Лунная Диана

Стрелок Скорее всего, Мартин не считает это оружием. Возможно, он думает, что Рафу нужно хоть иногда выпускать свои чувства, иначе он лопнет станет злым? (знаю, формулировка убийственная )

frei Не особо в этом разбираюсь, но думаю, что фурфаги - это фанаты фуррей.

Фэллдо, Василика, сержант Сапвуд, Вепрь Боец...

Великолепные рисунки, Декабрист! Особенно понравился самый первый.

Шпиона? Ага, здавайтесь! Я вас вычислила! P. S.: А чьего шпиона-то ?

Кто знает - может Мартин влиять на характер людей пардон, зверей?

Стрелок Спасибо! Я сомневалась, понравиться ли кому-нибудь... Лордерон Прошу простить моё невежество... "Последнюю битву" ещё не читала.

Долина. Она думала обо всех, кроме себя, и в итоге сама заразилась. Мортимер тоже впечатляет, но он и так не остался без внимания.

Стрелок Н-да, действительно... Стоп! "Раф подолгу простаивает перед гобеленом, не сводя глаз с Мартина..." (Мэриэл из Рэдволла). Может быть, это и есть ответ? Квентин Стрелок же сказал: "Он упомянут в трех книгах - "Мэриэл из Рэдволла", "Колокол Джозефа" и "Саламандастрон"."

Да уж, Клуни тоже бесит. Издеваться над беззащитными животными!..

Предупреждение: автор этого фанфика читал не все произведения Браяна Джейкса. Если будет какое либо несовпадение/совпадение в рельефе местности/именах персоножей - заранее извиняюсь. Непосредственно фанф: олны обрушивались на песчаный берег и отступали, шлифуя песок. В небе удивлённо кричали чайки. Непобедимая армия Ангрэна ступала на побережье! Ангрэн – высокая худая куница, разодетая в ало-золотой плащ – осмотрел своё войско. Более двух сотен крыс, хорьков, лис, куниц, ласок, с помощью которых он завоюет это побережье! Бывший капитан бросил взгляд на плавно уходящее под воду судно, называвшееся когда-то «Щучий клык», и на его лице появлялась усмешка. Пусть корабль, на котором его команда пересекла море, потонул – его ребятам не привыкать грабить на суше, главное – он покинул опасное Западноземье. Проклятье, да он сделал правильный выбор! Здесь наверняка есть чем поживиться – живущие в лесу мирные глупцы не смогут дать отпор его шайке головорезов. Скоро и лес, и горы, и даже эти бесполезные дюны будут принадлежать ему! 1. Далеко оттуда, в аббатстве Рэдволл стоял солнечный летний полдень. Аббат Магнус и старый летописец Афинаис стояли возле главных ворот и тихо беседовали. Вдруг аббат прислушался: – Кто это там так кричит? Афинаис прислушался тоже и усмехнулся: – Кажется, это наш повар беседует с матушкой Терезой. Магнус поморщился: – Что там наши сорванцы натворили на этот раз? – По-моему, Арктулус и Вилли Вугган, не явившиеся на мой урок, вместо этого съели всю землянику для пирога ко Дню Названия. Аббат покачал головой: – Опять этот Арктулус… С тех пор, как мы взяли этого юного горностая в аббатство, я понял, что до того жизнь в Рэдволле была тихой и скучной. – Это вы об Арктулусе? – спросила подошедшая к ним мышь Люпина, помощница Афинаиса. – У него сейчас должен быть урок истории. А вы не знаете, куда он запропастился? – Полагаю, прячется где-нибудь от матушки Терезы и Грэга Вишни вместе с Вугганом, – пожал плечами аббат. Вилли Вугган был другом известного на всё аббатство озорника – молодого горностая Арктулуса. Именно вместе они чаще всего шалили. И прятались от нагоняя – обычно в лице матушки Терезы или рэдволльского повара Грэга Вишни – тоже вместе. – Ну и везёт же им, что у барсучихи и Вишни такая короткая память, – сказала Люпина. – До вечера отсидятся в каких-нибудь кустах, и всё им забудется. – О нет, – возразил Афинаис. – Если матушка Тереза и отходчивая, то Грег им этого не забудет до зимних сезонов… А вот и он – с Терезой и ещё кое-кем. Действительно, к Люпине, аббату и Афинаису приближался, гневно размахивая поварёшкой, весьма упитанный хомяк – аббатский повар Грег Вишня. Рядом с ним шла, неся в лапах огромную корзину, барсучиха Тереза со своей дочерью Регулой. Барсучиха и повар казались разозлёнными, Регула – подавленной. – Вы знаете, что опять натворили эти два шалопая? – обращаясь к аббату, возмущённо спросила Тереза. – Знаем, – кротко вздохнул аббат Магнус. – Эти негодники, Арктулус и Вилли, съели всю землянику для пирога ко Дню Названия! – возмущённо сказал Грэг Вишня. – Теперь аббатство будет без главного пирога! Аббат вздохнул: он ужасно не любил назначать для молодёжи какие-небудь наказания. – Успокойся, брат Грэг, – пришел на помощь Магнусу Афинаис. – В наказание эти два сорванца пойдут в Лес Цветущих Мхов вместе с Регулой и наберут ещё земляники. И твой пирог будет спасён. – Ну, если так… – по-прежнему недовольно пробурчал Вишня. Внезапно, перед самым носом у Вишни, как из-под земли выскочили молодой, крепко сложенный горностай с белоснежным мехом и проворный серый мышонок. – За земляникой? – возликовал Вилли. – Это всегда пожалуйста! – радостно закивал Арктулус. Он выхватил у опешившей матушки Терезы корзину, ухватил Регулу за лапу и вместе с ней и Вилли выбежал за ворота – только лапы засверкали. Участники этой сцены долго недоумённо смотрели вслед негодникам, пока не зашлись в громовом хохоте. Владыка Саламандастрона Серкайнд Счастливые Полосы происходил из старинной барсучьей династии, издавна правившей Саламандастроном. Он был намного больше любого другого барсука, и намного сильнее. Весь его мех был снежно-белым, но от ушей к носу шли две чёрные, как уголь, полосы. Сейчас он сидел на исполинском троне, в вырубленном в скале роскошном зале, прищурив свои светло-карие глаза, а передним стоял заяц по имени Брэвери Валентайн и докладывал: – Милорд, я с Волной и Белоухим видели высадившийся на берег отряд, во главе которого стояла куница. Они высадились на берег южнее Саламандострона, в устье Великого Южного Потока и двигались на северо-восток, по направлению к Стране Цветущих Мхов. – Кто составляет этот отряд и какова его численность? – поморщившись, спросил Серкайнд. – Не больше двух с половиной сотен крыс, лис, хорьков, куниц, ласок… – Понятно, – кивнул барсук. – Они похожи на пиратов? – Не очень. Компания, конечно, жутковатая, но когда их корабль пошел ко дну, они не больно-то горевали, так вот. – Странно, – пробормотал Серкайнд. – сухопутные разбойники здесь давно не водились… Опиши мне предводителя отряда. Вэл запнулся, вспоминая: – Такая худая куница с тёмно-коричневой шерстью, вся в золотых браслетах, одетая в разноцветные одёжки. Высокая, кажется, сильная. На правой передней лапе – огромный шрам. Одно ухо оторвано. Белоухий сказал, пираты называли куницу Ангрэном. – Ангрэн… – задумался Владыка. – Никогда о таком не слышал. Что ты предпринял? – Я оставил Волну и Белоухого следить за ними, а сам отправился к вам. – Хорошо. Вот что, возьми Бойца и Сэломею, и проследи за хищниками. Если кому-то из мирных жителей понадобиться помощь – окажи её. – Так точно, милорд! – сказал заяц, выскочил из зала и помчался на поиски Бойца и хорошенькой зайчихи по имени Сэломея, оставив Владыку Саламандастрона в раздумьях. Летний Лес Цветущих Мхов был наполнен непонятными шорохами, шелестом листвы, запахами трав, пением птиц. Регула, Арктулус и Вилли шли по тропинке и дивились: они лес ещё никогда не казался им таким красивым и чарующим. То и дело им попадалось какие-нибудь плодовые кусты, и Актулус с Вилли тут же бросались к нему, обирая ягоды с радостными возгласами. Регула же не сходила с тропинки: она была обижена на Вилли и Арктулуса, а они, казалось, этого не замечали. – Спасибо, что прикрыла, – сказал наконец Вилли, только что наевшийся черники. – В следующий раз обязательно скажу, где вы прячетесь, – ответила Регула. – Ты и Ар переходите все границы, пользуясь забывчивостью моей матери! – Да ладно тебе, – отмахнулся Вилли, заприметивший вдалеке бруснику. – Ох, мало тебя моя мама наказывала! – рассердилась барсучиха. – Вы с Аром только и делаете неприятности, как трёхзезонные! Пора уже наконец взрослеть, а то достаётся из-за вас, как обычно, мне, как старшей! – Но мы же просто шутим, – повернулся шедший впереди Арктулус к Регуле. – Никто не пострадал, земляника будет доставлена в срок, Грег ещё сотню пирогов с ней наготовит, а твоя мать, я уверен, уже забыла про наш с Вилли проступок, так чего же ты дуешься? А помнишь, – он заговорчески подмигнул барсучихе, – какое лицо было у старого Вишни, когда мы выскочили прямо перед его носом? Регула усиленно пыталась сдержать смех, но в итоге он одержал над ней победу, вырвавшись наружу хохотом. Арктулус и Вилли с удовольствием присоединились к ней. – Ой, не могу! – катаясь по траве от смеха, сказал Вилли. – У него… ха-ха! лицо… ха-ха! было… как у птицы… ха-ха! увидевшей… летучую мышь!.. ха-ха! Регула встретила его слова новым взрывом смеха. Долго злиться она просто не умела. Дальше друзья шли уже в мире, то и дело хихикая. Настроение у всех было отличное, и когда Арктулус нашел заросли земляники, Регула присоединилась к горностаю и Вилли, уже вовсю срывавшим ягоды, кладя больше в рот, чем в корзину. – Ой, – только и сказала она, когда выяснилось, что земляники на кусте больше не осталось, а корзина заполнилась меньше чем наполовину. – Может, этого хватит? – с сомненьем спросил Вилли. – Вряд ли, – покачал головой Арктулус. – Ну что ж, пойдём искать ещё. Дальше они шли уже не так весело: звери надеялись, что уже можно будет вернуться домой в аббатство, а приходилось идти дальше. Кроме того, и лес помрачнел: не было слышно ни звука, а небо затянули тучи. Видя, что его друзья приуныли, горностай запел весёлую песню про то, как же хорошо летним днём шагать по залитой солнцем дороге с другом, когда вокруг – зелёный лес. После этого звери зашали веселее, а Вилли вдруг показал лапой в сторону небольшой поляны, посреди которой виднелся аккуратный дом: – Смотри, Ар! Это же дом Урсула! Арктулус повернулся и радостно вскрикнул: – Точно! – Урсул – это тот кролик, с которым вы познакомились несколько сезонов назад? Весёлый и с коричневатой шерстью? – Да, – с энтузиазмом кивнул головой Вилли. – Зайдём? Может, у него есть, что перекусить? – Зайдём, – кивнул Арктулус и тут же сорвался с места. – Наперегонки! Разумеется, в беге наперегонки победила Регула, а Вилли пришел последним, но это ничуть не огорчило мыша. Он по своей природе был оптимистом и не любил огорчаться зря. Регула постучала в дверь, и та, к всеобщему удивлению, открылась. Перед друзьями предстал маленький уютный коридорчик, в котором было четыре двери. – Урсууул! – позвал крольченка Вилли. В ответ не раздалось не звука. Арктулус оглянулся и вдруг быстро заскочил в помещение, затянув за собой Регулу и Вилли. – Тише! – шикнул он на друзей. – Не издавайте не звука, не выходите из дома, и вообще не давайте ему понять, что вы здесь, если жизнь дорога! – Кому – ему? – удивилась Регула. – Громадному ворону, наблюдающему за домом! Ноги разбойников утопали в песке, многие из бандитов уже начали роптать. Крыс Кровенос, ещё на корабле постоянно критиковавший капитана, разговаривал со своим приятелем, куницей Дурносмехом: – Кажись, наш командир совсем спятил! Волочь честных пиратов через это пекло, в которое, того и гляди, ноги проваляться! Да ещё и эти чёртовы чайки так и норовят схватить! Лучше нам было остаться в Западноземье и грабить прохожих, как полагается честным крысам! – И куницам, – добавил немногословный Дурносмех. – Будь капитаном я, – продолжил Кровенос, – мы б не стали тащиться по пескам, а поискали бы более приличное место. Кто, кроме таких олухов, как наш командир, зайдёт в эти дюны! Тьфу, да тут только птицы, и до тех не достать – высоко! Ещё пару дней – и кончатся даже те припасы, которые наш капитан-пустозвон не бросил на корабле! И на кой нам надо было бросать наш «Щучий клык», который мы такими усилиями раздобыли, пусть даже он и сел на мель? Наш капитан рыбок испугался! И припасы от страха там оставил! А ведь у нас там и стрелы, и пики были – могли бы от каких-то безмозглых рыб отбиться! Но нет, его величество Ангрэн решил – бросить, значит – бросить, и без возражений! Мышь травоядная, вот кто такой наш капитан! Да какой он нам капитан! Трус собачий, вот кто он! По мере монолога голос Кровеноса всё повышался, так что притвориться, что он его не слышал, Ангрэн не мог. Кое-кто из команды поддержал крыса радостными возгласами. Кровенос нахально посмотрел в глаза Ангрэну. Команду надо было приструнить. Капитан молча подошел к крысу, не глядя по сторонам. Бандиты по-прежнему расступались перед ним, но вслед кунице летели презрительные смешки, а один хорёк – Скупоглаз – даже презрительно плюнул в капитана, правда, не попав. По-прежнему сохраняя спокойствие и молча, капитан подошел к Кровеносу. Тот всё ещё смотрел Ангрену в глаза, но его морда явственно побледнела. Куница молниеносно выхватил из-за пояса свой знаменитый ятаган и одним ударом перерезал крысу горло. Сразу наступила тишина. – Ну, – вытирая ятаган о плащ поверженного противника, угрожающе спросил Ангрэн, – кто ещё хочет покомандовать? Выходите, не стесняйтесь. Вперёд никто не вышел, а под взглядом немигающих чёрных глаз Ангрэна смельчаки, стоявшие в первом ряду, сделали попытку спрятаться за товарищей. – Запомните, псы трусливые, со всяким, кто посягнёт на власть, произойдёт то же самое. Итак, – он вложил ятаган обратно в ножны, – кто-то из вас слышал, что говорил этот мерзавец? Пираты хранили молчание: никто не хотел попадать под горячую руку командира. – Все слышали, – удовлетворённо кивнул Ангрэн. – И быть может, многие с этим согласны? – крысы молчали. – Тогда слушайте! Этот негодяй обвинял меня в том, что я оставил корабль там, на мели, в устье реки, испугавшись «рыбок», да ещё и оставил там почти все припасы и рабов. Так? – по-прежнему молчание. – Да эти рыбы нас бы заживо съели, останься мы на этой лоханке, севшей на мель! «Щучий клык» был повреждён, рыбы могли его в любой момент протаранить, поэтому бежать пришлось быстро, с тем, что можно было унести. О ваших же, мышиные отродья, жизнях забочусь! – куница сверкнул глазами, но продолжал спокойно. – Дальше, то, что мы тащимся по песку, хотя могли бы идти по твёрдой земле. Этот умник сказал, мол, там больше зверья шастает. Правильно! Только тамошние звери, живущие так близко к воде, небось настороже, а мы остались почти без оружия. Кроме того, там могут быть целые посёлки воинственных зверей – те места на карту Ворма Фэнгкло нанесены не были! – при упоминании имени Фэнгкло многие разбойники вжали головы в плечи и испуганно заозирались. – А там, куда мы попадём, живут сытые миролюбивые придурки, которых ничего не стоит обвести вокруг пальца, пусть даже и придётся поплутать немного по песку и перебраться через горы. И, кроме того, на земле наши следы были заметны – а у Фэнгкло много следопытов! Или кто-то хочет попасть к нему в лапы? Во второй раз это имя произвело среди бандитов куда большее смятение. Одни пытались прятаться за других, вторые бежать, но быстро увязали в песке, а ласка по имени Пустозвон попытался закопаться в песок, но был выужен оттуда пинком хохочущего Ангрэна. Неудивительно, что в этой суматохе никто не заметил лёгкое шевеление дюны справа от пиратов. – Ух! – вздохнул заяц Боец. – Уже целый день слушаем перебранки этих пиратов, и, ей-ей, ничего нового не узнали, так вот! – Не скажи, старина, – ответил ему по-прежнему бодрый Валентайн. – Слышь-ка, мы многое узнали. Например, эти бандиты как огня боятся какого-то Ворма Фэнгкло. А ещё, ставлю свою лапу против банки с червями, что они никогда не слышали о Саламандастроне, и заплыли сюда случайно. Валентайн выглянул за дюну. Нет, пираты ещё не трогались с места, но уже явно собирались: расправа над Кровеносом заставила всех поторопиться. – Значит, раньше они здесь не бывали, – подвела итог Сэломея. – Слышь-ка, Вэл, а ты не слышал, откуда они прибыли? Чёй-то мне чудиться, что они про Запад говорили. – Про Западноземье, – поправил её Белоухий, у которого был самый лучший слух. – Ей-ей, они говорили про какое-то Западноземье! Знать бы, где оно есть… – Может, за морем? – предположила Волна – самая молоденькая зайчиха из всего отряда. – Может, и за морем, – пожал плечами Вэл. – Только кто знает, есть ли там, за морем, хоть что-нибудь, – он снова выглянул за дюну. – Пора! Они уходят! – командир отряда оглядел остальных зайцев. Выглядели они не очень-то весело. – Чего вы приуныли? Зайцы из Дозорного Отряда никогда не унывают! – Не скажи, старина! – отозвалась Сэл. – Слышь-ка, зайцы из Дозорного Отряда очень даже унывают, когда у зайцев из Дозорного Отряда кончается еда! Зайцы рассмеялись, и каждый как бы ненароком проверил содержание своего заплечного мешка.

Всё время хотела спросить, а один сезон в нашем мире считается за год? То есть, 25 сезонов - по нашему двадцать пять лет?

Фиорэ Призрак в Рэдволле только один - Мартин Воитель. Другой один раз попытался сунуться, так его там на куски изрубили (см. "Саламандастрон")!

Побольше б таких злодеев ! Тогда Рэдволлу не о чём будет беспокоиться... P. S.: *Удивлённо* Как многих бесит папаша Клогго...

Фортуната Смешные элементы есть во всех книгах, в том числе и в "Мартине Воителе", но когда я его читала, у меня сердце разрывалось. Столько ни в чём не повинных зверей погибло - Уинфред, Кустогор, Можжевельник, Фэллдо, Роза... Нет, ни в какой другой книге такого не было.

Н-да... Паккатуг, конечно, был субъектом вредным, а всё-таки остался с Тимом, Клэри и Хон Рози... И ведь, скорее всего, как и зайцы, знал, что не вернётся!..

Фортуната ИМХО, на редкость хитрые во всех книгах, которые я прочитала, только два персонажа: Трамун Клогг и Бадранг (я ещё удивлялась: как они всё это выдумывают?) Хотя...

Под действием обстоятельство характер персонажей может меняться, и наэто даже не всегда требуеться три книги. Вон Маттимео (из того, что сразу в голову приходит) за одну книгу совершенно изменился, хотя там и обстоятельства были посерьёзней. Всё течет, всё меняется... P. S.: А вообще, я думаю, читатели так удивлены переменами характера Рафа, потому что не видят его мыслей. Может, он всегда был таким, просто в "Колоколе Джозефа" его прорвало?

Ну, моим отцом был заяц из Саламандастрона, но выросла я вместе с матерью в Стране Цветущих Мхов. Отец погиб, когда я ещё была малышкой, моя единственная память о нём - кинжал с аквамарином в рукояти. Когда я выросла до сегодняшних сезонов, мать тоже умерла. Тогда я пришла в аббатство, ибо больше не могла видеть лес.

Фэллдо. Бадранг - подлец!

"Мартин Воитель". Особенно понравилась Роза - она там сзади нарисована.

Келья с видом на главные ворота (чтобы, в сучае если на аббатство нападут, всё видеть). Келья очень светлая из-за огромного окна, убрана обычно, если не считать огромной полотняной картини с оленями, висящей над кроватью (да... я - потомок Бэзила!), чёрно-белых рисунков, которыми обвешаны все остальные стены и разноцветных подушечек, разбросанных по полу. Эх, если бы...

А может, в его душе проснулись светлые стороны, он понял, что раньше действовал неправильно, пожалел этих бедных рабов... (ну и выдумщица же я...)

Да... Нормальные были хищники, могли бы остаться в аббатстве... Но только бросать друга - это, ИМХО, подло.

ИМХО, "Воин Рэдволла". Просто, как я уже где-то писала, видно, что он первый и что над ним работали тщательнее всего.