рыбачьи сети, Дух изведал приключенья, А потом он мага встретил, Знать, пора просить прощенья. Извинился он неспешно Со стыдом, огнем горящим. Сделал маг его, конечно, Не игрушкой – настоящим! Пара ушек, мокрый носик, Он прошел по многим картам. Это был геройский песик, Его звали Роверандом… Это был отличный песик, Его звали Роверандом… Это был отважный песик, Его звали Роверандом…

Вот умница)

Что вы эфто делаете? Для эфтого соответствующие места есть.

Спасибо, Декабрист! Стр. 142-143 Небольшой кусочек. Кротоначальник схватил другого Крашеного за хвост и тоже потащил его за собой. - Ты…это самое…пойдешь со мной! Не слыша боевых кличей с другой стороны пропасти, Боузи приказал прекратить огонь. При свете фонаря они усадили обоих пленников на землю. Обе раскрашенные древесные крысы в страхе прижались друг к другу. Схватив их за уши, Сэмолюс резко крутанул их, чтобы привлечь внимание хищников. Боузи вытащил из ножен меч Мартина и поднес лезвие к мордочкам пленников. - Слушайте мои слова хорошенько, вы, голодранцы. У вас есть всего два выхода. Или я выкину ваши уши, хвосты и лапы в пропасть, после того, как отрублю их, естественно. Остальные части ваших тел тоже не замедлят туда отправиться. О, какая жалость, могу вам сказать, что это вам не понравится. Ну, так вы готовы послушать то, что я скажу о втором выходе, который спасет ваши никчемушные жизни? Две раскрашенных черным и зеленым головы яростно закивали. Настроение главаря банды Чигида не улучшилось, когда он увидел, что его разбойники трусливо удирают с пустыми лапами. Он начал колотить их камнем на тонкой леске. - Йиккайик! Идиоты, туп-пиццы! Ш-ш-што случилось? Один отчаянно храбрый голос осмелился ответить.

С Днем рождения, красавица!

Побуду в не свойственной мне роли поднимающего старые темы. Даешь продолжение Рэдволла в пост-апокалипсисе!

Кот Сампетра очень пиратское название, немного похоже на Тортугу. Тортуга, Сампетра, есть нечто залихватское...

Декабрист Он на Фродо похож

Декабрист Ну, там еще и латынь) Гуло, Лепус, Алуко, Лутра, Сварт, кажется, или Фераго, это все латинские имена видов животных.

- Да, ты совершенно правильно угадала, моя дорогая! - похвалил умную выдру аббат Джулиан - Рассветный луч мне в спину бьет, воркует голубь сонный. Это означает, что нужно идти на запад. Да и в летописях упоминается, что Мартин Воитель и его товарищами отправились на запад от Леса Цветущих Мхов. Полоска бурая ползет...Ну, это, конечно, о нашей старой желтой дороге, она сто сезонов пролежала и еще столько же пролежит, попомни мое слово, Кимберли! Дальше равнины, речка и горы, "достающие до самых облаков, касающиеся туч", так написано в летописи. Так, что там еще осталось, а?

frei С Днем рождения тебя, мой друг! Желаю тебе всего-всего, а главное любви, вдохновения и здоровья!

Спасибочки вам всем) Медленно дело идет - Видали огонь, сэр? Форменная иллюминация, как сказал старина Кривоглаз, поджигая «Острый клык». Горит что надо! – явившийся в комнату с чайником, лимоном и завернутым в бумажку сахаром крысенок отвлек внимание друзей от приятных мечтаний о горячем пунше. Кот и мышь тут же бросились к окну и, отодвинув шторы, воззрились на внешний мир. И впрямь, за Норс-эндом, в той стороне, где в редкие ясные дни зоркий зверь мог видеть очертания кружевных причальных мачт и огромных ангаров люфт-порта, на немалой высоте сквозь туман пробивался тускловатый желтый огонь, впрочем, едва ли заслуживавший столь громких эпитетов, какими его наделил мастер Витч Снаббингс. Друзья поблагодарили крысенка за ценные сведения и, отобрав все принесенное, отпустили с миром, чтобы он мог вернуться к своей чистке сапог и болтовне с Мэри-Сью на кухне. - Похоже, дело по твоей части, Матти Гонфингс – плотоядно усмехнулся мистер Вер, уже нарисовав в своем воображении соблазнительную картину трапезы и приготовления пунша с последующим его употреблением в полном одиночестве – Горит-то, кажется, прямо на Орлином пике. Твои пожелания начинают сбываться. - Да ну, брось. Первое правило хорошего репортера – доверяй, но проверяй! Огонек больно тускловат для большого пожара. Дирижабли, по крайней мере, крупные, горят совсем не так. А, впрочем, мы можем проверить все хорошенечко – Маттиас явно не собирался покидать теплую комнату, стол, уставленный напитками и закусками, и уютное кресло у растопленного камина. В данный вечер для него приятно проведенное время было дороже профессиональной чести, тем более, что в завтрашнем номере первую полосу все равно должна была занять премьера «Воина». Щелкнув позолоченной крышкой часов, дошлый репортер нажал на пружинку хронометра, и крошечные колокольчики, искусно спрятанные в тесный корпус стараниями малыша-ювелира с Гулдсмит-стрит, весело и бойко отзвонили восемь раз – Восемь. Теперь обратимся к прессе за советом, что у нас там прибывает-отбывает в восемь? – приятный гость кота отыскал на полу свежую утреннюю «Дейли кроникл» и ловко перебросил ее хозяину – Вторая страница, слева, раздел «Воздушное судоходство». Юный мастер славного своими деяниями целительского цеха зашуршал газетой, прищуривая глаза, чтобы прочитать набранное внизу страницы мелким шрифтом расписание полетов почтовых и пассажирских дирижаблей, дни и ночи напролет, не зная устали, курсировавших по всему белому свету, от жаркой Сампетры до морозной Страны льдов и снегов – «Горракс» ушел в шесть, «Имперский орел» и «Леди Сампетриана» прибудут завтра ранним утром. Тут только парочка почтовых. Да, масштабной катастрофы тебе там, наверное, не найти. На них обычно лишь несколько зверей экипажа и полный ворох писем от светских барышень и денди. Едва ли потеря подобного сильно обескуражит или испугает Рэдволл-сити. Ладно, пожар пожаром, а пунш готовить все-таки надо. Матти, я займусь составлением нашего волшебного декокта, а ты пока сооружай нам поздний ужин, идет? - Идет! Перекусим, а потом я все же съезжу туда. Дела строк на тридцать, не больше, сунут куда-нибудь на задворки, да уж простим им это – произнеся не совсем понятную фразу, относящуюся, по-видимому, к его роду деятельности, мистер Гонфингс вооружился столовым ножом и начал те приятные хлопоты с нарезанием хлеба и грудинки, намазыванием тостов маслом и жаркой их на тонкой вилке, которые столь характерны для поздних перекусов живущих холостяцкой жизнью джентльзверей. Генри Вер в свой черед достал с полки медную ступку с пестиком и натолок каких-то душистых пряностей, извлеченных им из нашедшихся в самых глубоких недрах съедобной горы бумажных пакетиков. Затем, ловко орудуя ножом, он нарезал лимон на узкие дольки и, наполнив внушительную металлическую посудину имперским ромом (предварительно продегустировав его безо всякой возни со стаканами – способ экстравагантный, но не совсем одобряемый в высшем обществе!), добавил в янтарный напиток воды из чайника и сахар, сыпанул в образовавшееся медицинское снадобье и ломтики, и пряности, после чего водрузил посудину в камин – разогреваться! С чувством законной гордости кот взирал на свою работу, подкрепляясь в промежутке «Старым Пикой» из кувшина. Вскоре согревающий декокт был благополучно приготовлен, а стол заполонили тарелки, тарелочки и тарелища с аккуратно нарезанной холодной грудинкой, сандвичами с геконом, золотистыми тостами, на которых еще шипело и стреляло во все стороны желтое барсучье масло, обложенной хрустящими на зубах дольками хорошо прожаренного картофеля треской, землероичьим кексом, уставившимся на друзей своими глазами-изюминками, огромными глыбами халвы и еще многими яствами, от одного только описания которых у автора и читающих эти строки зверей наверняка потекут слюнки. А в центре стола, рядом с высокими оловянными кружками и глиняным кувшином гордо возвышалась миска с «жидким огнем», как иносказательно называли пунш бродячие поэты; с только что приготовленным ароматным, обжигающим до костей и заставляющим пламя струиться по каждой жилочке иззябнувшихся на дождливых улицах Рэдволл-сити зверей напитком. Нет, перо наше не в силах описать подробности того пира: скажем только, что когда пунш весьма торжественно попробовали и признали превосходным, настал черед тостов, грудинки и рыбы, и двое друзей, уплетая все съестное с силой двух молодых непоседливых и прожорливых созданий, почувствовали себя едва ли не счастливей самой королевы Констанции или кронпринца Вердоги на чудесном званом ужине в Брокхолле. От огненного пунша по телу разливалось приятное тепло, от сытной снеди, подкрепленной сладким десертом, клонило в сон…Все было съедено до крошки и выпито до капли. В этой комнатке на втором этаже дома 24 на Линум-стрит настал мир и покой. - Не правда ли, занятная штука с этими газетами: в то, что вчера было первой новостью, завтра заворачивают рыбу? – философически заметил Матти Гонфингс, разглядывая останки пира в виде промасленного номера «Индепендент», не съеденного вместе с остальным только потому, что друзьям никогда не нравилась политика – Эй, Генри, да ты уже спишь! - Умфф… – сонно пробормотал погруженный в сладкую дрему закутавшийся в плед маленький доктор – Будь счастлив тем, что в твою работу можно хотя бы завернуть рыбу…В мою работу и вовсе ничего нельзя завернуть…Ты тоже зеваешь. Оставайся у меня, держу пари, что этот почтовый уже потушили. - с легким пренебрежением к выдающимся событиям города заметил кот – Я вот сейчас лучше нарды достану или в домино сядем с м-с Снаббингс и Витчем. Вечерок будет недурной. А там что? Только дождь и холод. Да ты сам погляди. Мистер Генри Вер с большой неохотой выбрался из кресла и встал у окна. Предсказание его оказалось пророческим: желтый огонек, пульсировавший в тумане на северо-востоке, больше не радовал глаз своим сиянием. Молодой врач усмехнулся. - Вот видишь, я же говорил тебе! Все уже в порядке. Ничего-то в этом городе в этот вечер не случится. Эхо громкого взрыва, долетевшее с той стороны реки, заставило мистера Вера по армейской привычке метнуться прочь от окна и прижаться к стене. За взрывом сыпанули веселым перебором приглушенные расстоянием частые хлопки револьверных выстрелов. Вдалеке глухо громыхнуло еще раз, и все смолкло. - П-п-похоже, стреляли в самом центре, в Норс-энде, за рекой…Святые сезоны! На Флориан-лейн! Там дым! – осторожно выглянув в окно, кот приметил растущий над крышами домов на том берегу Мшистой дымный хвост. Порыв ветра неожиданно сдул пелену тумана прочь, как будто поднимая занавес над сценой неизвестной пьесы. Само здание театра, как мог разглядеть близорукий и изо всех сил прищуривающийся зверь, было цело, да и горело, по всей видимости, не в театре, а перед ним, на том месте, где зрители из высших классов общества привыкли оставлять свои кареты и автомобили, препоручая их заботам шоферов и кучеров. К сожалению, теснившиеся на соседнем берегу высокие здания банков, министерств, торговых контор заслоняли от взгляда место происшествия, так что детально рассмотреть, что же там творится у театрального подъезда, было нельзя. Но те крохи, которые доставались взору внимательных и зорких, говорили о большой суматохе: метались лучи полицейских фонарей, сверкали едва различимые каски констеблей, с поспешностью вспугнутых воров неслись прочь от средоточия светской жизни столицы мокрые от дождя кэбы – Что бы это могло быть? Неужели анархисты? Матти! Матти? Матти! Услышав слова «дым», «Норс-энд» и «анархисты», мистер Маттиас Огастес Мафусаил Гонфингс совершенно переменился: пленившая его было сонная одурь улетучилась, как по волшебству, глаза зажглись огнем творения и славы, лапы сами понесли проныру-репортера прочь из комнаты. «Ура!», крикнул он, обратившись к спине стоящего у окна друга, «анархисты!», гикнул он по адресу скрипевшей под проворными шагами лестницы, «первая полоса моя!», завопил он в сторону входной двери, «к Клуни пальто и шляпу!», сообщил он выскочившей на крыльцо с его пальто, цилиндром и тростью мышке Мэри-Сью, и «Кэбзверь!» гаркнул он, увидев маячившую в конце улицы огромную фигуру. Облаченный в плотный жилет со множеством кармашков барсук, пряча внутрь своего скупого одеяния недоеденный сандвич с сыром, лениво приблизился к крыльцу, таща за собой едва прикрытый от дождя и ветра латаным клеенчатым чехлом кэб. - Куда ехать, сэр? – флегматично осведомился представитель сферы столичного транспорта, останавливаясь перед Маттиасом Огастесом и стряхивая на него целый водопад дождевых капель с крыши своего мокрого насквозь экипажа. - К театру! Живо! – воскликнула мышь, не в силах сдержать нетерпения. Опередить всех, успеть, добраться до места происшествия первым! - Работы-то всего на один «хвост», а сколько крику. Забирайтесь, сэр, забирайтесь! – полным антиподом пассажиру заявил неспешный возница. Большой скорости от такого кэбзверя явно ждать не приходилось. Но Матти умел взбодрить даже самых ленивых. - Гони скорей! – крикнул он, бросая здоровяку серебряный кружок, который тот, вопреки ожиданиям, поймал очень ловко и спрятал куда-то по соседству с сандвичем – Если довезешь за пять минут, получишь сандингомм. - Эх, была - не была! – рявкнул барсук, лихо сдвинув на затылок свою кепчонку – Только ради Вас, сэр, держитесь там за что попало и готовьте деньгу, через пять минут будем на месте, не будь я Джим Додлер! Похоже, болезнь спешки, охватившая Матти, была заразной. Генри Вер у окна и Мэри-Сью внизу глазом не успели моргнуть, как барсук вместе с кэбом и съежившимся внутри рыцарем газет унесся прочь со скоростью ветра, и о том, что на Линум-стрит секунду назад присутствовали кэбзверь и пассажир, напоминали только удаляющийся стук колес, топот лап и периодически крики «Эй, гони!». Юный эскулап, несмотря на всю серьезность положения, от души хохотал, настолько смешной была растерянная мордашка мышки с имуществом укатившего репортера, тем более, что к служаночке подошел мастер Витч Снаббингс и с самым невинным видом осведомился. - Мэри, милашка, ты же слышала, что говорил тебе мистер Гонфингс? Пальто и шляпа ему не нужны. Регулярно, отказано в нашу пользу и только нас и дожидается, как сказал господин Вердога, занимая пустующий Котир. У тебя нет на примете знакомого крысенка, которому как раз не повредит такой шикарный цилиндр и демисезонное пальтишко? Думаю, он не откажется принять в дар что-нибудь в этом роде. Вместо ответа мышка дружески огрела мастера Витча тростью с серебряным набалдашником, на котором была вырезана монограмма «М. Г.». Стук в дверь заставил мистера Вера обернуться, так что он не смог узнать, какой оборот приняли дальнейшие события, связанные с разделом имущества отбывшего на Флориан-лейн Маттиаса Гонфингса. - Мистер Вер! К Вам можно? – донесся из-за двери голос домохозяйки. - Можно, м-с Снаббингс, входите! В ответ на эти слова дверь приоткрылась, и в комнате показалась приятная пухленькая крысиная мордочка, обрамленная кружевным чепчиком с лентами. - Здравствуйте, мистер Вер! Как хорошо, что Вы дома! Федор на обходе, жалость какая, как раз тогда, когда лишний зверь на палубе нам не повредит. Ужасно, ужасно, эти анархисты совсем одичали! Скоро будут убивать зверей средь бела дня в их собственных жилищах! Это все либералы, я говорила, что их политика до добра не доведет. Если бы у власти были консерваторы, этого бы не случилось, помяните мое слово, мистер Вер! – крыска продолжала свой монолог, по мере которого глаза владельца квартиры на втором этаже расширялись все больше и больше вследствие переизбытка свалившейся на него информации – Мой Эдуард всегда голосовал за консерваторов, и мой Витч тоже будет голосовать за консерваторов, когда вырастет. Ужасно, сэр, что в наши дни творится на улицах. Я велела Мэри-Сью ночевать у нас, нечего ей ходить в одиночку в такую пору, и достала из шкафа револьвер Эдуарда - и впрямь, в лапках домовладелицы присутствовал здоровенный «Морской драгун», каковой она держала не по-женски ловко – Слава сезонам, мой Эдуард (да будет сладок его покой на теплых лугах) научил меня стрелять, пусть только сунутся к нам! Но я надеюсь, Вы тоже будете дома, сэр? - Хм – кот задумался. С одной стороны, не следовало бросать своего друга в опасности, поскольку Маттиас Огастес Мафусаил со взрывами и стрельбой дел обычно все-таки не имел и, значит, вполне мог выскочить на случайную пулю какого-нибудь ополоумевшего от собственной храбрости анархиста. Еще можно было плюнуть на все, схватить пальто, выскочить на улицу, кликнуть кэб и помчаться к театру. С другой же стороны, Матти, если хорошенько посудить, был многоопытным зверем и, сумев ускользнуть от ножей и гаррот разных темных личностей из глухих трущобных переулков, наверняка смог бы как-нибудь изласкиться и от шальной пули. Но мистер Гонфингс совершенно не потерпит непрошеного вмешательства Генри Вера в дела репортерские так же, как сам мистер Вер выгнал бы друга прочь, если бы таковому пришла в голову фантазия войти в операционную и потребовать своего участия. Солист вряд ли захочет петь дуэтом с тем, кто не имеет ни малейшего представления о пении. К тому же, следовало позаботиться о женщинах и детях, не бросать их в опасности, хотя справедливости ради стоит заметить, что и Витч, и его добрая матушка были сами в состоянии справиться с любым анархистом, вздумавшим сунуться к ним в дом: «Морской драгун» Сесилии Снаббингс и ржавый кортик мастера Витча, таившийся в потайном кармашке его полосатого жилета, были достаточно весомым аргументом в пользу предотвращения таких попыток. Да и – чего уж греха таить! – коту попросту не хотелось без нужды покидать свою натопленную комнату, уютный плед и мягкое кресло, чтобы тащиться непонятно куда, ежиться от пронизывающего ветра, убегать от детективов в штатском, ругаться с констеблями, недовольными тем, что их посреди приятного вечера вытащили из теплых участков и бросили ползать под дождем, выковыривая из театральных колонн осколки разорванной мелинитом жестянки из-под монпансье, лезть под плетку, а то и палаш геконной полиции, которую наверняка вызовут на оцепление. «Нет уж, такая работенка не для меня!», подумал бы любой здравомыслящий зверь, к числу которых изредка относился и наш Генри. Он остался. - Да, м-с Снаббингс, я с вами. Но думаю, что анархисты все же не полезут к нам – кот выглянул в окно. Столб дыма у театра значительно истончился, но, к сожалению любопытных, ветер переменился, и туман возвращался в родные места. Ни взрывов, ни стрельбы больше не было слышно, и Генри Вер вздохнул спокойно. Маттиас как-нибудь справится. Норс-энд потихоньку скрывался из виду, тая в плотной белой пелене. Что там творилось сейчас, знали только утренние газеты, но они редко открывали свои секреты раньше положенного времени. Остальным приходилось подождать. Немалых трудов стоило мистеру Веру убедить м-с Снаббингс, что опасность не так уж велика, и что анархисты едва ли предпримут попытку штурма дома, отстоящего достаточно далеко от центра города и вдобавок отделенного от Норс-энда Мшистой. В конце концов, усилия кота увенчались успехом: револьвер был разряжен и с подобающими церемониями возвращен в шкаф, где хранились все реликвии, оставшиеся после погибшего на своем боевом посту отважного капитана. Остальных жильцов, боязливо выглядывавших в коридор, успокоили по мере сил. Однако Мэри-Сью все же постелили в кухне, составив из стульев, матрацев и старой перины вполне приличную кровать, а мастер Витч лично задвинул все засовы на высокой двери дома. Обезопасив себя от нападения, домовладелица, ее сын и постоялец приятнейшим образом провели вечер за картами, нардами и пуншем. Анархисты, револьверы и бомбы были забыты в пользу невинного досуга после трудового дня – воистину, скажем мы, мудрое решение! Старый дом, согревая свои каменные кости огнем каминов, лениво щурился в дождь и туман желтыми окошками, прислушиваясь к доносящемуся из гостиной веселому смеху, шуршанию тасуемых колод и звону стаканов с пуншем. Все было так, как всегда...Мир и покой у родного камелька и потрясающие воображение события во внешнем мире. И еще, разумеется, пронырливые репортеры, готовые донести новости об этих событиях до любого камелька в пределах Рэдволл-сити в свой срок, в данном случае, не ранее начала следующей главы. Спокойной ночи, господа!

Оба товарища вошли в капитанскую каюту, миновав взломанную в прошлый раз массивную дверь. Из стены в коридоре по-прежнему торчали пять металлических шипов из выстрелившей ловушки, произведенной в далеком приморском городе Союза вольных городов побережья. Все было, как в прошлый визит, мебель стояла там, где была, сундуки и гардероб оставались нетронутыми, и ничто сверх того, что звери унесли с собой во время своей тогдашней вылазки, не исчезло. Как будто путники ушли из каюты минуту назад...Только вот пыли поприбавилось. - Ну, с чего начнем? - поинтресовался Раф-Риф, усаживаясь за письменный стол и начиная с профессиональной локостью старого конторского служаки копаться в бумагах, не привлекших внимания храбрых робинзонов в прошлый раз. - Тут очень много по торговым сделкам и различным фрахтам, я могу посмотреть их, чтобы разобраться, чем именно занимались наши друзья с "Бриза".

Оба товарища потопали внутрь, их шаги гулко звенели по нагретым сосновым доскам. Впереди их ждала работа по поиску улик, загадок и прочей таинственной, но полезной информации. Друзья спустились к каюте капитана. ---> Галера: Каюта капитана.