Меланхолический Кот

Всем привет! Я наконец-то решился тут зарегиться. И выложить фанфик. Сразу предупреждаю, что "канон" тут нарушен, и довольно сильно. Есть мнение, что изображённый в книгах про Рэдволл мир весьма непродуман, и я решил это исправить. Добавил государства, города, транспорт, сельское хозяйство, промышленность и всё такое. Постарался насытить этот мир проблемами из сфер политики, экономики, религии - всего того, что мистер Джейкс (полагаю, сознательно) отверг. Это начало. Надеюсь, будет продолжение. Во всяком случае, концепция есть. Время действия - где-то после официальных книг. Хорошо после. Их события уже воспринимаются, как древние легенды. - Строительство флота… Разработка юго-восточных рудников… Снабжение лазарета… Заяц Тим Ветрогон поднял голову от бумаги и глянул в окно, из которого тянуло запахом близкого моря и доносились крики чаек. - Отношения с Рэдволлом, - напомнила полулежавшая в резном деревянном кресле зайчиха Синеглазка. – Дорогой, я уверена, что эта тема будет главной! Тим пробежался взглядом по конспекту, который подготовил к сегодняшнему заседанию Великого совета. - Ой, ладно тебе, главной… Кто сомневается, что союз Рэдволла с Самандастроном крепок, как сама великая наша гора? Как ни пытался Тим скрыть тревогу за нарочитым пафосом, зайчиху это не могло провести. - Вот только не надо учить меня официальной риторике, ушастый мой, - Синеглазка вздохнула и погладила живот. – Она хороша для мероприятий, да и то не всегда. У рэдволльцев неурожай или что-то вроде того, и они вряд ли смогут выполнить обязательства. Нашему Владыке это не нравится, очень не нравится, понимаешь? Так что предупреждаю, сейчас его злить не стоит! - Можно подумать, когда-то стоит… - Тим отложил перо и, прищурившись, глядел на кувыркавшихся в небе чаек. - Лучше поговори с нашим зайчонком… Ветрогон подошёл к супруге, опустился на колени и нежно прижался ухом к её круглому животу под синим платьем. Там, в сокровенной глубине, почувствовалось слабое шевеление. Уже третий раз они ждали потомства, но Тим вновь испытывал всё то же радостное волнение, что и впервые. Раздался визг, и в комнату влетели двое зайчат, мальчик и девочка. - Папа! Когда мы увидим братика? - В этом сезоне – точно! – уверенно ответил Тим, вызвав новый восторженный визг детей, которые, впрочем, стояли на почтительном расстоянии от родителей. - Ладно, пора идти, - Тим взглянул на стоявшие в углу водяные часы, поцеловал Синеглазку и потрепал зайчат по головам. – К вечеру вернусь. Надеюсь, ночевать в Горе меня не заставят! Заяц накинул тёплый плащ поверх мундира, вышел во двор и с улыбкой оглянулся на дом своей семьи. Лучи осеннего солнца мягко грели сложенное из крупных камней двухэтажное здание, словно выросшее из скалы. Мощь, простота и надёжность – всё, что так ценили на подвластном Саламандастрону побережье – вполне воплотились в доме Тима. Он служил зайцам до них, будет служить и после. Лениво поглядывая вокруг, Тим двинулся по улице. Прохладными осенними днями тянуло на ностальгию. Запах угля и жареной рыбы, вопли чаек, скрип повозок – городок оставался таким же, что и во все сезоны сознательной жизни Тима. И всё так же над ним нависала гора Саламандастрон, цитадель владык-барсуков. Словно пень исполинского древнего дерева, закрывала она небо, безмолвно напоминая, кому принадлежит власть на берегу. Лестницы, лифты и коридоры остались позади, и Тим уверенно прошёл в двери зала Великого совета. Большинство зайцев-участников уже собрались, и под высокими каменными сводами стоял тихий гул. Ветрогон уселся на положенное ему место и неторопливо разложил вещи на столе. - О, кто заявился! Здравствуй-здравствуй! Что, папашей не заделался ещё? - Не тороплюсь, - бросил Тим оскалившемуся Сапвуду, что сидел по левую лапу от него. - Ха-ха, во! А кто из нас торопился покинуть мамин животик, скажи-ка? - Ещё бы, - отозвался сидевший с другой стороны Пиккль. – Ветер, слышал новость? Кожаное Сердце таки женится на той хорьчихе из Рифтгарда, во! Сапвуд опять хохотнул. - Да, представляю, что у них там родится! Хорькозайцы, подумай только! - Да, зайхорьки… - И знаешь что? Вот построим вместе с Рифтгардом флот, отправим на него этих чудищ! Любой пират как увидит – за борт упадёт от страха! - Владыка идёт! Обычные перед заседанием зубоскальство и болтовня резко стихли. Зайцы, встав и невольно выпрямляя спины, уставились на расшитую золотом завесу в дальней стене зала. Вот она двинулась, отошла в сторону – и владыка-барсук Магнус Вепрь, тяжело ступая, двинулся к каменному трону. Если бы трое зайцев встали друг другу на плечи, до верхний едва бы дотянулся до барсучьей пасти. Она, впрочем, явно была не тем, к чему кто-то желал бы по доброй воле прикоснуться. Тим зачарованно глядел на старую, но блестящую кольчугу, покрывавшую плывшее мимо гигантское тело. Украшенная серебристыми полосами голова повернулась, и заяц, взглянув вверх, встретился с жёлтыми глазами барсука. Тим не отвёл взгляда – владыке нужны крепкие слуги. Хочешь ему угодить, покажи лишний раз силу воли. В полной тишине Магнус уселся на вырубленный из валуна трон. Могучие лапы легли на подлокотники. - Я, Магнус Вепрь, владыка Саламандастрона и всего побережья, приветствую Великий совет! – голос барсука звучал, словно рокот далёкой грозы. - Приветствуем владыку Магнуса Вепря! – хором выкрикнули зайцы. Прошла обычная минута тишины, и барсук начал речь. - Десять тысяч оскорблений нанёс нам Рэдволл! Тим вздрогнул. Увы, жена оказалась права. В очередной раз. - Они попрали освящённые многими сезонами традиции. Они желают, чтобы мы у себя вводили их новомодные идейки про материализм, коллективное хозяйство и вот это их любимое… «Товааарищщщ!» Последнее слово Магнус протянул с таким сарказмом, что зайцы дружно загоготали. Их уши болтались, словно ветви на ветру. - И вот неделю назад из Рэдволла пришло письмо, где в своём обычном стиле, гордом и наглом, нам сообщают, что смогут прислать лишь половину положенных по договору ресурсов! И то, если только, видите ли, позволят обстоятельства! По залу прокатился возмущённый ропот. - Что мои добрые слуги скажут об этом? - А мышиное аббатство обнаглело! – выкрикнул Пиккль. – Значит, как посылать им металл и инструмент, то всё должно быть точно и вовремя, а как нам получать их хлеб и сыр – так обойдётесь! Из-за столов послышались одобрительные голоса. - Верно! Хватит их снабжать! Без наших гвоздей проживут! Магнус Вепрь недолго молчал, любуясь эффектом, а затем легко ударил кулаком по трону. Звук, хоть и получился не слишком сильным, заставил зайцев притихнуть. - Они посылают сюда своих шпионов. Они возмущают наших подданных, рассказывая им байки про свободу и справедливость. Пора показать красностенным мышам, что не всё им позволено! Вот что думаю я, Магнус Вепрь. Соберём армейский корпус и по весне войдём в Фоксшир. Там нам точно будут рады. Заключим с ними договор, и после этого сами будем решать, какие пошлины взимать на таможне. Зайцы переглядывались, охваченные страхом. Только пожилые помнили время, когда армия Саламандастрона переходила Скалистые горы, и никто не помнил такого, чтобы она надолго оставалась в Стране Цветущих Мхов. - Почтенный владыка, позвольте… - Тим встал из-за стола и поднял лапу в знак того, что намерен сказать нечто важное. – Нет у меня сомнений, что наши храбрые бойцы перейдут горы и войдут в Фоксшир. Но что после, господин? Сможем ли мы снабжать эту армию? Наш транспорт, наша система созданы для побережья. Рэдволльцам останется лишь дождаться, когда мы сами свалим оттуда, несолоно хлебавши! А если о наших проблемах прослышит, например, жабье племя? - Ишь, осторожничает! – буркнул одноухий Броктри. – Пока мы рассуждаем, Рэдволл берёт и делает то, что считает нужным, вот и результат… Ветрогон уже чуял, что вот-вот станет мишенью, но решил идти до конца. - К тому же, если в Рэдволле, например, случился неурожай, неужели нельзя отнестись с пониманием… Совет взорвался возмущёнными криками. Тим стоял, сжав кулаки и ожидая, что сейчас в него полетит что-то тяжёлое. - Молчать! – рёв барсука перекрыл все голоса, ударив по заячьим ушам, как грохот зимнего штормового моря. – Мой славный дед даровал вам право обсуждать дела не для того, чтобы вы устраивали балаган! Тим! Вновь заяц встретился взглядом с владыкой. Сердце тревожно забилось. Если ему не понравились его слова… - Я вижу в тебе холодный ум и доброе сердце, Тим Ветрогон! – уже мягко произнёс Магнус, и заяц едва заметно выдохнул. – Это мне нравится. Вы могли заметить, я не сказал, что мы выступаем немедленно. Я сказал, что думаю о будущем. Которое может быть таким, а может и другим. Всё ещё стоящий Тим взглянул на портреты древних владык, что висели на стенах. Он помнил легенды о том, как барсуки в трансе вытёсывали на камнях предсказательные образы. Оставалось надеяться, что Магнус не вздумает сейчас устроить нечто подобное. - А сейчас самое главное. Рэдволл сообщает, что к нам прибудет их посольство для обсуждения договора. И ты, Тим Ветрогон, будешь руководить переговорами с нашей стороны. Чуть позже тебе вручат инструкции. - Рад служить Саламандастрону! – чётко ответил Тим, отдал честь и наконец плюхнулся на стул. В направленных на него взглядах можно было прочесть и зависть, и сочувствие, и злорадство, но Ветрогону это было уже неинтересно. Владыка доверил ему поручение, и ближайшее время будет посвящено его выполнению. Кто что думал по этому поводу, имело мало значения. Видно, Сапвуд ощущал некую вину перед Тимом, потому что после заседания притащил его в таверну и угостил за свой счёт. Молодой лис – может, эмигрант из того же Фоксшира – сгрёб звякнувшие по столу монеты и, элегантно поклонившись, поставил перед посетителями горшки с наваристой ухой и вино. Но хороший ужин не мог отвлечь Ветрогона от тревоги. Хлебая уху, он рассеянно смотрел в тёмное окно, в цветных стёклышках которого отражался свет масляной лампы. - Не грузись, говорю тебе! – Сапвуд, съев половину горшка, жадно отпил из стакана. – Ты думаешь, наш старик, коли всерьёз замыслил бы вторжение, стал бы так прямо это говорить? Сейчас наша братия всё растреплет, а завтра про это узнают в Рэдволле, и прости-прощай, эффект внезапности. Это просто демонстрация силы, пойми. Чтобы держали в своих мышиных головах, на что мы способны. - Хочется верить, что ты прав… Ну, за дипломатию! Тим выпил густое тёмное вино – приехавшее то ли с Зелёного острова, то ли из самого Рэдволла – и подумал, что стоит сюда наведаться ещё раз. Может, удастся что выведать у лиса по ситуации в Фоксшире. Лишним это точно не будет. Подходя к дому по тёмной улице и увидев огонёк над входом, Тим слабо улыбнулся. Дешёвая несильная лампа напоминала ему маяк на берегу тихой гавани. Как всё-таки хорошо, что есть свой дом, где можно погрузиться в тихий уют. Уют, которого так не хватало в Саламандастроне. *** Бонифаций никогда не испытывал любви к чтению отчётов, а ясный осенний день тем более не располагал к такого рода занятиям. Однако аббатиса Люцина – товарищ аббатиса, как теперь положено было её именовать – решила, что Бонифация следует посвятить в хозяйственные проблемы. И теперь мышь сидел в её кабинете, честно пытаясь вникнуть в дела с хлебом, молоком, вином и другими радостями рэдволльской жизни. - Видишь, Бонифаций, дорогой мой товарищ, насколько сложна ситуация? – Люцина наконец захлопнула амбарную книгу и аккуратно её застегнула. – Стоит вопрос о том, хватит ли нам продуктов на зиму! Что же говорить о Саламандастроне? Нам придётся расширить применение карточек, товарищ, ты понимаешь это? Бонифаций быстро кивнул. Цифры свидетельствовали ясно: многих продуктов стало меньше в два, а то и больше, чем два, раза. Похоже, следующий сезон смело можно будет назвать Зимой Продуктовых Карточек. Голодные беженцы, очереди за хлебом, похороны – все эти картины легко промелькнули перед Бонифацием, благо, он уже имел случай с ними познакомиться. - И вот это – аккурат перед юбилеем Лета Справедливой Свободы, какая незадача! – мышь-аббатиса всплеснула лапками. – Придётся преодолевать новые беды вместо того, чтобы показать успехи нашего курса! Бонифаций поправлял пояс туники, и поэтому кивнул немного позже, чем стоило. По правде говоря, задача дожить до весны ему казалось куда более важной, чем доказать правильность курса Справедливой Свободы. - У нас состоялась переписка с Саламандастроном, - продолжала Люцина. – Конечно, жёсткая, но в меру. Мы договорились отправить к ним посольство, чтобы обсудить все проблемы. И руководить этим посольством будешь ты, товарищ Бонифаций! Вместе с тобой отправится товарищ Гонф! Многосезонная привычка скрывать свои чувства позволила Бонифацию сохранить полное внешнее спокойствие, однако при последних словах аббатисы он всё же негромко охнул. - Дорогая товарищ, вы уверены, что Гонф подходит для такой миссии? Люцина внимательно взглянула поверх маленьких очков в глаза Бонифацию. - Ты хорошо ставишь вопросы, товарищ! Конечно, у него не лучшая репутация. И важная миссия позволит ему подняться на новый уровень! И ты, Бонифаций, понесёшь ответственность не только за миссию, но и за нашего товарища! Помоги-ка мне… Аббатиса встала, запахнув облачение, и Бонифаций подхватил её маленькую сухую лапку. Лапку, сила которой не уступит легендарному мечу Мартина, если её хозяйка заподозрит угрозу идеалам Справедливой Свободы… или собственной власти. - Конечно, надо объяснить им ситуацию с урожаем. Не жалей красок, покажи как следует всё, что нас ждёт зимой! Но это не самое главное. Меня беспокоит ситуация с Фоксширом, дорогой товарищ! Это княжество будет либо пробкой, затыкающей проход в Страну Цветущих Мхов, либо кинжалом, направленным в её сердце, то есть Рэдволл! Поэтому нам так важно отстоять его нейтралитет. Намекни барсуку, что, если он вздумает взять Фоксшир в свои лапы, это поставит под угрозу весь договор Мшистой Реки… Они медленно шли по Большому залу. В последние сезоны размеры этого знаменитого помещения весьма сократились: его тут и там разгородили новые стенки, за которыми прятались кабинеты всевозможных управляющих и уполномоченных. Древний гобелен с образом Мартина Воителя висел на том же месте, но теперь под ним расположилась табличка с надписью: «Товарищ Мартин. Неизвестный художник». Бонифаций помнил время, когда и жители города вокруг аббатства, и даже паломники из ближних земель жгли перед гобеленом свечи и курили ладан, желая получить то ли видение, то ли помощь в нуждах. Люцина объявила это «мракобесием» и велела всё убрать. А после вход в главное здание запретили для всех, кроме должностных лиц. Теперь толпу у гобелена можно было увидеть разве что при посвящении зверят в диббуны. - Да, они легко могут перекрыть нам поставки металла и изделий, - продолжала рассуждать семенившая по полу аббатиса. – Но знаешь что, товарищ, я была бы совсем не против, представь себе! Поток товаров из Саламандастрона не даёт нам развить собственную промышленность. Мне это не нравится, это мне совершенно не нравится! Почему наш Рэдволл должен зависеть от страны, погрязшей в диктатуре и мракобесии? Когда Люцина наконец скрылась за одной из дверей, Бонифаций отправился разыскивать Гонфа. Благо он хорошо знал, где можно встретить мышь-пекаря. Подходя к складу, он расслышал перемешанную с жалобными воплями солдатскую ругань и понял, что догадка его не обманула. Трое стражников стояли кругом и тыкали древками копий закутавшийся в тунику визжащий комок. Рядом на каменному полу валялись булки и сыр. - Товарищ Бонифаций! Объясни наконец этому… товарищу, что Справедливая Свобода не означает разрешения воровать со склада! Из-под скомканной туники показалась толстая мордашка с маленьким чёрным носом. - Товарищ! Это всё клевета! Добрый Гонф не берёт чужого! Он берёт то, что ему полагается! - Заткнись, ты, король воров! – облачённый в кольчугу мышь-воин ударил Гонфа копьём, и тот снова завизжал. - Товарищи, я рад вашей бдительности! – Бонифаций изо всех сил соблюдал баланс вежливости и твёрдости. – Будьте уверены, я наведу здесь порядок. Можете продолжать службу! Стражник пнул головку сыра, на которой виднелись следы мышиных зубов, и добавил пару солёных словечек. Устало ругаясь, воины ушли прочь по коридору, и Гонф осторожно уселся на полу. - Ох, спас ты меня, товарищ! Эти вот товарищи на меня так рассердились, а я ведь ничего плохого не сделал, клянусь Мартином! - Так, будешь его поминать – он к тебе по ночам приходить станет, понял? – строго сказал Бонифаций, и Гонф испуганно ойкнул. – Так, во-первых, наведём здесь порядок… Вскоре булки и сыр водворились на свои законные места. Правда, укушенное место пришлось вырезать и отдать Гонфу, чем он был совсем не опечален. Бонифаций проследил, чтобы ничего не нырнуло украдкой под тунику пекаря, и запер склад. - А теперь слушай сюда. Мы с тобой отправляемся в Саламандастрон! Нам доверена дипломатическая миссия, понимаешь? - Ой… Мы поедем в гости к полосатому чудовищу, да? Товарищ, я слышал, у него ночной колпак размером с наш колокол! - Отлично, не вздумай там это вякнуть. Собирайся, да поживее! Товарищ аббатиса ждать не любит! Упоминание аббатисы являлось одной из немногих вещей, способных призвать Гонфа к дисциплине. Вот и теперь пекарь подтянулся и, пыхтя, усердно зашагал рядом с Бонифацием. Для путешествия подготовили двухмачтовую «Речную белку» – по убеждению Бонифация, лучший из кораблей, имевшихся в распоряжении Рэдволла. Стоя на причале у берега Мшистой реки, мышь смотрел, как на борт загружают мешки с провизией, ящики с пошлиной и дары, что скоро отправятся в казну Саламандастрона. Наконец, выдры втащили по трапу большой резной сундук, забитый отборными лекарственными травами. Личный подарок товарища аббатисы покажет владыке-барсуку намерение уврачевать дипломатические раны, а заодно и мощь рэдволльской медицины. - Дядя Бонифаций! Обернувшись, Бонифаций с улыбкой взял на руки мышонка Матиаса. - Ты пливезёшь иглушку из Саманаслона? - Раздобудь ему что-нибудь, Бонни! – сказала Роза, у юбки которой минуту назад стоял Матиас. – А то он так скучает по вечерам… «Ага, пока ты гуляешь с очередным ухажёром…» - Ну что, готов стать диббуном, а? - Я буду такой же, как Малтин Воитель! – взвизгнул мышонок, воинственно замахнувшись кулачком. - Товарищ Мартин, вообще-то. Хочешь быть хорошим диббуном – называй его товарищем, понял? – Бонифаций отдал Матиаса Розе. – Надеюсь, мы вернёмся до зимы. Не хочется катиться по холодным полям. - Я уверена, что самый лучший в мире брат уладит все проблемы! – Роза улыбнулась, но получилось у неё не очень уверенно. - Всем подняться на борт! Мы отправляемся! – капитан «Белки», здоровенная выдра с сединой в шерсти, оглядел стоявшую на причале толпу. Бонифаций ступил на палубу и тут же ощутил то странное чувство, когда вместо привычной прочной земли у тебя под лапами оказывается холодная колеблющаяся субстанция, и отделяет тебя от неё лишь тонкая деревянная перегородка. Мыши не любят воду, это всем известно. Но само путешествие в Саламандастрон тоже нехило так выбивало почву из-под лап. Выдры шестами оттолкнули корабль от причала, и одновременно захлопал парус. Толпа на берегу радостно закричала. «ЛОГАЛОГАЛОГАЛОГ!» - орали землеройки Гуосима, без которых речное дело до сих пор не обходилось. Благодаря этим ребятам, полагал Бонифаций, здесь сегодня не было товарища аббатисы; по упорным слухам, она страшно не любила Гуосим, странную, ни во что не вписывающуюся общину. Отсутствию Люцины Бонифаций не огорчился: слушать официальные речи у него никакого желания не было. Набирая скорость, «Речная Белка» шла мимо берегов, и вот уже причал скрылся за ивами. Опёршись на парапет, Бонифаций лениво смотрел, как мимо проплывали леса, уже подёрнутые осенним золотом, фермы, сады, поля, на которых колосился новый урожай. Правда, после знакомства с отчётами вид назревших плодов земли уже особо не утешал. У Бонифация мелькнула мысль, что, быть может, нынешний кризис, так некстати осложнивший отношения с Саламандастроном, стал следствием реформ последних сезонов. Могли ли бесконечные слияния хозяйств, инспекции и протоколы подорвать сельское хозяйство Страны Цветущих Мхов? Мышь уже не раз думал о подобном, но никогда не говорил вслух. По его мнению, проще было надеяться на появление во дворе аббатства памятника Клуни Хлысту, чем на публичную критику Справедливой Свободы. *** Берега Мшистой реки проплывали мимо, а дни путешествия незаметно сменяли друг друга. Гонф занимался облегчением корабельного груза путём поедания провизии да веселился в компании выдр. Ключи от сундуков Бонифаций хранил у себя и постоянно проверял замки, так что можно было надеяться, что проявить своё мастерство у короля воров возможности не оставалось. Привычные зелёные поля с лесами сменились степью, а западные горы явственно приблизились. Также, как и гигантское сооружение, в сторону которого Бонифаций старался не смотреть. - Скоро Фоксшир! Ночью будет таможня! Бонифаций оторвался от созерцания окрашенных закатом горных вершин и повернулся к Гонфу. - Вот как? Хорошо. Признаться, подустал я от плавания. - А мне нормально, – Гонф жевал очередную лепёшку, и крошки сыпались ему на живот и на доски палубы. – Видал ихнее идолище? Нахмурившись, Бонифаций развернулся к другому борту – и циклопическая статуя Цармины предстала перед ним во всём жутком великолепии. Вырубленный из тёмной горной породы монумент возвышался на искусственном холме, опоясанному лестницей. Оскаленная морда дикой кошки глядела в сторону Рэдволла, а лапы вздымались в броске. Когти и клыки покрывала позолота, блестящая в свете догоравшего дня. Каменная мантия широкой полосой спускалась к земле и шла по склону, словно застывший бурный поток. - Слушай, Бонни… Они её вправду обожествили, да? – залихватские нотки пропали из голоса Гонфа, и он пригнулся, словно боясь удара лапы древней владычицы Котира. - Ну вроде того, - ответил Бонифаций. – Во всяком случае, поклоняются ей. Считают, что в наших легендах всё неправильно, и дикие коты были добрыми правителями Страны Цветущих Мхов. - Эта особа что-то не выглядит доброй, я погляжу… Обе мыши замолчали, настороженно глядя на статую. Тёмная вода тихо плескалась о борт. В полумраке показались первые селения Фоксшира, и Бонифаций впервые ощутил, что родной край действительно остался за спиной. Ещё никогда ему не доводилось уходить так далеко от Рэдволла. - Пойдём вздремнем, Бонни, товарищ. Выдры говорят, до таможни ещё часа три… Крики выдр оборвали мутный сон Бонифация, в котором ему виделось что-то неприятное, то ли живая Цармина, то ли её статуя. Щурясь, мышь быстро ополоснул морду холодной водой и поднялся на палубу. Пока он спал, начался мелкий дождь, и сквозь его тонкую пелену в ночной тьме виднелись огни таможни. «Речная Белка» мягко стукнулась о пирс, и канаты шлёпнулись на мокрые доски. Таможенники – лис и несколько хорьков – кутаясь в куртки, поднялись на корабль. Бонифаций пожал лисью лапу, волевым усилием подавив то отвращение к лисицам, что рэдволльцы впитывали с диббунских сезонов. - Пошлина! – бросил лис, и вскоре угрюмо молчавшие выдры поставили перед ним ящики с хлебом, сыром и вином. В зыбком свете фонаря блеснули монеты. Фоксшир, согласно Договору Реки, имел право взимать пошлину с дипломатических судов, чем лисье княжество радостно пользовалось. Впрочем, таможенник не стал намекать на получение награды сверх положенного. Бонифация это приятно удивило: всё-таки слухи утверждали совсем обратное. - Господин, мы всё проверили, документы в порядке, контрабанды нет! – чёрный хорёк бодро вытянулся перед лисом. Тот кивнул. - Господа послы, прошу не отвергнуть наше гостеприимство! – лис слегка поклонился и провёл лапой в сторону берега. – Полагаю, хороший ужин на твёрдой земле вам не помешает! - Вы можете идти, - сказал стоявший рядом капитан. – Мы с ребятами останемся на корабле. И вот что… - выдра наклонился к Бонифацию так, что его мохнатая морда ткнулась в мышиное ухо. – Всё, чем будут угощать, пускай жрут первыми! В здании таможни было тепло и сухо. Тихо трещал камин, на полках громоздились тяжелые тома с застёжками. На широком столе беспорядочно стояли тарелки с хлебом и кусками жареного мяса. Видимо, застолье уже успело закончиться, но после него никто не удосужился прибраться. Прямо напротив входа висела большая картина. Подойдя, Бонифаций разглядел на ней зимний лес, властную кошку в доспехах и перед ней – связанную мышь. «Товарищ Мартин готовится к новым подвигам» – гласила надпись. Да, здесь умели поиздеваться над легендами Рэдволла, как об этом Бонифаций не раз уже слышал. - Прошу! – лис указал на стол. Он уже скинул куртку, и теперь можно было видеть его тёмно-синий мундир. Бонифаций с тревогой разглядел у лиса на поясе маленький огнестрел. Он уже знал, что эта штука, изобретённая где-то далеко на западе, может прикончить кого угодно на расстоянии лучше любого лука. Паршивая вещь. Ты можешь быть сколь угодно храбрым и умным, но с её помощью любой трус легко лишит тебя жизни, просто нажав на крючок. Нет, лук в этом смысле тоже не очень-то честное оружие, но он всё-таки предполагает и твёрдость, и умение, а это… Нет, лучше бы никто это не изобретал. Гонф тем временем с готовностью бросился было к угощению, но Бонифаций успел схватить его за рукав. Лис, видно, понял опасения мышей, и поэтому схватил со стола большой кусок мяса, отправил в пасть и запил из кубка с вином. - Кстати говоря, меня зовут Фортунат, - сказал лис, жуя мясо. – Да-да, в честь той самой знахарки из Котира. Я знаю, у вас считается, что она отравила Вердогу. Позвольте заявить, что это неправда. Блаженная Фортуната вместе с великой Царминой самоотверженно выхаживали старого кота до последних его мгновений… - А потом наш Мартин утопил Цармину вместе с её Котиром! – бодро прервал лиса Гонф, уже успевший плюхнуться за стол и схватить кусок. Хорьки зашептались. Впрочем, трудно было понять, что их смущает больше: неблагоговейное отношение к божеству или откровенная готовность Гонфа поедать мясо. Да, в Рэдволле мясо в пищу употребляли, но изредка, и в основном – зимой. Любовью к говядине, свинине и прочему славились хищники, и сейчас они с опаской поглядывали на мышь-мясоеда. - Цармина вовсе не утонула, - произнёс Фортунат голосом учителя, который в очередной раз услышал глупый ответ ученика. – Она вознеслась на небо и стала подлинной Госпожой Тысячи Глаз. Чтобы убедиться в этом, достаточно ночью взглянуть вверх! - Товарищи, давайте не будем спорить, - сказал Бонифаций, осторожно присаживаясь. – Мы всё равно друг другу ничего не докажем… - Верно! Надо и о земном поговорить, – с готовностью ответил лис. – Итак, господа, вы – послы Рэдволла в Саламандастроне? - Ага, - Гонф, чавкая, прожевал кусок мяса и потянулся за следующим. – Там, говорят, чудище… ой, Владыка Барсук, чем-то недоволен, и надо вопрос разрулить, так-то! - Понятно, - лис мягко улыбнулся. – Мы тут уже в курсе, что последние сезоны в политике нехило искрит. Вы не слышали о бунте на железном заводе? Нет? Прошлой зимой рабочие начали забастовку, она перешла в восстание, которое подавляла армия Саламандастрона. Там считают, что всё это спровоцировали агенты Рэдволла… - Агенты?! – Бонифаций вздрогнул. – Вы хотите сказать, что мы устраиваем бунты в других странах? - Э, тише, тише! Я не сказал, что устраиваете. Я сказал, что за горами так думают. Так это, или не так – не ведаю. Просто учтите, что с этим вам тоже придётся разбираться. Ну и от имени всего Фоксшира скажу… - морда лиса приняла серьёзное выражение – ребят, уж постарайтесь всё уладить! Понимаете, нам тоже ведь не надо, чтобы две державы разругались. И тем более, чтобы их армии топтали нашу землю. Так что – за успех вашего посольства и за мир! - Кстати, можете остаться на день и поучаствовать в молебне Цармине, - сказал, наполняя бокал, худощавый хорёк. – Если что, двери нашего «Восходящего Солнца» всегда открыты для гостей… - «Восходящего Солнца»? – с плохо скрытым восхищением прошептал Гонф. – Ой, а где оно находится? Туда можно, да? Бонифаций сидел так, словно в спину ему вставили железный стержень. - Спасибо, товарищи, но нам пора. Дипломатия не ждёт! – мышь опрокинул в себя кубок, резко встал и потянул Гонфа за рукав. – Благодарим за угощение и до свидания! - Уже уходите? А то смотрите… - Фортунат осклабился. - В «Доме Восходящего Солнца» симпатичных мышек полно… Хорьки откровенно смеялись, извиваясь, словно угри. Бонифаций выволок слабо упирающегося Гонфа на улицу и захлопнул дверь. - Ты чем это заинтересовался, а, товарищ? Проблем захотел? - Но, Бонни, всего одна ночь! - Всего одна? Замечательно! Тогда я отплываю с выдрами, а ты остаёшься развлекаться. На обратном пути заберём твою тушку, накачанную отравленным вином или проткнутую кинжалом. Будет у Рэдволла ещё один дохлый герой. А если выживешь – объясняться перед товарищем аббатисой будешь лично. - Эх, ну и вредина же ты, Бонни… вздохнул Гонф, топая по мокрой пристани. Да, Бонифаций немало успел наслушаться про таверну «Восходящее Солнце», в которой можно было вкусить всяческих запретных наслаждений и которую товарищ аббатиса ненавидела едва ли не сильнее, чем статую Цармины. «Смотрите! – не раз говорили старые рэдволльцы подросшей молодёжи. – Есть в Фоксшире дом, что зовётся «Восходящим Солнцем». Этот дом сгубил немало парней, и ты станешь одним из них, если туда сунешься!» До тех пор, пока «Речная белка» не отвалилась от причала и не двинулась по реке, Бонифаций ждал, что вот-вот Гонф перемахнёт через борт и с хохотом бросится в темноту. Туда, где его ждали двери дома Восходящего Солнца. Корабль, легко покачиваясь, шёл мимо погружённых во тьму берегов. Иногда на них среди деревьев виднелись маленькие статуи Цармины, зловеще оскалившиеся в свете факелов. Спать уже не хотелось. Бонифаций вдохнул свежий речной воздух и запрокинул голову. Дождь закончился, и в разрывах туч виднелись звёзды. Да, хитрое эти фоксширцы придумали толкование титулу Цармины… - Эй… Бонни? А ты сам во что веришь – в наше предание или ихнее? - А во что, по-твоему, должен верить примерный рэдволлец? – Бонифаций лениво повернулся к Гонфу, и тот замялся. - Ну… понятно, что в наше… только вот… понимаешь, Бонни… пару сезонов назад я в библиотеке накопал книгу, очень старую, а там такое сказано… Что, в общем, никто Цармину эту не убивал. Коты эти то ли друг друга порезали, то ли от болезней перемёрли, а последние ушли. И вот тогда-то хвалёный Сосоп вылез из чащи и вошёл в уже пустой Котир… Бонифаций взглянул на смущённую мордашку Гонфа. Бравада его товарища стремительно уступала место страху и растерянности, при этом, похоже, все эти чувства были вполне искренними. Оба путешественника, подумал Бонифаций, оказались словно в другом мире, наполненном иными, непривычными мифами. Наверно, именно поэтому Гонф решился заговорить о том, про что молчал в Рэдволле. - А ты уверен, что в этой твоей старой книге написана правда? Вопрос, видимо, поставил Гонфа в тупик, и он лишь неопределённо хмыкнул. Обе мыши замолчали. Городок с таможней остался позади, и мимо тянулся лишь берег в деревьях, скрытых непроглядной тьмой. - Слушай, Бонни… - вновь заговорил Гонф. – Знаешь что… Про тебя говорят, ты не поклоняешься вообще никаким богам. Ни Мартину, никому. Ты так проникся материализмом, да? Бонифаций задумался. Конечно, он не хотел лишний раз делиться своими идеями, но ведь только что Гонф сам выдал нечто, за что в Рэдволле можно было поиметь серьёзные неприятности. Разве нельзя было в этом увидеть повод к откровенности? - Видишь ли, товарищ, я верю только в единого Бога. Который создал небо, землю и весь мир. А Мартин, Цармина и все прочие – это… ну, просто звери, такие же, как мы. Глупо считать их богами. Он повернулся к Гонфу, надеясь на его морде прочитать отношение к сказанному, но, похоже, никакого интереса к услышанному тот не проявил. - Хитро, - наконец сказал Гонф. – А я вот как-то не особо об этом всём думаю. Ладно, пойдём спать. Скоро уже граница. По правде говоря, Бонифаций рассчитывал на более протяжённый теологический спор, или, скорее, опасался оного. Но, пожалуй, оно было к лучшему. Вслед за Гонфом Бонифаций затопал по лестнице и вскоре вновь растянулся на койке, надеясь, что теперь Цармина ему уже не приснится.