Как-то спонтанно получилось написать этот рассказ, который я хочу сейчас представить. Это всего лишь второй мой литературный опыт, поэтому судите сами.
...Шла к своему концу большая война с хищниками, части Дозорного Отряда уже раскололи силы противника, некогда считавшие себя непобедимыми. Но теперь лишь жалкие банды пиратов и разбойников пытались избежать участи остальных, лежащих на полях. Один из передовых отрядов зайцев наконец-то настиг самый многочисленный "осколок" вражеской армии, поставив выбор: или мы, или они. Третьего дано не было... А лето выдалось в Стране Цветущих Мхов на редкость засушливым - ни одной грозы не было ещё с начала войны...
Вечер
Марк Неллингтон
...Тихий летний вечер окутывал лагерь Дозорного отряда, а точнее его бравой передовой группы. Вокруг всё звенело от жары, природа стихла, слышно лишь было как перекликаются часовые, да молодые зайцы беззаботно смеются над чьей-нибудь шуткой. Но Марк Неллингтон, молодой, почти совсем юный солдат из последнего пополнения, был в настроении не для веселья. Он был сам по себе прекрасен той самой красотой свежей юности, а новенькая форма Дозорного отряда смотрелась на нём просто великолепно. Но сейчас Марк сидел грустно-задумчивый, уединившись от своих шумных друзей, и писал первое письмо матери из армии.
"Здравствуй, мама.
У меня всё хорошо, я нашёл много новых друзей, которые меня никогда не бросят. Наша часть давно не воевала, но вот настал долгожданный час - завтра наконец-то бой, мой первый бой. Я ничуть не волнуюсь, ведь мы почти уже выиграли войну, а это значит, что я скоро вернусь с победой. Я хочу не опозорить честь своего прадеда Артура и сражаться, как он, и я сдержу своё слово. Не бойся за меня, мама, я уже взрослый, ты лучше о себе и сестрёнках позаботься, вам же нелегко, я знаю.
P.S. Запечатанный конверт передай Луизе - она должна понять.
Твой любящий сын Марк."
Молодой заяц взял листок и с горечью черкнул на нём всего несколько слов: "Луиза, я люблю тебя, а ты не замечаешь.", бережно запечатал его в маленький конверт и приложил к письму. Вставать завтра нужно было рано, Марк развернул походную постель и лёг, мечтая поскорей заснуть.
Гордон Дуглас
Сержант Дозорного Отряда Гордон Дуглас сидел вдали от своих товарищей, бережно чистя и полируя меч, потому что знал: перед боем он должен побыть один, по-другому никак. Хотя Дуглас был ещё молод, он уже успел привыкнуть к битвам, война стала обычной частью его жизни, она даже оставила печать на его морде - страшный шрам на левой щеке от виска до скулы. Но, несмотря на это, сердце Гордона ещё не успело ожесточиться, и иногда накатывали моменты, когда слёзы душили его, а жалость к молодым новобранцам, идущим на смерть, побеждала все остальные чувства и пробуждала горькие воспоминания. В такие моменты сержант ненавидел и боялся себя одновременно: уж слишком рвали его душу воспоминания - смерть всех друзей, ужас войны и его ранений, умирающая зайчиха, без которой в его жизни не осталось ничего светлого... Сержант Гордон Дуглас не заметил как сам заснул глухим сном.
Ночь
Марк Неллингтон
...Марк так и не смог заснуть. Как он ни старался, в голову упорно лезли многочисленные мысли и воспоминания. Детство его прошло без отца - тот погиб, когда он был совсем крохой. Мать осталась одна с тремя зайчатами, когда Марк подрос, он стал главным помощником и работником в семье, но он не забывал и об учёбе - мать настояла на том, что бы её сын получил достойное образование. Однако парень думал больше о войне, чем о чистописании, но матери перечить не смел. А когда началась война и стали набирать добровольцев, он бросил школу и, прибавив себе возраст, записался в армию. После этого Неллингтон вместе с другими зелёными рекрутами прошёл курс военной подготовки и был направлен в часть, хотя осенью должен был начаться последний курс его школьного обучения.
Потом Марку вспомнилась Луиза - первая красавица класса, в которую он был безответно и безнадёжно влюблён... Она не замечала его обычно, а он считал за счастье, когда она изредка заговаривала с ним. Сердце горело и рвалось из груди, и Марк понял - эта любовь не отпустит его никогда... Так заяц мучался всю ночь, пока не заснул перед самым рассветом...
Хью
В лагере хищников тоже был тот, кто всю ночь думал о своей короткой жизни - молодой пират Хью.
Хью был лаской, недавно примкнувшим к пиратам, но успевшим повоевать и осознать ужас войны. Тяжёлые, мрачные мысли не отпускали его, грехи давили, а душу щемила безудержная тоска...
Его отец был тоже пиратом, причём удачливым, но однажды удача отвернулась от него - он не вернулся из похода. Мать, воспитывая Хью, пыталась привить ему ненависть к убийствам, но влечение моря и рассказы старых разбойников взяли своё: в один прекрасный день молодой Хью нанялся на пиратский корабль, сбежав из дому. Не такого будущего хотела его мать! После многих боёв и сражений ласка понял, что мать была права, но против системы идти он не мог - он уже стал её частью...
Хью почувствовал, что сейчас расплачется, ведь он понимал, что завтрашний день ему не пережить, поэтому он схватил бутыль с грогом и напился до беспамятства, чтобы забыться...
Утро
Марк Неллингтон
Сыграли побудку, и Марк вскочил как ошпаренный, быстро привёл в порядок амуницию и занял своё место в строю. Офицеры отдавали команды, а сержанты и капралы носились по строю, пытаясь его выровнять и приготовить к бою.
Наконец приготовления были окончены, и все шестьдесят зайцев застыли как один. Напряжение сковывало, неопределённость угнетала, но и ей пришёл конец: напротив появились враги - около пятидесяти хищников, которые, правда, совсем не старались держать строй. И вот заиграл барабанщик - цепь зайцев двинулась на врага, прикрываясь щитами и набирая скорость.
Марк бежал вместе со всеми, растерянность уже прошла, и он действовал, как и все. Впереди Неллингтон видел лишь одного матёрого головореза, горностая с топором; но он не боялся его, а только ненавидел. Заяц был уверен в своих щите и мече, поэтому он с яростью налетел на врага.Однако горностай тоже не растерялся, да и опыт у него имелся. Марк почувствовал сильный удар и увидел как разлетается на осколки его деревянный щит. Горностай ухмыльнулся, но заяц не мешкал: он сделал резкий колющий выпад, и меч пробил живот врага. Горностай удивлённо посмотрел на меч и упал с каким-то непонятным звуком. Вот только Неллингтону было уже не до этого, бой затянул его, он рубил врагов и парировал отдельные удары. Перед ним оказался ещё один хищник, Марк привычно рубанул, но ощутил, что меч ударил в пустоту. Удар палаша по шее застал его врасплох, а больше ничего он не успел подумать, падая с развороченным горлом и раскрытыми артериями...
Хью
Хью проснулся с трудом, ощущая лишь сильнейшую головную боль - последствие бурно проведённой ночи. Он нехотя поднялся, взял оружие, а главари уже сгоняли всех в кучу, готовя к атаке. Строя не получалось, да и не заботило это никого. Слышно было, как у зайцев заиграл барабанщик, и хищники тоже пошли в атаку, переходя на бег. И вот две волны схлестнулись.
Перед схваткой Хью до смерти боялся, но теперь, увидев эту самую смерть, попал в родную стихию. Он рубил всех подряд, стараясь не отстать от своих. Неожиданно перед ним вырос хмурый заяц с жутким шрамом, Хью не боялся его и легкомысленно бросился вперёд. Заяц сделал ложный выпад, увернулся от ответного удара и... Ласка увидел сверкающий меч и понял, что не успевает поставить блок... Заячий меч снёс его бестолковую голову, поставив точку в жизни.
Гордон Дуглас
Сержант проснулся легко, чувствуя себя неожиданно свежим и отдохнувшим. Он был готов умереть в этот день, отомстив прежде за павших товарищей.
Строй рванулся, но Гордон, как бы ни был охвачен азартом боя, не терял холодного рассудка. Заяц рубил и колол своим быстрым, как молния северным мечом с узкой гардой. Перед Дугласом была уже просека, по краям которой ложились трупы; показался очередной пират - молодой ласка, но сержант закончил его жизнь парой взмахов мечом. Вдруг Гордон понял, что оторвался от своих, и враги тоже это поняли. Он был окружён, сражался как одержимый, забирая всё больше разбойников, прежде чем получить последний удар в бок. Перед глазами встала тьма, и Дуглас потерял сознание, падая среди трупов.
...Бой уже закончился, поле было покрыто трупами, не выжил ни один из хищников, потому что пленных не брали. Раненый капитан выстроил остатки бравого отряда и пересчитал их... Осталось двадцать шесть зайцев, включая его. Неожиданно из-под трупов поднялся странный израненный заяц со шрамом, оглядел поле и встал в строй чётко поправив: "Двадцать семь!"
Двадцать семь зайцев, остаток передового отряда, выступили вперёд, похоронив погибших. Они выиграли этот бой, но война была ещё не закончена...
А над полем неожиданно хлынул ливень, словно само небо оплакивало павших...
