Гилбертсон

Глава 5. Поход Матиаса. Не в погреб, хотя туда сначала тоже Матиас заскучал и отправился в странствия. Но довольно о нем, давайте уже снова об опоссуме.

Глава 4. Знакомства, что несут скамейки - Это город Олдспринг, - гудел Ийбо, преданно ковыляя рядом с опоссумом. - Я это знаю, - отвечал Гилбертсон, только от нечего делать не прогонявший Ийбо. - Это я так, объясняю просто, - пробасил Ийбо. - Я вообще великий писатель и театральный режиссер, и актер, - продолжал Ийбо, двигаясь все так же подобострастно-вприпрыжку. Было солнечно, в голубом небе пели чижи, а внизу уличные музыканты пели Чижа и Цоя. - Они сочиняли песни на русском, все слова понятные, это же в музыке главное, - объяснил Ийбо. – Это птицы такие, хе. - Да? – хмыкнул Опоссум. - Цойка тоже птица вроде, - уверенно объяснил Ийбо. – А есть еще певец Розовое Дерево. У него усы и поет про охоту на уток, и вообще на птиц. Опоссум вспомнил вредных рэдвольских воробьев, осквернивших его лысину. Прошло еще несколько минут гундежа Ийбо, и опоссум увидел скамейку. У нее осталась опора только с одной стороны. С другого края ножки были отломаны, и скамья уперлась в землю. - А это фанаты Круга наделали, - со знанием дела сказал Ийбо. Уставший опоссум, чей вес усиливался содержимым не только похудевшего кошелька на поясе, но и тайной сумкой на животе (вообще-то странно, как туда не залезла ночью ласка, но пусть это останется сюжетным ляпом, Роулинг можно, а мне нет?) Ну так что там… Уставший и все еще тяжелый опоссум поднял скамейку, поставил ровно и сел на конец скамьи с опорой. Другой, сломанный, конец под действием его веса держался на уровне. На него сел тупой Ийбо, но он был несравненно легче и потому сидел вполне себе удобно, продолжая гундеть про свое творчество. По его словам, он писал историческую сагу про битвы и любовь волшебников. Хотя никаких волшебников в Рэдволле нет, это каждый знает. Тут к скамейке направилась жаба в чепце. Поравнявшись с нашими добрыми собеседниками, жаба завопила: - Это что за мужчины пошли, а? Уставшей старой женщине не уступят место! Не мужики! По лицу опоссума пролетела легкая тучка устало-озабоченного вида, но продержалась там недолго, перекочевав на Ийбо. Превратившись на его морде сначала в комплекс вины, а затем в подобострастную улыбку, она так и застыла на предателе. Тот, горбатясь, вскочил и стал показывать обеими лапами со свисающими рукавами: - Вот, пожалуйста, садитесь, Ийбо хороший! Всем своим видом мышь показывала готовность услужить этой проходящей жабе. - То-то же, - сказала жаба и уселась на скамейку, которая под ее весом покачнулась, но опоссума полностью не перевесила. Негодующая жаба не заметила этих колебаний снаружи, ведь что есть сие в сравнении со штормом внутри! Ее ненависть сконцентрировалась на невозмутимом опоссуме, который не уступил ей места. - Эй, гражданин, я вообще-то пожилая женщина! – заорала жаба. - Я за равноправие полов, - ответил опоссум. - Ах ты сволочь! Не мужик! - Да я и есть не мужик, я тоже женщина, - устало сказал опоссум. - А я старше тебя! - И что? - А то, что я старше, ты должна тоже мне уступить! - Как хочешь, - сказал опоссум и вскочил со скамейки, проворно прыгнув вперед, чтобы не получить по опоссумьему заду. Скамейка наклонилась, и жаба грохнулась прямо в грязь, изрыгая проклятия. - Где же эти барсуки? Когда они нужны, их никогда нет! - это было последнее, что слышал из жабьих воплей хохочущий опоссум, веселым уверенным шагом удаляясь от места происшествия.

Глава 3. Книжная лавка пейсателей Опоссум сидел за пивным столиком, скукожившись. Пиво было кислым, а селедки было мало. Богомол причитал, что таки вынес все, что было. Перед опоссумом лежал листок с именами участников, которые читали свои убогие стихи. «И зачем мама научила меня читать?», - тосковал опоссум. «Мы еще стрясем с этого старого хрыча плату», - неуверенно причитал жадный голос в его голове. Гулял в лесу я как-то раз, Но не с корыстной целью! Живое, рейнское вино Я мирно пил под елью! Это вещал очередной поэт. «При чем тут корыстная цель или нет, господи. Это ж просто стих ради стиха» - маялся опоссум. Очередной поэт закончил, и тут на сцену выполз, бубня… Не, ну вы видели? Это же Ийбо, пройдоха и предатель из первой книги! Он был одет в огромный серый балахон. Рукава свисали, как у Пьеро, а сутулая спина так и просила палки. - Ух, ух, - гудел его бас, пока он, хромая, взбирался на сцену. - Д, д, - начал Ийбо. – Уху, уху, - закивал он сам себе. - Хе, хе, - обвел он взглядом зал. Конечно же, узнав опоссума. Конечно же, он побледнел, насколько эта человеческая возможность способна отражаться сквозь мышиную шерсть. - Нда, - пробормотал Ийбо. - Давай, начинай уже! – крикнули из зала. - Братья и сестры! – забасил Ийбо. – Я хороший, очень хороший! По залу прокатился смешок. - Если кто-то думает, что я плохой, это неправда, я клянусь вам, просто жизнь такая, я не виноват! - На воре и шапка горит! – провопил все тот же голос из зала. Захихикали еще сильнее. - У меня 23 года писательского стажа! Я написал и напечатал свои первые книги! – забасил Ийбо. - И не забудь про свой гимн! – опоссум явно получал удовольствие. В зале всхохотнули. - Ийбо наш король, НА ВОРОТАХ он герой! – продолжал опоссум. «Должна же быть какая-то компенсация за посещение этого сборища», - думал почтенный мистер Гилбертсон. - О чем вы, сударь?! – Ийбо чуть не плакал. - О чем я? Тебе напомнить про твои подвиги на воротах Рэдвола? - Ых, ых, ых, - заохал Ийбо. – Я НЕ ПРЕДАТЕЛЬ! Хотя тебе решать после такого, но я клянусь тебе, я не предатель! - Эй, богомол, это что за сборище клоунов, на которое ты меня позвал? – крикнул опоссум. В зале наступила тишина, все насупились. Только сейчас до опоссума дошло, что все зрители и были выступавшими. Почтенный мистер Гас Гас Гилбертсон обмакнул перо в чернильницу и написал поверх бланка для голосования: «Днища!» После чего встал и направился к выходу. За ним бежал Ийбо, поддерживая полы слишком длинного балахона, и ухая: «Я не делал этого, я хороший, хороший!»

Глава 2. Новый день настает Наутро опоссум обнаружил, что его кошелек изрядно опустел. Вообще, обыватели, услышь они о его нетрудовых доходах, первым делом бы спросили, почему он не купил трехэтажный особняк и не нанял десяток слуг, оставив детям огромное наследство. И правда, если взять все, что награбил некий Сумкин из известной в широких кругах пьесы «Унижение драконов, эльфов, людей и прочих фантастических существ», в которой ни один гном не пострадал, этого бы не хватило, чтобы покрыть и десятой части сворованного опоссумом. Однако Сумкин и с десятой частью сумел стать богатым. Но не таков был мистер Опоссум! «Жить надо сейчас», - хмыкнул он, оценив нехватку добрых двух десятков золотых после ночи любви. «И ведь все это перед глазами барсучьей гвардии!» - жадно запричитал другой голос в его лысой голове. «К черту!» - решил опоссум. – «Потратил и потратил» Он еще давно усвоил, что самокопание – путь к шизофрении. «Кажется, в какой-то лавке книжных червей и насекомых мне обещали стол и, возможно, стул», - вспомнил он про богомола. «Хе», - добавил жадный голос в его лысой голове.

Глава 1. Знакомства, что несет табачный дым - Хэй, хэй! – кричал пьяный опоссум за своим пивным столиком, маяча расплывчатой массой в табачном тумане, взирая, будто древний нибелунг, на действо, происходившее на крохотной сцене. Там исполняла гитарную музыку и гитарное пение очень древняя мышь. У нее были длинные седые волосы, которыми она трясла так, как будто уже находится на станции отправления в звериную Вальгаллу. Рядом плясала тощая крыса, изогнувшаяся крючком и дергающаяся, будто в приступе. - Заплатите мышонку чеканной монетой, чеканной монетой, - завывал седой артист. Модный среди горожан трактир «Святой Опоссум» был заполнен под завязку. Разумеется, лучшее место дали путнику, прибывшему сегодня с юга, из Леса Цветущих мхов, который и оказался никем иным, как мистером Гас-Гасом Гилбертсоном, опоссумом и героем войны с прошлогодним нашествием диких крыс, ведомых каким-то котом, имя которого уже все забыли. К опоссуму подсел барсук в латах. - Уважаемый, вы, это, как я понимаю, странник, да? - Смотря что вы подразумеваете под словом «странник», сударь. Если намекаете на то, что я странный, то, уверяю вас, я не более странен, чем все жители этого города. Добропорядочный исследователь и историк, магистр всех видов культур и наук сэр Гас Гас Гилбертсон, рыцарь. К вашим услугам. - Вот вы уже говорите, как всякий пройдоха, - сказал барсук. - Вы не представились, мистер, - опоссум сделал вид, что не заметил оскорбления. - Велемир Брусника, предводитель взвода барсуков, охраняющих этот город. Нас всего десять, но каждый боец стоит сотни крыс и таких, как вы. Так что советую вам не хулиганить и не мошенничать. Вы меня поняли? - О да, я понял. Спешу заверить, что ваши опасения напрасны и скоро развеются, - учтиво проквакал набравшийся пива опоссум. Барсук встал и ушел за столик к своим соратникам. «Довольно-таки недоверчивый тип, с ним надо держать ухо востро», - подумал про себя опоссум. - Господин Опоссум, господин Опоссум! – с этими возгласами за столик присел гигантский богомол размером с целую мышь. – Я Борхус Лейберман, владею лавкой писателей на Большой улице. Я знаю, что вы заслуженный деятель наук, это то, что надо. Завтра у меня встреча, непременно приходите посмотреть на начинающих писателей. Я включу вас в жюри! - Не вопрос, приду. С вас пиво, красная рыба и икра! Если вы до этого думали, что богомолы не меняют цвет и не раздуваются, как жаба, то самое время посмотреть на раздувшегося и покрасневшего от жадности богомола. - Ох, уважаемый, красной икры и рыбки бог нам не послал, но пиво и селедку мы вам выделим, вы уж не сомневайтесь! - Идет, - сказал Опоссум. Богомол сложил лапки, встал и поклонился. Тут его отпихнула нетерпеливого вида ласка женского пола. Сев напротив, она состроила глазки: - Славный мистер Опоссум, - сказала она. – Я и не думала, что вы такой симпатичный! Почему бы нам не пропустить пару стаканчиков за знакомство?

Уважаемые дамы и господа, звери и зверята. Вашему вниманию! Все персонажи вымышлены, имена и совпадения случайны. Не претендуя не только на славу Джейкса и достопочтенных авторов сего форума, но и даже первого своего фанфика, все же счел необходимым написать новый рассказ про приключения старого доброго мистера опоссума. По сравнению с этим мой первый фанф покажется вам каноничным, как ничто более, так как здесь я полностью ушел от традиции описаний войн и прощеного воскресенья для конченных злодеев. Судить вам, тем не менее, это события из жизни прославленного мистера Гас Гаса Гилбертсона, к которому, естественно, нужно относиться не иначе как с почтением)

Greedy Kata Rios Фенвик

Покрыс Creaker Спасибо, спасибо)) ?

О, мадам, мерси! (опоссумный поклон) Мне очень приятно) Этот фанфик был, скорее, актом прокрастинации в отношении работы и никак не претензией на серьезное писательство и сохранение канвы сюжета и характеров Джейкса Просто мне стало интересно узнать, что будет, если опоссум придет в Рэдволл. Ну и желание повеселиться и повеселить

Глава 17. Гудбай, Америка - Ну что, братец Гас Гас, куда двинешь дальше? – спросил Матиас захмелевшего от эля Гуго опоссума. Аббат Мордальфус давал праздничный ужин в честь дня весеннего равноденствия. - Туда, где нет воробьев, крыс, землянок и иже с ними, - засмеялся опоссум. - И где поверят в твою клоунаду? - Не клоунада, а актерское мастерство. Я могу сыграть ЛЮБУЮ роль без подготовки! - Это мы знаем, старый пройдоха! – засмеялся Матиас. – Если хочешь, можешь взять золотую чашу Пуффендуя, которая тогда спасла мне жизнь. - На кой мне одна чаша, если я могу грабануть все в ночь перед уходом? – засмеялся мистер Гилбертсон. - Тогда тебе стоит бояться его зубочистки, - пробасила Констанция. - Гас Гас, смею напомнить, что уж лучше чаша, чем копье в пузе. - Это точно, - засмеялся опоссум, поглаживая сумку. Там уже лежало то, что лежало в других местах плохо. – Зато у меня есть новая история о том, как я прогнал целую армию криком. Матиас смотрел вслед ковыляющему мистеру Гилбертсону и вспоминал осенний ветер. Кто знает, какие новые знакомства он принесет, когда пройдет лето и настанет мрачная пора.

Глава 16. Наступила зимняя зима Когда рэдвольцы радуются, где-то грустит один котик. Курфин Козелкотт был в бешенстве. Его не устроили эти «качели», когда преследующая армия оказалась в роли преследуемой. Его тревожило то, что окружные веганы не покорились, а объявили войну. Внутри замка он был, как в ловушке. Известный подземный ход по его приказу взорвали. Еще и этот опоссум. Все крысы шептались о том, что в лесу бродит кричащий призрак, требующий возмездия за золото. Между тем, опоссум чувствовал себя довольно комфортно в землянке рэдвольцев. Его кормили, а на дворе был уже ноябрь, совершать переходы в неизвестном направлении мистеру Гилбертсону не очень хотелось. Наступила зима. Прожорливые крысы слишком быстро съели запасы рэдвольцев. Дрова тоже закончились. Все посланные крысы неизменно не возвращались. Рэдвольцы ставили на краю леса шесты, на которые нанизывали крысиные головы. Курфин Козелкотт решил наказать дерзких «дикарей» и напялил кольчугу на свое растолстевшее тело – для него еда пока еще находилась. Иного выхода не было. Крысы вышли из замка и двинулись к лесу цепью. Их подкашивали стрелы и камни, выпущенные невидимыми лучниками. Однако главным событием стало появление опоссума, который своим шипением и криком навел страх на всех крыс, и они побежали. Козелкотт визжал и хлестал бегущих крыс плеткой, страх перед повелителем был больше, крысы поворачивали назад, и их снова настигали стрелы. А потом вышла Констанция с топором и раскидывала оставшихся крыс, как дрова. - То-то же, больше вы меня врасплох не возьмете! – рычала барсучиха. - Стреляйте в нее! – кричал Козелкотт стрелкам на стенах. Но зайцы с мышами уже карабкались по лестницам, и стрелкам было не до Констанции. Горшки со смолой было нечем нагревать. В конечном итоге Козелкотт остался один посреди площади и сдал оружие. Один вид опоссума внушил ему такой страх, что он решил попытать счастья в другом месте. Рэдвольцы, конечно же, отпустили и его, и оставшихся в живых крыс, чтобы они шли и убивали где-нибудь в другом месте. Не уподобляться же этим палачам, в самом деле. Даже воробьи были рады тому, что истинные хозяева Рэдволла снова на месте. Правда, опоссума все еще недолюбливали, помня жуткий псалом в его честь, и даже насрали ему на лысину.

Глава 15. Опоссум снова звезда Опоссум к вечеру сбежал, но в него все равно никто не верил. Матиасу было важно, что пройдоха не захватил тщательно охраняемые сокровища. Он мечтал вернуть в Рэдволл все, что было украдено, снять с крысиных пальцев каждое золотое колечко. Не ради богатства, а ради сохранения реликвий. План ополчения был таков. Малая часть идет по подземному ходу и освобождает слуг, в том числе мощную Констанцию. Большая же часть держит оцепление и убивает каждую крысу, пытающуюся связаться с внешним миром. Матиас взял с собой часть мышей и зайцев. Белки как снайперы были полезнее на деревьях. Приличный отряд под предводительством Присс ожидал успешного прибытия экспедиции. Мы упустим подробности того, как отряд понес потери как среди бойцов, так и слуг. Выдры-бражники и ондатра пали (потому что их организм ослаб за годы обильных возлияний, не пейте, детишки), брата Альфа, Констанцию и Гуго удалось спасти. Крысы преследовали поредевший отряд по подземному ходу, а наши герои отступали, зная, что в конце будет поддержка. А что же мастер Опоссум? Его задушила жаба (хорошо, что не Асмодеус), и он осторожно вернулся к схрону с сокровищами. Чутье его не обмануло, сокровища были на месте, охраны не было (просто белки очень хорошо умеют маскироваться на деревьях). Не все белки знали его, и были в замешательстве от того, что за зверь там появился. Опоссум залез в схрон и в темноте вновь набил себе сумку золотыми предметами. - Хе, недурственно, - бубнил старый фокусник. - Где-то я это уже слышал, - прозвучал голос Матиаса. Из тьмы коридора выбежал поредевший отряд. Позади уже слышался топот крыс. - Уааааааа! – завопил Серогниль, увидав опоссума. – Он живой! - Что? Кто? – послышались возгласы. - Он живой, говорю вам! Или это призрак! Опоссум испугался не на шутку, но успел совладать с собой и решил обойтись без трупных фокусов, просто открыл пасть и издал жуткий вопль. - Призрак! Призрак! – завопили крысы и бросились обратно по коридору. Вслед им помчались свежие бойцы, убив несколько десятков захватчиков ударами в спину, пока длилась паника, и прогнав оставшихся в живых.

Глава 14. Планы по захвату мира - Бесполезно ждать. Их всех пленили, - гундел заяц Вильям. - Мои разведчики не видели Матиаса среди пленных, - возразила беличья мамка Присс. - Надо дождаться Матиаса, - сказал глава мышиного ополчения Куйбо, которое собралось всего за один день, но не успело на защиту аббатства. - Ладно, Куйбо, ждем, - сказал заяц. – Все равно нам нужно время, чтобы собрать все силы, да и наладить партизанскую систему тоже бы не помешало. Не прошло и пары минут, как откинулась крышка замаскированного подземного хода, и на свет появился Матиас со странным существом. - Ура! – закричал Куйбо. - Это и есть бог, который воскрес? – спросила белка. – Почему же ты не спас Рэдволл? - Он не бог, он просто умеет очень хорошо притворяться мертвым и пускать трупные газы, - объяснил Матиас. – Но меня он спас. - Меня зовут мистер Гас Гас Гилбертсон, и я опоссум, хе, - сказал путник и поклонился. - Раньше ты вел себя наглее, - заметил Матиас. - Мистер Гилбертсон, у вас есть шанс искупить свою вину, - сказал заяц Вильям. – Вы можете очень помочь нам разгромить Козелкотта. - Я, разгромить? Да вы шутите! – сказал опоссум. – Между нами говоря, я давно уже не в той форме, в какой был раньше. Хоть я и бог, но бренное тело подводит, знаете ли. Я, пожалуй, пойду. - Но-но, - подал голос Матиас. – Сначала верни все, что украл. Опоссум вздохнул и принялся выкладывать на осеннюю пожухлую траву золотые предметы. - Пока сложим их здесь, в укрытии, - сказал Матиас. – А сами пойдем этим же путем в аббатство. Правда, пока надо поспать и поесть. Все звери согласились, что это очень разумное предложение. - Эх, давненько я не ел икорки, - мечтательно сказал опоссум, но все на него так посмотрели, что он осекся и заглох. Мистер Гилбертсон знал, когда лучше молчать, чтобы тебя хоть чем-нибудь накормили. А в это время Козелкотт, сидя на троне «бога», обожравшись икрой, принялся за рыбу. - До чего ж вкусно, - мурчал он. – Жаль, конечно, что я не увидел замка бабки, но эта крепость довольно-таки неплохая. Если не считать отсутствия сокровищ, но мне важнее слава и месть.

Глава 13. Новый спаситель - Вот, хозяин, для вас и трон как раз соорудили, знали, что вы придете, - гундел Ийбо, пресмыкаясь рядом с могучим Козелкоттом. По правде сказать, рядом со свирепым котом маленькая мышь смотрелась совсем уж комично. - И это вам, черти, проиграла моя прабабка Цармина? Вы не умеете воевать! Где этот ваш Мартин? Сдох! А дело Цармины живет! А это что еще за дерьмо на стене? Ийбо, еще вчера сочинявший гимны и рисовавший миниатюры во славу Великого Опоссума, захихикал: «Да, дерьмо, правильно сказали!» - Ну так убери, что ты стоишь?! Ийбо преданно посмотрел в зеленые кошачьи глаза: - Д, д! Хозяин! Я все для вас сделаю, как скажете! Ийбо хороший! - Это мы еще посмотрим! Ийбо содрал со стены творчество старого мистера Опоссума и кинул его в камин. Сам опоссум, глядевший на это в специальное отверстие, сказал шепотом: - Вот это плут, далеко пойдет! - Грязный предатель, - прошипел Матиас. – Кажется, я знаю, кто открыл им ворота. И тут ввели пленников. Привели всех, кто остался в живых. Среди них были брат Альф, выдры-бражники и старый ондатр, толстый Гуго и другие мышки. Констанцию же привязали во дворе лапами к кресту, и она гулким голосом возносила молитвы Великому Опоссуму, пока ей не заткнули рот чем-то дурнопахнущим. «Где-то я уже это видел», - подумал Матиас. – «История повторяется». - Я – великий и ужасный Курфин Козелкотт! Покоривший множество стран. Царь первых зверей и последних птиц! Повелитель земноводных и рептилий! Владыка насекомых и червей! Луны и солнца! И всего, что движется и стоит на месте! - На тебя похож, - не удержался Матиас. Опоссум беззвучно захихикал: - Считай, что то была репетиция. - Я милостив, и мне нужны слуги. Я пощажу ваши жалкие жизни, и вы будете мне благодарны всю свою жизнь! Мне нравится это место, и отныне мы будем жить здесь, а вы будете на нас работать! - Я уже сочинил гимн в Вашу честь, - пробасил Ийбо. - Молодец, писарем будешь! – пробасил довольный кот.

Глава 12. Крепкая дружба дороже золота Знаю-знаю, вам полюбился старый добрый мистер Опоссум. Настоящие боги тоже решили, что убирать его со сцены покамест рано, не смотря на всю ту клоунаду, которую он до этого затеял. И направили копье крысы опоссуму прямо в природную сумку, где лежало золото, в самый нужный момент, когда он падал, чтобы крыса решила, что смешной старик пал смертью храбрых мародеров. Из внешней части сумки пошла кровь, но рана после ухода крыс затянулась. И опоссум, сам себе не веря, вдруг понял, что все еще жив, здоров, да еще и с золотишком на пузе. Не оставили боги и его занудного дружка, Матиаса. Ведь у мастера Опоссума все в той же сумке нашлись лечебные зелья, наружное и внутреннее. Трудно сказать, что побудило Гас Гаса поставить Матиаса на ноги за весьма короткий срок. Быть может, шок от пережитого, но, скорее, то, что опоссуму нужен был зверь, хорошо знавший аббатство, чтобы выбраться отсюда без вреда для шкуры и репутации. - Я хорошо знаю аббатство, проведу тебя до выхода и отпущу на все четыре стороны, - сказал Матиас, шокированный тем, что крысы, похоже, захватили монастырь. Ему уже было не до сведения счетов с опоссумом. – Но ты оставишь в укромном месте все, что наворовал, и скажешь, где гобелен с дедом. И больше сюда не вернешься, иначе я тебя убью. - По рукам! – обрадовался старый пройдоха. «Нужно решать проблемы по мере их поступления», - подумал он. – «Сначала выберемся, а там будем думать». И вот друзья пошли по тайным коридорам аббатства, входы в которые были спрятаны за тайными механизмами. Один из ходов вел мимо главного зала с возможностью подсмотреть, что же там происходит.

Глава 11. Опоссуму снова не везет Первое, что увидел опоссум Гас Гас в следующий миг, была злобная шрамированная явно не в хипстерском тату-салоне крыса. Второе – ее длинное копье. Тут храбрый мастер Опоссум испугался всерьез и уже не мог контролировать свою природу, чтобы хотя бы попытаться договориться, а брякнулся в состояние трупа. Но умелая крыса уже колола бедного странника копьем в живот. Это было последнее, что помнил опоссум перед провалом в чертоги, где проводят свое время боги между смертью и чудесным воскрешением, а смертные звери не находят пути назад. Крысы ворвались в сокровищницу и принялись мародерствовать. Старый мистер Опоссум не успел украсть большую часть, поэтому крысы складывали монеты в поясные сумки, надевали на пальцы золотые кольца, выдирали из ушей старые железные серьги и вдевали розовые. Кому-то на ходу вставили золотой зуб, а кто-то нацепил поверх пиратской банданы золотую диадему. А уж бусами обвешались, как цыганкам в Девяткино не снилось. Обыскали и мистера Гилбертсона, но ничего в его рясе не нашли. «Наверное, этот урод не успел ничего стащить», - заключил участник экспедиции по имени Рваночерт. - Да, тюфяк на сокровища не по себе покусился! - просипел тот, кто ткнул бедного Гас Гаса в живот. Эту крысу звали Серогниль. Они любили такие имена-обзывательства, нормальные навроде «Дарт Вейдер» или «Иуда Искариот» казались им слишком нежными. Взгляд крыс скользнул по Матиасу, лежащему с пробитой головой. - Какой красивенький мышонок, уж я бы его оприходовал по-отечески, если бы уже падалью не был. - Можешь его сожрать, Рваночерт! - Сожрешь потом! Нам некогда тут вошкаться, пойдем посмотрим, где еще что завалялось! – это крикнул старший туристической группы, заслуженный гид по золотым местечкам по имени Оркомразь. - Эй, у него тут какой-то меч лежит! - Брось, это разве меч? Зубочистка! - Давай пошли, нам некогда! И крысы, звеня всем своим богатством, удалились дальше по коридору.

Глава 10. Опоссум спасает сокровища Набат войны (и гремящий на всю округу колокол Рэдволла) не мог не заглушить наше веселое настроение. Что уж говорить о бедном мистере Опоссуме, у него душа ушла в пятки. Прирожденный актер, он уверял зверей, что всех спасет, и они ему верили, глядя сияющими глазами. И вот наступила первая ночь после получения жестокого известия. «Я уж, было, думал, что нашел, наконец, для себя теплое местечко на весь остаток жизни», - злился опоссум. – «Но проклятые хищники… Они мешают мне жить! В том, что эти наивные олухи не удержат крепость, даже не сомневаюсь». И, конечно же, мистер Гилбертсон не был бы мистером Гилбертсоном, если бы в его голове не созрел шикарный план. Опоссумы – сумчатые животные. Но местные звери даже не подозревают, что на животе, под мехом, может быть сумка. А сумку себе почтенный мистер Гилбертсон отъел внушительных размеров. Туда легко могут поместиться все драгоценности Рэдволла. А уж сколько драгоценностей старина Гас Гас перенес в ней за свою жизнь раньше, всяким гонфам и не снилось. И вот с наступлением ночи опоссум спрятал белое одеяние в сумку (эх, постирать некогда было), надел походную коричнево-голубую рясу, и двинул в рэдвольскую сокровищницу. «Я спас Рэдволл в свое время, теперь спасу их сокровища, хе», - думал плут. Сокровищ было не шибко много (их наличие он проверил еще в первый день своего владычества), но все равно при мысли о них веселый старикан развеялся и вовсе перестал переживать. При случае можно будет откупиться и от хищного патруля. А эти олухи деньгами все равно не пользуются, с них не убудет. И вообще, лучше уж мне, Богу, чем драным кошкам. И надо же было такому случиться, что Матиас вновь раскурил трубку и услышал голос: «Иди в сокровищницу!» Матиас взял меч и, пошатываясь, приковылял как раз в тот момент, когда в казне орудовал старый мастер Опоссум. - Недурственно, хе! – приговаривала глупая башка в походной рясе, в то время как старые реликвии перекочевывали за бездонную пазуху со скоростью кошки, удирающей от мыши в мире Рэдволла. - Где-то я это уже слышал, - произнес Матиас, обнажив меч. Опоссум снова подскочил от неожиданности, но, прежде чем упасть, оценил обстановку. И не упал, а зашипел, раскрыв свою зубастую пасть. А правильно он оценил обстановку или нет, узнаем дальше. Ну так вот, опоссум разинул пасть и издал такой демонический звук, что где-то наверху упала Констанция. С таким грохотом, что перебудила добрую половину аббатства. Монах Гуго так вообще своим весом проломил пол и упал на освободившуюся кровать Констанции. Не проснулись только часовые у ворот и на стенах, как и положено уважающему себя караулу. Но Матиас, видавший виды и попадавший даже в рот коту, с равнодушным выражением лица выдержал звуковую волну, отер опоссумьи слюни со щек и сказал: «Ты мошенник и обманщик, а не бог. Верни все драгоценности, гобелен, и проваливай из Рэдволла туда, где мой длинный толстый меч не сможет тебя достать». - Хе, - сказал опоссум. – Ты знаешь, что если я сейчас упаду и умру, а потом воскресну, все звери встанут на мою сторону, и мы тебя казним. - Не бери меня на понт, - сказал Матиас. – Я здесь тоже легенда, вообще-то. Вот мой меч. Кстати, тебе когда-нибудь говорили, что твоя голова выглядит, как глупая? - Что? – зашипел опоссум. Он схватил золотую чашу Пуффендуя и с ловкостью хоббита запустил в умную голову Матиаса. Тот, еще не оправившись от табачка, не успел уклониться и шлепнулся на пол, выронив со звоном «кровавый меч колокол на Клуни лечь». - Хе-хе, - сказал опоссум. – Отдохни, надежда нации! Но в этот момент в коридоре послышался топот.

Глава 9. Отрезвление Но на следующий день случилось то, о чем предупреждали и дед, и рыба. Вопрос, как избавиться от опоссума, отошел для Матиаса на последнее место. Опоссум с утра был не в духе и проворчал что-то вроде того, что у него нет трона. Перепуганные звери бросились пилить и строгать, чтобы к обеду божеству не было так неудобно вершить свой страшный суд. Опоссум уже продумывал речи для страшного суда (ведь пришествие его должно подразумевать по их писанию, вот придумали, тоже) и как он всех простит. Ведь он, хоть и был мошенником и прохиндеем, но не убийцей. Но в реальности страшный суд показался пустяками по сравнению с угрозой, возникшей вместе с двумя мышами-полевками, появившимися на пороге зала. Они, трясясь от страха, рассказали об армии крыс и кошек, продвигавшейся к Рэдволлу по ночам, чтобы застать защитников высоких стен врасплох. Матиас, вспомнив о дисциплине на воротах, схватился за голову рукой. - Нужно отложить страшный суд и псалмы и заняться подготовкой к обороне, - сказал Матиас. Перепуганный опоссум неожиданно согласился. - Хищники будут через 3 дня. Нужно послать за зайцами, усилить караул, срочно вывезти всех из окрестных деревень вместе с провиантом. И варить смолу! Звери, словно опомнившись ото сна, кинулись спасать свои хвосты. Опыт прошлой войны был еще не забыт, все приготовления делались споро.

Глава 8. В поисках потерянного деда Матиас на правах изрядно утратившей авторитет, но все же легенды, не без помощи пары бутылок крысиной водки, сумел разузнать у выдр-бражников про то, куда они утащили священный гобелен. «Если что-то и достойно считаться здесь чудом, так это говорящий Мартин, вышитый нитками», - думал про себя мышонок. Однако дойдя до комнаты, про которую говорили выдры, Матиас гобелена не нашел. Не было его и в соседних комнатах. Следы были потеряны, искать было негде. Оставался другой путь, библиотека. Но там не оказалось ни одной книги, описывающей диковинного зверя, умеющего притворяться мертвым и обладающего не такой уж и глупой головой. «Опоссум спас наш Рэдволл и земли все вокруг», - снова донеслось со двора. Матиасу сегодня тоже пришлось это петь, чтобы не вызвать подозрений. «Опоссум, а не Мартин, наш самый лучший друг». Да уж, Ийбо постарался на славу. Думай, Матиас, думай. Вдруг опоссум тоже слышал деда? Оттого и перепрятал болтливый гобелен? Этот пройдоха не так прост. Матиас закрыл за собой дверь комнаты и закурил волшебного табака, который ему подарил один смуглый заморский путник. «Раскури его в самую важную минуту!» - посоветовал тот зверек. «Слишком много вас, заморских, тут ходит», - подумал Матиас и достал из-под тумбочки заветный кисет. Забил трубку, раскурил резкими толчками воздуха. Вдохнул и почувствовал, что процесс пошел. Какой процес? Что? Чего? О чем? А, Мартин! Нужно идти к воробьям. Как тогда. Меня убьют. Пожалеют. Нет. Ура. Только то. Клюва. Умерла. Все умерли. Опоссум тоже умер. Не воскрес. Воскрес. Опоссум спас наш Рэдволл и земли все вокруг. Он настоящий друг, не Мартин. Мартин? Кто? А? Воробьи. Меч Мартина. Вызвать толстяка на поединок. Тогда он снова умрет. Воскреснет. Скажет, он непобедим. А? Что? Ничего… Нужно его по-настоящему убить, только тогда все поймут… Убивать за обман? А можно ли? Что делать? Куда идти? И где искать? Как спасти Рэдволл? Табачок не ответил.

Глава 7. Страсти опоссумовы На следующий день за рыбалкой сияющий брат Альф спросил Матиаса, почему тот не весел: - В такой веселый, светлый день как можно быть таким несчастным? Денек и правда был райский, светило солнце, на крыше Рэдволла пели аятоллы воробьев, не признававшие авторитет звериных богов. Звери тоже пели религиозное. Новый псалм «Страсти опоссумовы», который сочинил Ийбо в честь воскрешения Опоссума. На стене в главном зале вместо гобелена уже красовался намалеванный красками портрет мистера Гилбертсона, который нарисовал сам мистер Гилбертсон. «Новая художественная школа!» - возгласил он, отойдя от собственного автопортрета, который, по правде сказать, был нарисован довольно сносно, не считая того, что божество изволило нарисовать себя без живота и с умной, не глупой, головой. Огромные глазища смотрели в окно зала куда-то вдаль, будто ожидая кого-то. Усердный Ийбо намалевал внизу миниатюры со сценами битв богов, загадочной смерти и воскрешения. - Сможет ли Констанция выйти против армии врагов, как раньше? – спросил Матиас Альфа. - Констанция уже слишком стара, ее одолели болезни, - ответил Мордальфус. – Но зачем, если у нас есть новый защитник, и не кто-нибудь, а сам Бог? При этих словах лицо Мордальфуса просияло еще больше, и он перекрестился в направлении Рэдволла. - Мы аббатство, и все наше служение как монахов – принадлежит богу, - сказал бывший аббат. Издалека донеслось «Опоссум спас наш Рэдволл и земли все вокруг», прерванное воем аятолл. «Разве этим должны заниматься звери?» - подумал Матиас, но отогнал от себя эту мысль, чтобы не проговориться старому другу. До ночи еще далеко. Рыба с икрой под вечер была подана. В последний раз такая рыба появлялась в пруду только перед прошлой войной, что не могло не тревожить Матиаса. Впрочем, божество было довольно, а Матиас выиграл его благоволение на короткий срок делами, не пресмыкаясь. «Ну, благослови Рэдволл настоящий Бог», - подумал про себя Матиас. За день, проведенный на тихой рыбалке, он понял, что нужно узнать больше про слабые места заморского мистера Опоссума. Были два источника знаний – собственно Мартин и библиотека.

Глава 6. Дед проснулся Матиас хмуро сидел за общим пиршественным столом. Во главе стола восседал новый аббат Рэдволла, возжелавший, судя по громкому чавканью, взять грех чревоугодия за всех рэдвольцев сразу на свои хрупкие божественные плечи. Рядом с мистером Гас Гасом сидели все те же подобострастный Ийбо и восторженная Констанция, которая то и дело благодарила опоссума за колокол, который тот обрушил на Клуни. Под гундеж воскресшего про победы в битвах богов в тринадцати алмазных измерениях Матиас думал о том, что этот бог, мягко говоря, ведет себя не так, как должен. А еще у него такая глупая форма головы. Завтра Матиас с братом Альфом пойдет ловить для него лосося. И чтоб без икры даже не приносили, истерично заявил повар Гуго, проникшийся особым рвением к мистеру Гилбертсону, который похвалил его стряпню. И тут Матиас услышал голос, который не тревожил его с тех времен, когда Клуни напал на аббатство. Мышонок посмотрел на гобелен. На него косил глазом дед Мартин, который, похоже, тоже воскрес в это утро. - Я там и сам! Я там и сам! – провыл дед по старой привычке, словно проверяя, не разучился ли он еще разговаривать. Судя по порядку слогов, получилось не очень. Зато потом пошло, как по маслу. - Матиас! Хитрый опоссум притворился мертвым от страха, а потом смекнул, как обернуть это дело себе на пользу! - Чтооо? – обомлел Матиас. - Да! Об остальном он лжет тоже! Но вы еще увидите героя в деле! Рэдволлу грозит новая война!... - Я думаю, гобелен с Мартином можно перевесить и в другое место, - пробасил Ийбо. – А здесь повесить новый, с изображением нашего героя. Зал потонул в одобрительных криках, опоссум не слишком усердно изображал скромность и смирение, не забывая грызть свиную рульку. Матиас нашел в себе силы подавить гнев. Нужно придумать план, как разоблачить самозванца.

Глава 5. Явление народу - Икра ж, икра ж еще была, ее тоже сожрал ирод! – возмущался толстый повар Гуго, размахивая ножом, с которым прибежал в общий зал с кухни, только до него дошли жуткие ночные вести. - Не стоит печалиться о таких земных делах, брат Гуго, - увещевал брат Альф. В зал вошел Матиас. - Похоронная бригада готова? – спросил он у собравшихся. Ожидаемо откликнулись Пупа и Лупа, решившие подзаработать. Они уже принесли носилки и ждали, когда им нальют. - Обожди, начальник, - сказал Лупа. – Сейчас поправим здоровье и пойдем. Матиас не успел им ответить, как врата главного зала растворились, и на пороге предстал мистер Гас Гас Гилбертсон в белоснежных одеждах, выглядя лучше, чем до кончины. Улыбнувшись во весь рот и показав клыки, он воскликнул: - Я воскрес и победил саму смерть! Что тут началось! Мордальфус первым упал на колени, воздев руки по направлению к явлению, а за ним и все редвольцы, кроме Матиаса. Тот стоял, раскрыв рот и не понимая, что происходит. - По вере вашей вам воздалось! – возгласил воскресший опоссум. – Вы терпеливо ждали моего пришествия, описанного в ваших книгах. Гостеприимно приняли никому не известного странника, и накормили его самым лучшим, что у вас было, красной рыбой и икрой! Теперь я с вами. Тот, в кого вы так смиренно верили все это время. Я покажу вам путь и научу правильно жить! После этих слов брат Альф поднялся, покачиваясь на нетвердых ногах. В полной тишине, не нарушаемой даже самим виновником торжества, держащим драматическую паузу, поднялись все остальные. Осунувшиеся, но радостные лица и горящие глаза. - Приветствуем тебя, о Владыка, восставший из мертвых! – воскликнул старый Мордальфус.

Глава 4. Скорбь пьянчужек Тем временем у мистера Гилбертсона изо рта пошла пена. Матиасу стало совсем жутко, и он решил сообщить как можно скорее аббату. Может, старый мистер опоссум еще жив. Каким бы мерзким ни был сегодняшний гость, в Рэдволле не отказывали в помощи никому. - Опос сожрал всю соленую рыбу и помер от обжорства! – крикнул Матиас, вбежав в главный зал. За столом в столь поздний час остались только отъявленные бражники, включая двух выдр по имени Пупа и Лупа, а также Ийбо, который не хотел спать, так как выспался днем на воротах. - Якорь мне в бухту! – воскликнул Пупа, ударив деревянной кружкой по столу так, что пена разлилась по столу, напомнив Матиасу еще раз последний натюрморт мистера Гас Гаса, великого художника при жизни. - В рот мне лодку! – крикнул Лупа. – У вас была соленая рыба, и вы молчали? - Без паники! – сказал старый ондатр Гондольф, начав попыхивать трубкой несколько более невротично, чем до этого, от чего в итоге закашлялся. Матиас, в чьих жилах снова играла горячая кровь воина вместо черной меланхолии писателя, скомандовал: - Ийбо, беги буди отца Мордальфуса, встретимся у входа в кладовые! - Д, д, браат, я все сделаю, как надо! – прогундел Ийбо, преданно заглянув в глаза Матиасу, и ускакал по направленю покоев настоятеля. Матиас с пьянчужками прибыл на назначенное место почти одновременно со взволнованным настоятелем. Брат Альф, как просил называть себя демократичный глава Рэдволла, был очень взволнован и в своем ночном платье и колпаке был похож на растерянного хемуля из общепита. По левую руку от него подобострастно корячился Ийбо, постоянно поддакивая густым басом, который жутко диссонировал с его общей линией поведения. А по правую шла барсучиха Констанция, постоянно крестясь (она стала очень набожной после падения колокола на Клуни, считая, что это Всевышний спас Рэдволл руками Матиаса, как будто не она лично раскидала легион крыс, держа в руках лишь половник и не нуждаясь особо в помощи). Славная компания спустилась в погреба и увидела мистера опоссума в той же самой позе, в которой его оставил Матиас. Аббат опустился рядом с опоссумом на колени, потрогал пульс, покачал головой и прочитал молитву. - Разрази меня сапог, - только и сказал Пупа. Было решено оставить мистера Гас Гаса, как есть, до утра, потому что в Кладовой соленого лосося было прохладно, а потом похоронить на заднем дворе с почестями, которых достоин только самый высокий герой. - Эвона, какой выдающийся зверь был, - сказал Гондольф. – Сожрал столько рыбы и даже не подавился. - Помер, правда, так его ети, - ответил Лупа. – Ну и пес с ним.

Глава 3. Поход Матиаса Ночью Матиас не мог уснуть. Он решил, что сейчас же отправится в странствия и станет таким, как этот великий воин. Под покровом ночи, чтобы никто не удерживал, оставив записку. Может, тогда эти неблагодарные рэдвольцы поймут, КОГО они потеряли этой ветреной осенью. А он вернется лет через 5, в лучах славы, которая будет греметь по всем окрестным странам, и скажет: «Ну что там ваш мистер Гилбертсон?» Вот только надо взять запас провизии. Матиас зажег факел и двинулся к кладовым. Одна из дверей была окаймлена ярким светом. Слышалось громкое чавканье и бормотание уже знакомого нам голоса. Кажется, за этой дверью были запасы соленого лосося, которые были у рэдвольцев неприкосновенны, ведь когда еще Матиас снова поймает рыбу! - Недурственно! – проскрипел довольный опоссум, прежде чем разгневанный мышь-воитель распахнул дверь. Из-за опустевшей бочки торчала лысая голова. «Она выглядит так, как должна выглядеть глупая башка», - пронеслось в голове Матиаса. Опоссум был полностью поглощен процессом пожирания еды. Он смачно чавкал и облизывался. - А, вот ты где! – закричал Матиас. Опоссум как-то странно осклабился и выпал из-за бочки. Замертво, вывалив язык и испустив газы, воняющие мертвечиной. Матиаса чуть не стошнило, но он взял себя в руки и оглядел кладовую. Там, где раньше было много рыбы, не осталось почти ничего, только из сумки странника торчали сухие лещи.

Глава 2. Мистер Гас Гас Гилбертсон В общем зале было шумно. Опоссум привлек к себе всеобщее внимание бесконечным хвастовством о своих подвигах как на ниве войн, так и на поприще любовных интрижек. Каждая история сверкала красками. Без приглашения усевшись во главе стола, странник сразу же заявил, что является рыцарем, паладином и самураем одновременно. Также он в прошлой жизни был драконом, а еще раньше богом. Но за прегрешения его поместили в это немощное больное тело, которое, тем не менее, служит ему верой и правдой, как хорошо заточенный клинок. Такова была сила духа падшего бога. Также Гас Гас Гилбертсон поведал о том, что в своих краях известен как великий писатель, поэт и музыкант, что он чудесно играет на гитаре, поет, рисует, а также является самым красивым зверем по мнению загадочных авторитетных историков и краеведов. Никто из знавших мистера Гилбертсона не удивился, когда он был награжден почетной премией за неоценимый вклад в науку тамошним историческим обществом. «Являюсь убежденным вегетарианцем, хотя опоссумы всеядны. Как и ежи», - сказал странник, удивившись, что рэдвольские ежи не едят животную пищу – мышей, змей и прочих, как положено. Впрочем, мистер Гилбертсон не имеет ничего против рэдвольских ежей, и вообще, он очень рад такой чудесной компании разумных существ, которые готовы прикоснуться к живой истории. В конечном итоге, обаятельный опоссум покорил всех тем, что несмотря на великий ум, безграничную силу и легендарные заслуги, держался хоть и свысока, но очень мило и снисходительно. Слушая рассказ об очередной битве богов, Матиас понял, чего ему не хватало. Быть таким же великим, как этот неказистый с виду рыцарь, повидавший столько сражений и столько дев. Две симпатичные мышки-подружки, ранее строившие глазки Матиасу, сейчас не обращали на него внимания и буквально липли к довольному лоснящемуся опоссу.