Меланхолический Кот

Ночной побег к Юскатагу не остался без последствий для Освальда. За самоволие Патрик назначил ему кучу дополнительных поклонов, и теперь лапы немилосердно гудели. Впрочем, от послушания вести катехизацию это его, конечно, не освобождало. Наверное, никогда ещё гостевой домик усадьбы Юскатага не видел в своих стенах столь странного сборища. Старая мышь, ежиха с тщательно подстриженными иглами, братья-близнецы выдры и, наконец, Хендрик со своим Фриддо. Из них всех один лишь Хендрик не был рабом. Но сидел здесь и ещё один зверь, которого Освальду видеть отнюдь бы не хотелось. Сильвия. Юная ласка держалась прямо и спокойно, словно ничего и не произошло совсем недавно в той бане. Освальд старался не смотреть в её сторону и вообще предпочёл бы, чтобы она ушла. Впрочем, не могли же они без оснований прогнать эту несчастную обратно в мир порока и язычества, где вряд ли она стала бы больше не грешить. Патрик уже рассказал предварительную проповедь о том, что есть только один всевышний Бог и только Он, а не идолы, достоин поклонения; Что Бог стал разумным животным, чтобы всем, кто уверует в Него, дать вечную жизнь. Теперь настала очередь Освальда. – Бог рассказал нам одну историю про то, как зверям надо относиться друг ко другу… Освальд обвёл взглядом слушателей, разместившихся прямо на полу. Пришли они сюда с разрешения хозяев, впервые, быть может, за всю жизнь оказавшись в предназначенном для господ помещении не в качестве прислуги. – Вот, слушайте. Из одного города в другой шёл один хорёк. По пути напали на него разбойники, избили да оставили подыхать… – Хорьки – сильные звери! – недовольно произнёс Хендрик. – Почему он сам их не побил? – Ну, допустим, это был старый и больной хорёк. Не в этом дело… В общем, лежал он побитый и ограбленный, а тут проходит мимо ласка. Посмотрел на хорька, да дальше пошёл. Потом горностай идёт. Тоже поглядел и мимо пошёл… – Ну и что? – опять вставил Хендрик. – Он сам виноват, что больной туда попёрся! Освальд сжал зубы. – Подожди. А после тех двоих шёл заяц… – Тьфу! – Заяц хорька осмотрел, раны ему промыл, перевязал и дотащил его до поселения. Ещё и заплатил, чтобы за ним ухаживали… – Что за чушь! Хендрик сердито махнул лапой. – Чтобы зайцы с нормальными зверями так обходились? Никогда! Они твари поганые! Хорьку тому надо было встать да врезать ему! Что за истории в вашей святой книге собраны? Казалось, сейчас он встанет и уйдёт. Притчу о милосердном звере рассказывали в разных вариантах, вставляя в неё представителей разных народов, и в пережившем бедствия гражданской войны Рифтгарде это работало. А вот для Юска увидеть в зайцах своих ближних оказалось куда как тяжелее. – Хорошо! Допустим, это не заяц был… Пускай белка… Или выдра… Мышь… Бог рассказал эту историю для того, чтобы мы думали не о том, какие звери хорошие, а какие нет, а каковы мы сами! Каждый из нас! Освальд выдохнул, стараясь унять накатившее раздражение. – Кто оказался ближним для избитого хорька? Те, кого он привык считать своими? Нет! Тот, кто ему помог! И Бог сказал… Иди, и поступай так же! Он быстро оглянулся на Патрика, и тот одобряюще кивнул. – Скажи, а если бы тот заяц… Освальд невольно повернулся к Сильвии и вдруг заметил, что её взгляд стал строгим и пронзительным. – Если бы он знал, что этот хорёк убил его родных, он бы помог ему? От её слов как будто повеяло холодом. – Да, помог бы, – как можно увереннее ответил Освальд. – Бог не велел нам мстить. Погибших всё равно ведь не вернуть уже. – У вас мудрый Бог, – задумчиво произнесла Сильвия. Сердце Освальда забилось. Неужто что-то начало получаться? Дверь с грохотом распахнулась, заставив енота вздрогнуть. Высокий горностай стоял в проёме, опёршись на косяк. – Что это вы замолчали, а? Он прошёлся по зверям взглядом цепким и недобрым. Освальд припомнил, что уже видел его на первой встрече с Юскатагом. Горностай быстро шагнул к сидевшим у стены выдрам, и те прижались друг ко другу. – Ты! Я что сказал тебе сделать? – Принести мёд из погреба, господин… – А ты что сделал? Бочку с капустой притащил, болван! Он схватил раба за ворот рубахи и размахнулся. – Ульфас, стой! Патрик резко поднялся. Горностай обернулся. Его холодные светло-голубые глаза удивлённо расширились – неужели кто-то дерзнул мешать воину Юска обращаться с рабами так, как он считал нужным? – и тут же злобно прищурились. – Тебе что-то не нравится, полосатый безбожник? Ульфас вытянулся перед Патриком, сложив лапы на покрытой вышитой туникой груди. Освальд торопливо встал рядом с наставником. – Пусть этот выдра – твой раб, но он, помимо этого, ещё и наш ученик. Тебе не нравится, что твоему рабу помешали выполнить работу. Как думаешь, понравится ли Богу, что кто-то мешает Его рабам? Голос Патрика звучал спокойно и уверенно, однако Освальд заметил мелкую дрожь его сжимавшей посох лапы. – Я отпустил рабов слушать вашу болтовню под условием, что они сделают всё им сказанное! А этот балбес Даггер стал ещё тупее от ваших историй! – Если из-за собраний твой раб что-то сделал дурно, то я готов пойти и выполнить работу за него, – всё так же спокойно произнёс Патрик. На морде Ульфаса вновь отразилось удивление и даже некое уважение. А вот Освальд ощутил колючий страх. Здорово, конечно, что наставник готов положить душу за паству, но ему-то что потом делать? Вдруг горностай захохотал. – А ты хитёр, заморский зверь! Потом скажешь, мол, я тебе плату должен? Или раба моего умыкнёшь? Ну нет уж! Он схватил выдру за шиворот и рывком поднял. – Знать не знаю, что там ваш Бог вам наплёл, а вот наши боги сотворили меня – господином, а этих зверей – рабами! И так будет всегда! Мучительный жгучий гнев начал закипать в Освальде. – Будешь поклоняться своим ложным мёртвым богам – отправишься за адские врата в вечный огонь! – Вечный огонь? – Ульфас злобно усмехнулся. – Ха, предоставлю его вам! А мы будем вечно пировать и сражаться в небесных чертогах, а каждому из нас боги дадут столько мяса и молодых самок, что хватит на целую вечность! – Целую вечность? – в голосе Патрика прозвучал необычный сарказм. – Да всё это надоест тебе через неделю! И, что, бесконечные земные наслаждения, унылые и однообразные – это всё, что ваши боги могут дать? Казалось, не просто звери, два енота и горностай, а два мира – христианский и языческий – стояли сейчас рядом, глядя друг другу в глаза. Спустя минуту мрачного молчания Ульфас развернулся и быстрым движением схватил Даггера вместе с второй выдрой за уши с такой силой, что те завизжали. – Если от ваших бредней что-нибудь тут случится – обоих ко крестам приколотим! Дверь захлопнулась, а Освальд продолжал стоять, сжав кулаки. Сердце яростно колотилось. Представилось вдруг, как по его молитве с неба сходит огонь, как пылают усадьбы Юскабурга, а несчастные язычники мечутся в ужасе, напрасно призывая ложных богов. Когда звери понуро расходились, Сильвия остановилась рядом с Патриком и прошептала: – Знаешь… Моя семья погибла из-за богов. Если ваш Бог – другой, то я готова слушать про Него. Поправив накидку, она быстро вышла. Освальд сел на кровать. Как и всегда после припадка гнева, он чувствовал опустошение внутри. – Отец… Я хочу открыть тебе свой помысел. Мне хочется молиться о том, чтобы… Чтобы этот Ульфас подох и отправился в адские врата! Патрик недовольно покачал головой. – Ты забываешь, какого мы духа. Бог стал разумным животным, умер и воскрес в том числе и ради этого горностая. А ты желаешь его погибели? Освальд угрюмо смотрел в пол. Признать умом правоту наставника было легче, чем принять его слова в сердце. Поздно вечером, когда Патрик и Освальд стояли на молитве, в дверь вдруг постучали. Этот стук, какой-то отчаянный и лихорадочный, повторился несколько раз. – Спасите! Умоляю! – донеслось снаружи. Едва Патрик открыл дверь, как внутрь ввалилась, тяжело дыша, мышь Береника, что была на беседе. Старая мордочка её исказилась от искреннего ужаса. – Умоляю вас… Меня убьют! Из темноты двора уже звучали яростные вопли. Чьи-то силуэты мелькали в зыбком свете факелов. – Господа ужинали… Госпожа Ульрика… упала… Я ничего не делала! Мышь стояла на коленях, глаза её бегали с Патрика на Освальда, голос срывался. – Оставайся здесь, – сказал Патрик и взял крест с алтаря. Выйдя вслед за наставником на крыльцо, Освальд тут же увидел толпу полукругом обступивших дом зверей. Прямо напротив стоял Ульфас, и его оскаленная морда казалась зловещей в пляшущих огненных бликах. – Я вас предупреждал! – рявкнул он. – Что произошло? Патрик стоял, загораживая дверной проход и держа в лапах крест блаженного Кевина. – Что? А ты не знаешь? Или твой всемогущий Бог не захотел рассказать? Ульфас злобно усмехнулся. – Рабыня, которая слушала вашу болтовню, отравила мою дочь! – Я не отравляла! – отчаянно выкрикнула Береника. – Отдай её мне! Я приказываю! – Смерть христианам! – послышалось из темноты. Звери Ульфаса гудели, словно рой злобных шершней. «Господи, помилуй… Господи, помилуй… Господи, помилуй…» Сердце гулко заколотилось, по телу разлилась мучительная слабость. Значит, вот так и становятся мучениками? Неужели их убьют прямо здесь? Ещё в Рифтгарде Освальд ответил аббату, что готов к этому. Сейчас же он с ужасом понял, что не мог бы повторить тех слов с должной убеждённостью. «О блаженный мученик Эдгар, проливший кровь за Господа, прошу тебя, молись за меня… и за наставника… помоги нам принять всё достойно… но, если возможно…» – Что тут творится? Властный и твёрдый голос заставил зверей притихнуть. Юскатаг стоял, сложив лапы на груди, и угрюмо оглядывал тех, кто вторгся во двор его усадьбы. За его могучей спиной виднелась пара ласок с копьями. Освальд почувствовал, как отлегло от сердца, но тут же ощутил стыд: разве не должен он уповать на Господа, а не на какого-то языческого вождя? – Господин! Моя рабыня ходила к христианам, а после отравила мою дочь! Мою Ульрику… – Ты уверен, что именно она это сделала? Ульфас развёл лапами. – Она подавала нам ужин! Дала Ульрике кашу… Та стала задыхаться… Упала… – Она умерла? – спросил Юскатаг. – Да. Лежит без дыхания. – Христиане говорят, что их Бог самый сильный, - произнёс Юскатаг после недолгого молчания. – Значит, пусть идут в твой дом и молят Его о воскресении твоей дочери. Если она оживёт, значит, они не виновны. А если нет… То отправятся на погребальный костёр вместе с ней. Раздались одобрительные крики. Вот так всё просто: пришёл вождь и изрёк решение. А чего, собственно, ты, Освальд, ждал? Что тут устроят судебный процесс, как в Рифтгарде, с юристами и адвокатами? Нет, здесь тебе не Рифтгард. Здесь Юска. Под сумеречным весенним небом они шли – или, точнее сказать, их гнали – к усадьбе Ульфаса. Береника топала между Освальдом и Патриком, её широкая юбка, колыхаясь, то и дело задевала их рясы. Распахнулась тяжёлая обитая железом дверь, и всех троих втолкнули внутрь. – Смотри, как бы твой Бог не заснул уже! – злобно выкрикнул кто-то. Дверь захлопнулась. Гомон стих. Освальд оглядел просторную залу, напоминавшую внутренность усадьбы Юскатага. На длинном столе ещё стояли тарелки со снедью, а за ним виднелся чей-то склонившийся силуэт. Совсем юная горностайка в светлом платье лежала на лавке. Коса, в которую была заплетена длинная шерсть на её голове, свисала на пол. Другая горностайка, видно, её мать, без движения сидела рядом, держа дочь за лапу. Её губы беззвучно шевелились. – Госпожа Ульрика, – прошептала Береника. Освальд потрясённо смотрел на горестную картину. Только сегодня он готов был молить Бога о наказании для этого нечестивого Ульфаса, и вот… Неужели эта несчастная девчонка должна будет расплатиться за грехи своего папаши? «Нет… Господи, пожалуйста, нет! Не надо! Это из-за меня? Потому что я… Пожалуйста, не наказывай её!» Освальд был уверен, что любому святому достаточно было бы помолиться, протянуть лапу, и Ульрика бы ожила. Вот только самого себя святым он назвать никак не мог. Да и молиться о явном чуде – не будет ли это недопустимой дерзостью? Хотя, могут ли они выбирать? Патрик перекрестился и осторожно положил крест блаженного Кевина Ульрике на грудь. – У вас есть лекарства? Противоядия? Что-то в этом роде? – произнёс он, обращаясь к Беренике. – Я давала ей снадобье… – глухо сказала горностайка. Казалось, она не понимала, что происходит, кто эти звери и почему они находятся в её доме. Весь её облик окутало горе, тёмное и страшное своей внезапностью. Освальд представил себе, как совсем недавно они вместе с дочкой сидели тут за ужином, и вдруг… – Я не знаю! Я не врачевательница! – простонала мышь, вцепившись лапами в стол. – Да я вот тоже, – вздохнул Патрик. – Вроде в таких случаях делают промывание. Освальд, Береника, приготовьте тёплую воду! Попробуем хоть что-то… – Это здесь! Береника направилась к очагу. Патрик опустился на колени рядом с Ульрикой, и Освальд невольно покривился. Он, стало быть, будет заниматься какими-то там земными делами, а наставник уйдёт в молитву, и его лапами, быть может, Бог совершит чудо? Снаружи послышалась возня, злобные крики, и вдруг дверь опять открылась. Внутрь ввалился, тяжело дыша, мышь в длинной зелёной тунике и быстро закрыл вход за собой. – Ужасные дураки! Простите, господа, я всё-таки опоздал? Я Нимбало, врачеватель! С искренним удивлением и даже страхом он взглянул на енотов, но тотчас быстро подбежал к Ульрике. – Так, что тут у вас? Отравление? Что она ела? Нимбало схватил со стола деревянную тарелку с недоеденной кашей, принюхался и с криком отшвырнул. – Проклятье, это белладонна! Ну, если прошло больше часа… Тащите промывание, быстро! Попытаемся хоть что-то сделать, но… Береника поднесла кувшин с подогретой водой. Нимбало вместе с горностайкой повернули Ульрику на бок, Патрик подхватил крест и осторожно приложил его к её голове… Ульрика дёрнулась так резко, что Береника отшатнулась, едва не выронив кувшин, и вода выплеснулась Освальду на лапы. Маленькая горностайка поднялась с лавки, испуганно озираясь кругом… Всё дальнейшее – плач Ульрики, радостный крик её матери, причитания Береники, болтовня Нимбало – слилось для Освальда словно в единую картину. Главным было чудо. Совершилось то, о чём Освальд втайне мечтал, а иногда даже дерзал молиться. Чудо произошло у него на глазах, едва ли не при его собственном участии! Кто теперь останется неверующим? Патрик взял Ульрику за лапу и ласково поднял. Поддерживая её, они с Освальдом медленно вышли из усадьбы. Сумерки уже перешли в ночь. Звери всё так же окружали усадьбу, в свете факелов их фигуры отбрасывали длинные дрожащие тени. Кто-то выкрикнул было что-то злое, но резко смолк. Ульфас взбежал на крыльцо и прижал Ульрику к себе. Освальд замер и ощутил, как дрожь пробежала по телу. Вот и наступил тот миг, которого он так ждал. Ещё чуть-чуть, и эти язычники, потрясённые, падут на колени, станут умолять о крещении – а куда им деваться? – Видишь, Ульфас? – раздался скрипучий голос. – Хотя в твоём доме оскорбили богов, они всё же милостиво исцелили твою дочь! Скосив взгляд, Освальд увидел стоявшую в стороне от всех толстую крысу в наряде, напоминавшим одежды тагеранга Фенрира. Что… Да как она смеет? – Её исцелил истинный Бог, а не идолы! – в гневе выкрикнул Освальд. – Значит, наши боги разрешили сделать это вашему, – хмыкнула крыса. «Интересно, блаженный Кевин рассердится, если его крестом я ударю этого гнусного язычника?»– подумал Освальд. Держа на лапах Ульрику, ухватившуюся за отцовскую шею, Ульфас вышел на середину двора. – А теперь слушайте меня! Всем, кто обретается в моём доме, в доме Ульфаса, сына Урчина, я запрещаю слушать христианское учение! Нет от него ничего, кроме бед и беспорядка. Хватит гневить богов! А эти… пусть благодарят своего Бога, что у меня лапы заняты и не могу достать меч! Освальд сжал кулаки. К горлу поднялся комок. Но гнев странно смешался с острой жалостью к этому язычнику, который так ничего и не понял. Терять близких – это больно, и Освальд, помнивший кончину бельчонка Адама, хорошо понимал это. В конце концов, его собственные родители отправились на тот свет прежде, чем он успел их запомнить. Патрик легко тронул ученика за рукав рясы. – Идём. То, что должны были сделать, мы сделали. В гнетущей тишине они прошли через двор. – Я буду молиться, чтобы ты узнал, Кто посетил твой дом, - тихо произнёс Патрик, поравнявшись с Ульфасом. – Дай девочке есть. Тот глухо зарычал. Ульрика всхлипнула. Лишь на мгновение Освальд встретился с ней взглядом, но всё же успел заметить удивление и радость, мелькнувшие в глубине её больших мокрых глаз. Слабый огонёк надежды вспыхнул в сердце. Да не может ведь быть, чтобы всё оказалось зря! Хотя бы для кого-то. Для одной маленькой горностайки… – Эй… Друзья! Обернувшись, Освальд во мраке увидел топавшего за енотами Нимбало. Толстый мышь пыхтел и переваливался, но Освальд настолько погрузился в свои мысли, что до сих пор не замечал его, хотя они с Патриком почти дошли до усадьбы Юскатага. – Погодите… Я слышал о вас. Вы вроде как проповедуете какого-то нового Бога? – Истинного Бога, – твёрдо ответил Патрик. – Истинного? Но что есть истина? – Нимбало хмыкнул. – Как бы то ни было, хочу предупредить, что это не всем тут нравится. – Мы уже поняли, – в голосе Патрика мелькнула ирония. – Конечно, вам повезло, что эта горностайка выкарабкалась… Повезло? Выкарабкалась? Что этот врачеватель хочет сказать? – Её Бог воскресил! Освальд повысил голос чуть ли не до крика, но Нимбало это ничуть не впечатлило. – Друг мой, когда можно что-то объяснить естественными причинами, я предпочитаю не трогать богов, – мышь снисходительно улыбнулся. – Полагаю, мать дала ей хорошее снадобье или яда было мало… – Это чудо было! Чудо, чудо, болван ты неверующий! Нимбало отступил, когда Освальд резко шагнул на него. – Э, приятель, спокойно! Хорошо, пусть будет чудо. Я хотел сказать, что рядом с тагерангом вечно крутятся крысы-прорицатели. Полагаю, они-то девчонку и траванули. Чтобы всё свалить на вас! – Ты не разделяешь нашу веру, но хочешь помочь? – задумчиво произнёс Патрик. – Скажу так: и вы, и я тут чужие. Вот только я живу среди Юска подольше вашего. И кое-что научился понимать. Он улыбнулся, но тут же посерьёзнел. – Если не боитесь здесь оставаться, то всегда можете меня навестить. Я недалеко живу… Спросите любого зверя… Нимбало возбуждённо шептал, смотря в упор то на Патрика, то на Освальда. – Только не жрецов с прорицателями! Вообще подальше от них держитесь! Из простых кого-нибудь спросите… они скажут… проводят даже… Быстро кивнув на прощанье, Нимбало развернулся и вскоре скрылся в темноте. Молчаливый – за это Освальд сейчас был особо благодарен – ласка-стражник впустил монахов во двор. В ставшем их кельей домике всё так же горела лампада, и на Освальда накатила странная смесь радости и горечи. Они избежали смерти, Бог совершил чудо… И оно оказалось никому не нужным. Язычники приписали его своим богам, Нимбало – природным явлениям. А если бы произошло нечто более… впечатляющее? Вода превратилась в вино или сошёл огонь с неба? – Отец, почему они не верят? – с горечью прошептал Освальд. – Видимо, потому что не хотят, – спокойно ответил Патрик. – Кажется, мы с тобой уже говорили об этом. Никакое чудо не может принудить к вере. Но всё, что совершает Бог, имеет смысл. Однажды мы поймём его. Может быть, уже за пределом этой жизни. А пока просто поблагодари Господа, что можешь лечь в кровать, а не на брёвна погребального костра! Глядя в тёмный потолок, на котором едва виднелся отблеск лампады, Освальд опять вспомнил девочку-горностайку, дочку Ульфаса. Поняла ли она, что с ней случилось? Осознавала ли что-то, когда лежала на лавке? Может, её душа вышла из тела, и она видела нечто? Он помнил истории о зверях, вернувшихся с того света и рассказывавших о небесном лесе и адских вратах. И с некоторыми святыми бывало такое. А что, если… Во всяком случае, тихий свет надежды, что всё случилось не зря, ещё не погас. Да и кто сказал, что сегодняшнее чудо будет единственным на этой земле?

https://ideas.lego.com/projects/fc7f774e-3bbc-4ae2-90d7-8bec0cfba632 И в продолжение темы с Лего. Сайт, на котором выкладывают предложения для наборов и голосуют за них. Собственно, набор по Рэдволлу, причём другой, чем в видео выше.

https://top-mob.com/kak-soma-games-vyvela-ljubimuju-seriju-detskih-knig-redwall-na-novyj-uroven/ Интервью с разработчиками, но несколько кривой текст. Я так понял, машинный (но относительно приличный всё же) перевод из телеграмма.

Разговор с Джейксом На мотив песни "Письмо тирана Римини Папе Римскому" группы "Канцлер Ги" Добрый вечер, приятель мой Джейкс, старина Ты, я вижу, опять что-то там сочиняешь? Детям сказки писать – глубина не нужна Иль ты сам уж давно про всё это знаешь? Коль отважишься ты сеттинг свой изменить Усложнить, углубить, сделать гибким поболе То ведь скажут: «Посмел он аббатство сгубить»! А редактор вообще лисоволком завоет! Даже Клуни ясно: Зло – оно ужасно Паразитов грязных Зайцы вырежут всех! Добрых хищников нету Гадов всех – к ответу А с Сампетры по ветру Нёсся Ублаза смех! Но писал как-то раз ты в романе одном Как хорчёнка растила Рэдволла братия Да остался он злобным, жестоким врагом Исправленья тут нет, и не буду вам врать я! Но когда, мон ами, прижимает дедлайн А сюжет не идёт и белеет страница, Про еду ты пиши! Гонорар on the line'! А читатель обедом пускай насладится! В тайной кухне аббатства Пусть готовятся яства Ёж осипнет ругаться Из погребов таская свой эль! Как красиво заря розовела Мама Дейну узрела А «Жемчужная Королева» Никогда не сядет на мель! Но припомнить позволь: Белолисов семью Истребили всю-всю до последнего лиса Да, заслужили они подсудимых скамью – Смертью их всё равно не могу насладиться! И вообще, как-то так получилось, заметь: Отрицалов твоих всем читателям жалко! По Бадрангу и Клуни реквием спеть Фикрайтер спешит, пусть ни шатко ни валко! Курда саблей проткнулась Цармина в воде захлебнулась Вилайа… ну, тоже проткнулась В адских горят пусть вратах! Диббуны пускай веселятся Ежата – вперёд кувыркаться, Будут мирные звери смеяться На знаменитых пирах! На знаменитых пирах! ' On the line - выражение, имеющее смысл "на кону, на грани"

Иногда меня пробивает на стихи. Это бывает нечасто, но бывает.

https://www.idisplayit.co.uk/news/lego-releases/the-best-lego-sets-based-on-books-part-two/ Статья-размышление о том, какие можно было бы сделать наборы Лего по книгам. В том числе по Рэдволлу. И видео, где реально воздвигли Рэдволл из Лего. На этом же канале есть ролики про то, как в течение десяти недель его строили.

Так, надо писать обзор, но у меня лапки. Ладно, будем писать обзор лапками. Соль конкурса связана с тем, что наш любимый Джейкс всеми когтями (простите) держался за свои стандартные сюжетные ходы, концепты персонажей, схемы взаимодействия между ними и вот это вот всё. Сможет ли уставший от однообразия читатель-фикрайтер внедриться в этот устойчивый мир, что-то сменить и получить новый, неожиданный, но в то же время логичный сюжет для старой истории? В первом рассказе, «А заработанное вкуснее», мы встречаемся с хорчёнком Покровом – самым спорным персонажем самой спорной книги, сюжет которой часто становился основанием для обвинения автора в расизме. Злобен ли был Покров по природе? Разделяют ли жители Рэдволла вину за его грехи и смерть? Почему он принял на себя предназначавшийся Бриони удар и права ли она была, отрёкшись от своего приёмного детёныша? Что, в конце концов, хотел всем этим донести Джейкс? Вопросы эти никогда не получат окончательного ответа. Автор фанфика решил свести Покрова с «тем, да не тем» Барломом, который в оригинале явился абсолютно стандартной рэдволльской мышью (обжора, патриот, весельчак). Здесь же, как заявил автор, Барлом «понял», что к особому жителю нужен особый подход, и применил метод «исцеления доверием». Кажется, автор подсмотрел его в «Педагогической поэме». И, представьте себе, сработало. По крайней мере, на пространстве данного рассказа. Сразу, однако, можно задать вопрос: а где это светило педагогики и психологии было раньше? Спокойно наблюдало, как цепь из унижений и выгораживаний душила несчастного хорька? И решило вмешаться тогда лишь, когда Покров оказался доведён «до кондиции»? Какой добрый мышиный Макаренко. Ну, допустим, Покров прошёл испытание, познав вкус не только клубники с мёдом, но и честной жизни. Но страх и боль, так долго преследовавшие его, вряд ли быстро испарятся. Не станет ли Барлом новой Бриони, не надоест ли он воспитаннику со своими экспериментами? Наконец, готовы ли рэдволльцы принять ситуацию, когда среди них находится действительно честный, стремящийся к добру хорёк? Проблема злых хищников для них – это то, что надо преодолеть, или же привычная, понятная норма жизни, разрушение которой само по себе страшно? Окажутся ли аббатские звери достаточно смелыми, чтобы выйти за пределы «клетки архетипов» в историю, то есть поток уникальных и неожиданных событий, не имеющих общепринятого образца? Привет, Мирча Элиаде! Вот, кстати, ещё одна теория о смысле отречения Бриони. Утверждая, что Покров «хороший», она пошла против архетипичных установок мира Рэдволла и, вернувшись, должна была пройти очищение, чтобы вновь стать полноценным членом этого мира. Касательно построения рассказа комментаторы указали на нарушение принципа «показывай, а не рассказывай»: тут слишком много прямого авторского текста о переживаниях Покрова. С замечанием можно согласиться, но позвольте сказать, что, когда персонаж сидит в полном одиночестве и размышляет, то его размышления затруднительно всё-таки показать через действия и визуал. Какой-то процент «рассказывания» должен быть допущен. «Однажды в Брокхолле». И в этот светлый день Джиндживер сошёл с ума… Выглядит кринжово. Представьте себе, лесные жители, закалённые войной с Котиром, втихую истребляются – и никто не догадывается, кем! Ну, если только не виновны всё те же архетипы, которые не дают им представить, что «смывший» с себя «хищность» Джиндживер может оказаться безжалостным убийцей. Вот о Джиндживере в связи с этим рассказом и хотелось бы поговорить. Я считаю, этот кот – один из наиболее нереализованных персонажей, а пальму первенства держит его жёнушка, о которой нам неизвестно ничего, кроме того, что она – кошка, живёт на ферме и сошлась с Джиндживером. Всё. Такое чувство, что Джиндживера Джейкс ввёл для того лишь, чтобы обосновать существование его тёзки в «Воине Рэдволла». Но… Какие чувства Джиндживер испытывал при падении Котира? Задумайтесь: у этого парня погибает семья. Его прежний дом разрушен. Были ли у него друзья среди котирских хищников? В любом случае, они либо погибли, либо изгнаны. Да он даже могилу отца навестить не может! В то же время хоть кто-нибудь из «мирнюков» подошёл ли к нему, попытался утешить, сказал что-то вроде: «да, товарищ, папаша твой был не сахар, конечно, но и не то что бы совсем… В общем, сочувствую, хурр»? Можно представить, конечно, что за кадром это было. Но нам не показали. И, по мысли автора, в результате вот этого всего Джиндживер и слетел с катушек. Увы. Следующий фанфик – «Меч, оставшийся целым» – посвящён как раз его папаше. Вердога выживает и всё идёт иначе! Нет, не только выживает. Так, давайте по порядку. Рамочная структура рассказа отсылает к книгам старины Джейкса и заодно пытается показать альтернативное будущее Страны Цветущих Мхов с победившим Котиром. При этом для персонажа-рассказчика альтернативой является как раз наш каноничный сюжет. И это обстоятельство, и название фанфика, и та откровенно наглая тщательность, с которой из канона взята сцена с (неудавшимся) отравлением, как бы говорят: альтернатива «Войны с Котиром» лежит в одной-единственной точке. Той, когда стражники приволокли Мартина в спальню Вердоги, а Цармина сломала его любимый меч. Стоило Вердоге проявить волю и не дать ей этого сделать – и всё бы пошло иначе. Ой ли? По сути, автор утверждает ужасную вещь. Что Мартину Воителю на самом-то деле плевать на этих лесных жителей с их восстаниями. Им движет месть. Цармина сломала его драгоценный меч до того, как он узнал о СоСопе… А если бы не сломала? Если бы коты отнеслись к нему с заботой и гостеприимством? Стали бы они для него врагами? Во вселенной Рэдволла таких вопросов не задают, но автор задал. Правда, по мнению тов. Фенвика, понятие о «взаимовыгодном сотрудничестве» для Мартина совершенно чуждо. Так что, да, кто тут более «не тот» – Вердога или Мартин с Джиндживером – вопрос открытый, и его каждый читатель может попытаться решить самостоятельно. Обращает на себя внимание ещё то, сколько каноничных персонажей автор напихал в свой фик. Тут, помимо основных, ещё и Белла, и Колумбина, и Аргулор в небе летает, и неназванный по имени Гонф к концу нарисовался. Понятно, что хотелось близости к канону, но пускать Колумбину одну зимой на разведку? Только для того, наверное, чтобы в итоге она досталась Мартину (ага, который ещё и Розу позабыл), а Гонф вместо юной мышки познакомился с застенками Котира. Вызывает недоумение и эпизод с раздачей милостыни лесным жителям. Они, согласно канону, ушли к СоСопу, который от халявной жрачки просто по швам трещит. К чему им топать обратно к Вердогиным подачкам, которые ещё и ловушкой могут оказаться? Вердога удивлён. Вместе с читателями. «Кровавый Монах» отличается от других работ тем, что представляет собой приквел. Мы не знаем, насколько изменился сюжет «Воина Рэдволла», но видим, что происходило во тьме (в буквальном смысле) до его начала. Неплохая интрига: лишь в самом конце читатель узнаёт, что же это за таинственный монах, ставший учителем самого Клуни. Признаться, я, читая рассказ, полагал, что им окажется сам Мартин Воитель. Однако… Мортимер? Аббат Мортимер, Вы ли это? Тихий добрый пацифист? Впрочем, почему Вы пацифист, нам теперь ясно. Неясно, почему всё новые и новые поселения оказывали Вам доверие, учитывая тянущийся за Вами хвост… Нет, не тот, что из-под рясы торчит. И как Вы умудрились завоевать авторитет у рэдволльцев и даже стать аббатом? Интересно попытаться наложить этот приквел на канонический сюжет. Изменится ли он? Во всяком случае, стойкая готовность Мортимера к обороне представляется в новом свете: он просто не желает отдавать то, что ему принадлежит, собственному ученику. Но вот стал ли бы Клуни лезть внутрь при таком раскладе? А вот это уже вряд ли. Так же, как и Мортимер уже не выпустил бы его обратно. Уважаемый автор, стоило бы отполировать произведение со стилистической и грамматической точек зрения. Многовато пафосных прилагательных. Да мы и так знаем, что Клуни хитрый, жестокий и страшный пират. Прочее же можно было в большей степени показать, чем в лоб читателю рассказать. Не надо говорить, что кровавый монах бессердечен, дайте это почувствовать. Games of Kurda and Triss" Хорошо, что вы умеете слагать стихи на языке оригинала. Даже если это переделка песни (правда, не знаю, какой). Однако смысл произведения до меня не дошёл, а догадки пугают. Что я понял: Трисс сидела на крепостной стене и думала, кто бы смог поймать чайку на ланч. Явилась Курда и принялась навязчиво говорить о своих мечах, обещать титул королевы и… предлагать раздеться? «Кошка густо покраснела и отбросила альманах в сторону». Ну, вот мы и добрались до «Чудесной мести». Сколько раз говорилось в адрес Слэгара: ну не убегай ты, сделай ещё что-нибудь, что ты за злодей такой! Вот он и не убежал. Остался в аббатстве и решил вволю поразвлекаться. Но… И тут все злодееманы и отрицалофилы такие: – НУ МЛИИИИН!!! Опять всё не так пошло. Доигрался Куроед. Барсучиха проснулась, и итог оказался весьма предсказуем. Да горлышки им всем надо было порезать, ну… Так, простите. На самом деле соль рассказа не в том, что должен был сделать Слэгар, а в последствиях. Похищение детей не состоялось, как, соответственно, и поход к Малькариссу. Дальше идут отсылки на текст книги, что с каким героем произошло в изменившейся ситуации. Всё куда более канонично и по-рэдволльски, чем в «Мече, оставшимся целым». Подземное царство выжило… Это напоминает конспирологическую теорию о том, что Слэгар намеренно вёл к нему воинов, намереваясь хитрым манёвром погубить эту империю зла. Но Витч-аббат? Витч-мудрый? Маттимео этого крысёнка не любил изначально, как же тогда… Наверное, стоило фокус рассказа сместить на Витча. Изменился ли он, как строил отношения с рэдволльцами, раскрыта ли была ими его крысиная национальность – это вопрос важный. Но остался он за кадром.

Интервью с Джейксом тоже в связи с "Непобедимой Моди"

Мне посоветовали всякие интересности кидать в эту тему, так что вот. Встреча Джейкса с детьми, две части. Согласно названию и описанию, дело происходит в Калифорнии в 2007 году вскоре после выхода "Eulalia" (Непобедимая Моди)

Так. Где-то в глухих дебрях англоязычного интернета я нашёл пародию на Джейкса и его творчество в виде вымышленной переписки с издателем. Пародия весьма жёсткая, и кое-что я приводить не стал. Если уважаемая администрация решит, что это - глумление над памятью нашего любимого писателя, то сносите. Но мне вот кажется, что примерно так и видят (тут, конечно, всё доведено до гротеска и абсурда, но всё же) Рэдволл те, кто не влюбляется в сеттинг и не начинает его развивать и исправлять в фанфиках. Можно заметить, что тот, кто это писал, весьма в курсе творчества Брайана (хотя бы слова об "окончательном решении" и "окончательной победе", сравни из интервью Джейкса: "Я хотел создать место, в котором могло бы быть закончено сражение добра и зла"). Конечно, странно тут видеть шутки про изнасилования, учитывая чистоту книг Джейкса хотя бы в этом плане. М-да. В общем, извините. Ссылка: http://www.somethingawful.com/d/news/bargain-book-bin-3.php (открывается только через анонимайзер) Джейкс: Дорогой мистер Макки. Суровые морозные ветра с воем обдувают моё зимнее писательское жилище, нанося снег кругом башни из красного кирпича, в которой я работаю. Я вот-вот позавтракал толстым ломтем хлеба с мёдом, сливочным маслом и клубничным джемом, запив его стаканом молока со сливками. Сейчас я сижу за письменным столом, покрытым множеством вырезанных крестиков, каждый из которых означает полученную от детей всего мира сотню долларов, и мрачно обдумываю ваши замечания касательно моей последней и, надеюсь, финальной работы Рэдволлского цикла. Мне приятно то, как осторожно вы высказываете свои опасения по поводу моей рукописи, особенно после того, как я напомнил вам о печальной участи предыдущих девяти редакторов. Как я обнаружил, все они оказались на стороне орд хищников. «Неужто каждый персонаж-хищник плох на все сто процентов?» – спрашивали они меня. Как будто бы хищники могут быть кем-то, кроме как самыми отвратительными подонками с самого своего рождения! Я стремился показать в своих книгах, что не следует, конечно, ненавидеть тех, кто родился с низкими, грязными душами. Однако, как рэдволльцы понимают снова и снова, следует быть готовым изгнать или даже истребить хищные народы, если их врождённое зло поднимет мерзкую голову. Но довольно болтать. Давайте рассмотрим два ваших самых легко опровергаемых замечания. Во-первых, вы указываете мне на постоянные и многословные описания еды. Да ладно! Читали ли вы хоть одну мою книгу? Во-вторых, вы решили, что я называю всех горностаев «ниггерами», а крыс «арабчонками». Ну, это была оплошность с моей стороны. Обычно я заменяю эти слова после того, как они возбудят во мне необходимую для меня ярость, чтобы я мог описать мерзость этих существ. Я просто забыл использовать функцию «найти и заменить» перед отправкой рукописи. Неловко вышло. Прям как в тот раз, когда «Война с Котиром» была уже издана, а замок хищников в ней всё ещё именовался «Африкой». Сейчас я должен вернуться к моим собственным маленьким диббунам (я теперь дедушка, если вы не в курсе!), но, пожалуйста, свяжитесь со мной, если возникнут ещё какие-нибудь вопросы касательно книги. Издательство Т.Х. Макки и Сыновья: Дорогой мистер Джейкс. Должен сказать, что ваше письмо заставило меня почувствовать себя весьма встревоженным и голодным. Итак, я прочитал лишь несколько книг Рэдволльского цикла, однако я крайне встревожен некоторыми идеями, явно содержащимися в вашей неназванной рукописи. Да, хотел бы также выразить свои опасения относительно предложенного вами названия «Смерть медленно приходит к нечестивым». Например, эпизод, когда героический персонаж-мышь Физер Киндфейс вместе со своим другом Гуд Гудли проникают в жилище ласок… Я уверен, что он вызовет раздражённые вопросы у библиотекарей. Ладно, я не придираюсь к величине отрывка, но в чём смысл описывать то, как два воина-мыши убивают камнями тысячи невинных детёнышей ласок? Да, содержание эпизода беспокоит меня – так же, как и то, что он занимает двести страниц книги! Возможно, сэр, книги Роулинг вдохновили вас сделать последний роман о Рэдволле таким же эпичным и затянутым, как и приключения Гарри Поттера. Однако позвольте заметить, что её книги не содержат описаний геноцида, за которыми сразу же следуют сцены с пирами. Никто не ставит под сомнение вашу способность описывать супы и прочее, но кому-то может оказаться затруднительным получить наслаждение от них на фоне воплей замученных детёнышей хищников. Прошу вас, мистер Джейкс, не надо присылать мне рукописей с идеями типа френологии. Кроме того, помогите мне определить, что там говорят ваши персонажи-кроты? На первой же странице меня поставила в тупик строка из диалога со словами: «хурр, ой фухху пурр ой гувв». Джейкс: Дорогой мистер Макки, О да, вы задаёте тот самый знаменитый вопрос о кротах! Уже много лет, с самого начала моей работы кроты играют в ней особую роль. Их мирное, не представляющее угрозы присутствие и трудный для понимания язык – не то ли это самое, что и милая плюшевая игрушка, которая нашёптывает спящему ребёнку идеи, которые хотел бы передать ему любящий дедушка (так, эти письма ведь конфиденциальны, верно?) Чтобы закрыть этот частный вопрос, просто попрошу вас обратить внимание на следующую фразу из диалога, принадлежащую главному кроту Бугго: «Хурр, воспомомни, бурр, надо убейвайт ниссшие рассы, хурр дурр!» Что же касается вопроса об объёме этого конкретного эпизода, то заметим, что, даже будучи весьма велик, он составляет ничтожную долю всего романа. Да, книга будет объёмной. Если кто-то, скажем, оставил чтение моих книг в двенадцать лет, то он может обнаружить, что с тех пор появилось ещё восемь книг. Да, мне трудно расстаться с Рэдволлом. Позвольте мне решить, как именно это сделать. Кроме того, я полагаю, что этот отрывок является важной частью в плане окончательной победы добрых существ. Без него, кажется, читателю может быть трудно воспринять следующий фрагмент: «Физер стоял на вершине великой стены аббатства, когда Гуд Гудли осторожно подошёл к своему другу. – Взгляни на это, Гуд, – произнёс Физер, дрожащей лапой указывая на паразитов, которые жили, вероятно, где-то в Стране Цветущих Мхов и не давали о себе знать уже больше десяти сезонов. – От них ни слуху ни духу, но, знаешь, их чёрные души заставят этих гадов снова напасать на наше аббатство! – Думаю, тут мы можем только ждать, – ответил Гуд. Его пушистый хвост взметнулся в приветственном салюте. – Нет… Есть другой путь, - сказал Физер. – Помнишь, Гуд? Тогда, в пещере… Что мы с тобой сделали? – Ничего… – дрожащим голосом произнёс Гуд. – Ничего не было! Я не помню… – Мартин Воитель явился мне во сне, – продолжал говорить Физер. – Он дал восемь загадок и после того, как я составил несколько анаграмм и разгадал вырезанный в укромном уголке аббатства кроссворд, я понял, что за идею он мне предложил. Это, скажем так, окончательное решение вопроса хищников! – Хурр ди бурр, о я крот! – сказал Бугго». Жду ваших дальнейших комментариев. Издательство Т.Х. Макки и Сыновья: Дорогой мистер Джейкс, Прежде чем снова начать разговор о морально-нравственной проблематике, позвольте высказать ещё кое-какие соображения в связи с вашей рукописью. Итак, вы вновь включаете в повествование помощь от Мартина Воителя, чтобы ваши протагонисты могли достичь своей цели. Конечно, не могу вас винить, ведь такие отсылки на историю Рэдволла привносят особое очарование в ваши книги. Однако, кажется, к этому разделу рукописи вы отнеслись со странной невнимательностью. Возможно, у вас не было времени на сочинение оригинальной загадки для ваших персонажей, но, всё же, так ли было необходимо вырезать кучу судоку из газет и заполнять ими десять страниц, следующих за тем, как Мартин Воитель предложил решить головоломку? Не знаю, может быть, вы собирались что-то написать на их месте, но, как я понял, это именно то, что вами предполагалось к публикации. Иначе к чему, скажите на милость, вы нарисовали улыбающиеся мышиные мордочки кругом этих вырезок? Дорогой мистер Джейкс, конечно, быть может, вы пытаетесь таким образом расширить границы детской литературы, но мне это кажется поступком автора, которому всё равно на свою работу. Критики именуют ваш последний роман о Рэдволле «смелым» и даже «написанным в стиле Томаса Пинчона», но знают ли они, что этот роман составлен из перетасованных кусков ваших предыдущих книг? Сдаётся мне, что нет. Кстати говоря, этот факт мне сообщил мой двенадцатилетний племянник, оставивший чтение ваших книг ради более сложных авторов, таких, как Дэн Браун. Есть у вас и ещё некоторые элементы, которые могут быть найдены неуместными для детской литературы. Я знаком с вашим принципом называть персонажей по схеме «прилагательное плюс существительное», но имена некоторых персонажей-хищников сбили меня с толку. (Дальше какие-то похабные намёки). Полагаю, что жюри премии Ньюбери не оценит такой подход – так же, как и 8 (!) сцен с изнасилованием только лишь в третьей главе, большинство из которых оправданы, согласно вашим личным примечаниям! В конце концов, если вы хотите получить эту премию, почему бы не написать роман о молодой женщине, которая пережила изнасилование и которой надо учиться жить дальше? Да, такую грязь Ньюбери с готовностью оплатит! Да, и вопрос – если кроты являются верными друзьями рэдволльцев, почему тут они подвергнуты отвратительной и унизительной операции, а также обращены в рабство? Поясните этот момент, пожалуйста. Джейкс: Дорогой мистер Макки, В отношениях между автором и издателем наступает момент, когда бездарный человек переходит все границы в своей критики. Именно это вы и совершили, подвергнув сомнению основную тему моей книги. Вспомните о триумфальном завершении бесконечной борьбы. Думать, что борьба должна окончиться чистенько – верх наивности. Любой ребёнок, прочитавший книгу без изнасилований и возбуждающего описания кровопролития, напишет издателю письмо с вопросом: где тут эти вещи? На самом деле мои предыдущие книги (включая и недавно опубликованную «Мечты о падении аббатства: фуга для двоих», которую вы так бесстыдно оклеветали в своём письме) включали не слишком много насилия, но я надеялся, что их посыл звучит достаточно ясно: добрые звери не должны бояться замазать лапы в борьбе со злом. Так, как не боюсь этого я, имея дело с вами, мистер Макки. Ваш дискомфорт по поводу сюжета моей книги весьма интересен, учитывая, что вы почему-то не стали ныть по поводу построения рядом с аббатством огромного концентрационного лагеря «Дружба» для паразитов, чтобы покончить с этой проблемой. Видно, ваш навык чтения едва позволил вам дойти и до половины моей рукописи! Если бы я не ел сейчас огромный кусок орехового сыра с яблочно-медовым салатом, запивая всё это добрым стаканом октябрьского эля, и если бы моя внучка не репетировала в соседней комнате песню для школьного конкурса, то я бы как следует посмеялся над вашей, с позволения сказать, «работой». Уж не жид ли вы, мистер Макки? Не течёт ли в ваших жилах низшая кровь? Говорите ли вы на языке цивилизованных людей, или же с ваших губ слетают гортанные животные звуки африканских и семитских «языков»? Позвольте предупредить: у меня в шкафу хранится меч, запятнанный кровью, но острый, как те ноты, что выводит моя внучка, а ещё маска мыши, которую я надеваю лишь в особых случаях. Советую хорошенько следить за тем, что вы мне строчите – так же, как и за собственными окнами в ночное время! Издательство Т.Х. Макки и Сыновья: Дорогой мистер Джейкс, Сожалею, но вашему сотрудничеству с нашим издательством пришёл конец. Разочарование в уважаемом авторе – действительно трагическая часть моей работы. В приложении к письму вы найдёте тот «аутентичный еврейский череп», который ранее выслали мне вместе с листком из блокнота, удостоверяющим его подлинность. Однако почтовые правила не позволяют мне вернуть ваш «домашний тест на расовую чистоту» с подкожными инъекциями. На будущее, мистер Джейкс, советую проявлять к редакторам побольше уважения. Многие из них не имеют такого чувства юмора, чтобы не звонить властям, просыпаясь от надписи «ГРЁБАНЫЙ ГОРНОСТАЙ», горящей на газоне перед окнами. Также не отвечаю за их реакцию, когда они увидят свой «Ягуар» покрытым трупами ласок в боевых доспехах. Пожалуйста, обратите внимание, что теперь мой дом обнесён множеством хороших оград. Джейкс: Дорогой Скотленд-Ярд, Знаменитый писатель стоял у своего письменного стола, тяжело дыша от ран, полученных в жестокой схватке. Окровавленный меч висел на поясе, а на столе валялась маска мыши. Повелитель хищной нечисти Макки побеждён, и Страна Цветущих Мхов, а также Британия и Америка избавлены от хлыста тирании. Но Джейкс Воитель получил много ран и, шатаясь, вернулся в свой весенний дом, чтобы восстановить силы. Вскоре придут те, кого встревожило то, что он только что написал. Они поздравят его и приготовят место, где он сможет повесить свой меч и предаться мирной жизни. Вот он берёт со стола кусок медового пирога в жёлтой глазури. Увы, но я слишком слаб, чтобы описать его восхитительный вкус. Люблю поесть…

Поддерживаю. И можно сделать всё полностью анонимным, чтобы максимально сократить личную пристрастность.

Можно заметить, что нашедшие его положительные герои пытались ему как-то помочь, еду пододвинуть хотя бы. Но понятно, что убрать бревно и вылечить сломанную спину они не могли при всём желании. И, кстати, когда в "Воине Рэдволла" Матиас с Сэмом становятся свидетелями смерти добитого Сырокрадом Доходяги, тоже сказано, что "прежде чем друзья успели что-то предпринять". То есть можно сделать вывод, что в каких-то случаях положительные герои были готовы помочь раненым хищникам. Однако автор безжалостно обрубал такие весьма перспективные ответвления от сюжета.

В общем так, да. Приходится сделать упрёк автору: персонажи ведут себя не в соответствии с собственной логикой, а так, как надо автору исходя из потребностей сюжета. Если Тура, Битоглаз, Цап, Хвастопуз и Седоглуп обретали хотя бы краткий приют в стенах Рэдволла, то почему, позвольте спросить, у ворот этой обители не выстраиваются толпы попрошаек, жаждущих куска сытой жизни? Допустим, хищникам не нравится, что цивилизованная жизнь предполагает ответственность, ну, там посуду мыть, убираться, в саду помогать. Это аргумент, да. Пособий безработным иммигрантам здесь не дают. Но всё-таки... Какой-то, пусть и маленький процент, должен был иначе решать дилемму "сытая безопасная жизнь в обмен на регулярный труд". Вспомним порядки в стае Юска. Работать тоже надо, как минимум собирать ракушки и всякую гадость. Холодно и голодно. Обидел (криво посмотрел, бросил пару лишних слов) вождя и его тагеранга - смерть. Причём, вероятно, медленная и жестокая. В нашем мире варвары всегда тянутся к очагам цивилизации, чтобы что-то там получить. Правда, когда варваров становится слишком много и они не усваивают какой-то минимум цивилизованных порядков, цивилизация как-то рушится. Приходится строить новую. А в мире Рэдволла как-то так не выходит. Если отодвинуть концепцию, что у Джейкса второстепенные герои (хищники, нечисть, паразиты) появляются лишь тогда, когда надо сюжету, вне его не существуя, то что остаётся? Может, в Рэдволле настолько жёсткая ксенофобия и зверорасизм, что прозябать под тиранией очередного Сони Рата оказывается лучше, чем что-то пытаться выпрашивать у красных стен.

Ну, "если бы" много чего могло бы быть. Можно пофантазировать, конечно, но от канона это неизбежно уходит. И у автора, и у его положительных персонажей стоит чёткая установка на привязку морально-нравственных качеств к виду, и внутри канона она переломлена так и не была. Что и было показано в том же "Изгнаннике". Впрочем, в "Колоколе Джозефа" был крыс Хвастопуз, который в конце концов выбрал добрую сторону. Но в его отношении, насколько знаю, каких-то "специальных программ" не применяли, просто он такой (по воле автора) был. А если всё-таки представить такое развитие, то оно может осуществиться, например, в построении чего-то вроде "мини-рэдволла", населённого хищниками, которые в его стенах будут учиться мирной жизни и смогут осознать её преимущества. Такая "дочерняя компания" будет контролироваться мирными зверями и, возможно, они на первых порах (которым весьма долго придётся длиться) будут занимать ключевые посты с правом суда и наказания.

Кажется, я нашел предка Рокфора. И ладно, что один - хорёк, а другой - мышь.

Я погуглил и так понял, что "Х пошёл не так" - это такой юмористический сюжет, когда слабая труппа актёров что-то ставит, и у них всё идёт наперекосяк. Верно?

У тебя симпатичные люди выходят. Зверей (фуррей) с вытянутыми мордами, на мой взгляд, как-то проще рисовать.

Ну, с меня развёрнутая и подробная рецензия на Воина Рэдволла. И это моё трёхсотое сообщение на форуме.

У ласки голубые глазки!

Прям интересно, какой конкурс будет по зверю года. Отличи ласку от горностая!

Идея: убирать из голосования книги, побеждавшие в последние 3 года. Тогда начнут побеждать те, которым в прошлый раз чуть-чуть не хватило. Казалось, белки могут праздновать победу, но внезапно их обошли ласки. Забавно при этом, что немало зверей, в переводе фигурировавших в качестве горностаев, в оригинале были именно ласками. Сколько помню, с Турой и Битоглазом такой финт произошёл.

И, да, давайте действительно год пройдет под знаком выбранной книги, в не "выбрали книгу и спокойно разошлись до следующих выборов".

Может, тем, что нам в начале показали типа очень крутых, страшно опасных и хитроумных хищников, которые в результате частью выпилили друг друга, частью были убиты глупыми способами типа "измученная рабыня-ежиха швырнула тяжеленную цепь дальше копья" или "слепая старая барсучиха сделала снайперский выстрел из лука".

Обложка канала на Тумблере https://www.tumlook.com/kotir-propaganda Фортуната, Цармина, Кладд (а может, Брогг) и Ясеневая Нога. Кто автор, не знаю.