Поиск по сайту

Решила продолжить приключения Витча. Посмотрим, что из этого выйдет. Ну... Поехали! Глава I - Я же, по-моему, ответил тебе. Мой ответ – «нет», или ты разучился понимать звериную речь в своём царстве молчания? – в голосе Витча звучала крайняя степень раздражения. Он упомянул о рабстве, надеясь на то, что Веслохвост оскорбится, и разговор перейдет в другое русло. Но выдра не отреагировала на выпад. - Ты что, боишься? Маленькая крыса вздёрнула подбородок. - Да, боюсь! Я не ведусь на слабо, выдра. Я боюсь, и не пойду туда. Обсуждали уже. Слушай, давай пойдём уже дальше, а? Если мы простоим тут ещё, нас найдут рэдволльцы. - Не понимаю, чего тут бояться, особенно после всего, что с тобой случилось, - не унимался Веслохвост. А вот если ты не навестишь их сейчас, будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. - Список того, о чём я буду жалеть всю оставшуюся жизнь, слишком велик, чтобы вписать туда ещё и эту ерунду. Пойдём, Веслохвост, - почти умоляюще протянул крысёнок. Но выдра выжидательно смотрела ему в глаза. Терпение Витча лопнуло. - Ладно! – он поднял лапы, будто сдаваясь. – Ладно, хорошо. Мы пойдём туда, но это плохая идея, Веслохвост, очень плохая… Но они пошли. Той самой знакомой дорогой, по которой Витч бегал, наверное, тысячу раз. Когда был диббуном… Да, крысёнок не соврал выдре, когда сказал, что боялся. Странно, иногда мы боимся некоторых вещей хуже смерти, и он действительно лучше бы ещё раз спустился в подземелья Малькарриса, чем встретился бы с родителями. Наверное, потому что эта встреча давала несбыточные надежды, наверное, потому что… Он и сам не мог понять, почему. Присутствие Веслохвоста добавило ему уверенности. Один бы он уж точно не вернулся. Да, он бы иногда думал об этом, что вот, возьму и… Всё-таки присутствие выдры избавит его от необходимости быть с ними один на один. Крысёнок и выдра свернули на маленькую тропку, и вышли на небольшую поляну. Это было поселение лесных крыс, несколько нор в холмах. На утоптанной траве перед входами в норы резвились крысята, они катались по траве, дрались между собой, а их матери готовили пищу на открытом огне, иногда награждая своих отпрысков затрещинами. Взрослые крысы отсутствовали, скорее всего, они где-то работали, стараясь прокормить свои многочисленные семейства. Не всегда эти работы были мирными, но и не всегда лесные крысы были хищниками. Бывало всякое. Витч неосознанно остановился, медля выйти на открытое пространство. Он вообще ещё не придумал, что сказать, что сделать… Да и вообще, зачем он сюда пришел? - Ну, давай, - подтолкнул его сзади Веслохвост, и крысёнок вышел на поляну. Он сделал несколько шагов, и одна из крыс, подняв голову, пристально посмотрела на Витча и его спутника. - Малыш Витч! – прозвище из прошлого, которое так всегда раздражало, сейчас лишь вызвало улыбку. Он ускорил шаг, и почти побежал. - Мама, - знакомый запах, запах детства и беззаботности. Он обнял её так сильно, насколько были способны его худые лапы. Крыса немного отстранила его от себя, хмурясь, вглядываясь в его морду. - Малыш Витч… Я думала, что… - она осеклась. - Нет, я в порядке, - он улыбнулся. – Я… У меня всё хорошо. - Да, ты всегда был очень шустрый, мог о себе позаботиться, - она усмехнулась. – А это твой друг? - Да, это мой приятель – Веслохвост. - Выдра? - Ну, да. Повисло неловкое молчание. - Витч, ты зайдешь? – крыса кивнула в сторону входа в нору. – Отец скоро придет. Правда, накормить вас не смогу, еды осталось только… - У меня есть еда, - перебил Витч, снимая со спины узелок и протягивая матери. – Тут хлеб, сыр… - Спасибо, - она взяла еду. – А как же ты? - Я скоро поем, с друзьями, - соврал крысёнок. - Ну и отлично. - Мне нужно идти, мам, - проговорил Витч, до боли сжав лапы в кулаки. – Друзья ждут. - Кто это сделал? – вдруг спросила крыса странным голосом. - Что сделал? - Твоя голова. Эти жуткие шрамы… Витч привычным движением поднял лапы к голове и ощупал ещё не заросшие мехом проплешины. Он деланно рассмеялся. - Да это я упал, ха… Неудачно получилось… Ха-ха, но было весело. Но сейчас всё в порядке, мам, всё почти зажило. Скоро вообще будет незаметно. Она молчала, понимая, что сын ничего не скажет, а она ничего не спросит. Она никогда ничего не спрашивала, удовлетворяясь его различными отговорками. Она никогда не спрашивала, кто ему подбил глаз, откуда у него появляются вещи, ему не принадлежащие, куда он пропадает на несколько дней, почему он плакал по ночам… Она никогда не знала, как ей помочь своему малышу Витчу, не знала и теперь. Лапы крысы беспомощно опустились. - Ну, пока, мам, - Витч обнял её за шею, прижавшись к ней своим щуплым тельцем. – Я скоро опять зайду, вот увидишь. - До свиданья! Маленькая крыса и выдра скрылись в лесной чаще. Мать Витча долго смотрела им вслед, а потом опустилась на колени, закрыв морду лапами. …Витч угрюмо молчал, шагая рядом с Веслохвостом. «Если он скажет мне хоть слово, я ему врежу, клянусь!» - думал он. Но Веслохвост ничего не сказал.

Небольшое предисловие. Собственно. Потерянные дети, найденные родители и потеря памяти обычно занимают 98% фанфиков. И я решила от этого не отставать. Итак, просмотр "Маттимео" на двух языках, перечитывание "Похода Матиаса" в оригинале и в двух переводах не могло пройти бесследно для моего мозга и не могло ничем хорошим закончиться. Это закончилось фанфиком. Более того, что фанфиков про Витча чуть более, чем ничего, а если и начинались, то были недописаны. Идея фанфика так или иначе пришла в голову еще в далеком 2003 (!) году, а сейчас я решила ее развить. Необходимое и достаточное предположение для фанфика - что рэдволльцы все-таки могли помочь раненому хищнику. Итак... Наслаждаемся! Часть I. Рисунок Химика Удар, боль и темнота. Спасительная темнота, в которой не было ни единого чувства… Витч отдыхал в этом небытии, но затем боль вернулась. Сначала она пульсировала еле слышно, но потом нарастала, ширилась, голову как будто распирало изнутри, шум в ушах нарастал как прибой, как гром… Он пытался забыться, убежать в безопасную темноту и нечувствие, но боль настигала его и в тот момент, когда стала особенно невыносимой… - О, клыки ада, моя голова!!! Витч схватился за виски обеими лапами и сел. - Я бы на твоем месте не стал трогать повязки, - раздался голос. – Ты серьезно ранен. Крысенок с трудом разлепил зажмуренные веки и осторожно откинулся обратно на какое-то подобие постели, на котором он лежал. Перед глазами прыгали мушки, все было мутным и нечетким. Витч с трудом различил очертания мышонка, который сидел рядом с ним. - Где я? – Тихо спросил крысенок. Это извечный вопрос очнувшихся существ, которые сразу не понимали где они, и что с ними случилось. - Мы сейчас на Великой Южной Гряде. Уже прошли Ущелье и Лес Крашеных. Витч несколько раз моргнул. Он не понял ни единого слова. Эти названия мест ему ничего не говорили. - Мы возвращаемся в Рэдволл, - добавил мышонок. Он как-то странно смотрел на Витча, и крысенок тоже забеспокоился. В голове не было ни единой мысли. Ничего. Только шум и пульсирующая боль. - Я хочу пить. Мышонок все также странно смотрел, как будто колебался или хотел что-то сказать. Но потом, решившись, встал и отошел. Крысенок осторожно повернул голову, пытаясь осмотреться. Вокруг был лагерь – стояли палатки и горели костры. Около костров сидели мыши, выдры, белки, какие-то странные маленькие мыши с длинными мордочками и яркими повязками на головах. Вдалеке стоял огромный барсук. «Мы возвращаемся в Рэдволл» - сказал тот мышонок. Проклятие, почему это ему ничего не говорит? Витч попытался вспомнить, что с ним произошло, и вот тут он испугался. Он внезапно понял, что не помнит ничего. Вообще ничего. В голове не было ни одного, даже самого маленького воспоминания. Только чернота и пульсирующая боль. - Вот, - вернулся мышонок и протянул миску с водой. - Спасибо, приятель, - машинально поблагодарил крысенок. Удивление опять промелькнуло в глазах мышонка, но Витч отмахнулся от этого. Одним глотком осушив всю миску, он протянул ее обратно. Стало лучше, оказывается, его сильно мучила жажда. Удивительно, как становится все равно на любое чувство, когда так ужасно болит голова! Крысенок откинулся назад, опять теряя сознание. Последнее, что он спросил, было: - А как тебя зовут, приятель? Часть II Теперь в темноте была боль, но приглушенная. Но она таилась за углом, пряталась, чтобы опять напасть и вгрызться в голову своими острыми зубами. Витч убегал от нее, прятался, но она опять настигала. Ему казалось, что его куда-то несут, его тело мягко покачивалось. Какое-то забытое ощущение из далекого детства, будто его качали в колыбели. Но ведь этого не могло быть? Больше в этом забытьи не было ничего, потому что для образов сна нужны воспоминания. А их не было. … Боль вцепилась в голову мертвой хваткой, Витч застонал и поднял лапы к голове. - Постарайся не двигаться, - раздался строгий голос, и крысенок открыл глаза. – Надо сменить бинты. Взрослый мышь протянул лапы к его голове, и Витч взмолился: - О, нет-нет, не трогайте! Голова ужасно болит, я просто умираю! - Придется это сделать, иначе будет хуже, - ответил мышь, накладывая повязки. Витч стиснул зубы, стараясь подавить крик. – Тебе повезло, что ты выжил после такого удара, пусть даже он и пришелся вскользь. - После какого удара? – Прошептал крысенок, откидываясь назад, когда пытка перевязкой закончилась. Мышь помолчал. Он явно был обескуражен. - Ты что, не помнишь? – Наконец, спросил он. Витч тоже молчал, пытаясь вспомнить. Но в голове не было ничего. Пусто. Только темнота и какие-то всполохи света. - Нет… Не помню. Я что, упал? Мышь молчал. Потом он пробормотал что-то вроде «Конечно, такой удар не мог остаться бесследным… Но, может быть, так ему будет лучше…» - Лучше не думай об этом, - наконец, ответил мышь. – Я тебе принесу поесть. Тебе сейчас важно просто поправиться, а вспоминать будешь потом. Он удалился, а Витч стиснул виски лапами. Значит, он не упал. А что с ним произошло, что?! Почему эти мыши ему помогают? Значит, они его друзья? Но почему они так странно смотрят на него? И… Самое главное… Клыки ада, кто он?! Как его зовут?!!! Витч вытянул лапы. Лапы, как лапы. Затем вытянул хвост из-под себя. Хвост был как у мыши или как у крысы. Кто же он – крыса или мышь? Вернулся тот взрослый мышь. Он принес овощного супа и какой-то настой. - Выпей потом это – травы уменьшат головную боль, и ты сможешь заснуть. - Хорошо бы. Спасибо. Мышь отошел, прежде, чем Витч смог его о чем-то спросить. Было какое-то непонятное чувство, что, при том, что они были добры к нему, они как будто делали это через силу, будто заставляя себя. Мышь оставил еду – и ушел. Если бы он был близким ему или другом, он бы остался, подождал, пока раненый поест. Это было бы понятно. Или тот мышонок – он так удивился, когда услышал «приятель». Витч с трудом съел суп – голова начинала болеть все сильнее. - Надеюсь, этот отвар мне поможет, - простонал он. Может быть, эти мыши так расстроены, что он их не помнит, что не знают, как им себя с ним вести? Ведь он должен их знать, раз они его знают. Насколько хорошо они знают друг друга? И, проклятие, что же с ним случилось? Это был несчастный случай? Или нет?!!! Настой начал действовать, Витча стало клонить в сон. Боль в голове притупилась так, что он почти смог ее не замечать. Закрывая глаза, он опять провалился в темноту. Часть III … Когда он снова очнулся, было просто прекрасный день. Пели птицы, потрескивали костры, на которых что-то шкварчало. Маленькие мыши с красными повязками переругивались, но это было как-то не всерьез. Мышонок о чем-то разговаривал с какой-то мышкой, они смеялись. Его как будто не замечали. Это было такое знакомое чувство, когда ты вроде бы рядом с другими, но на тебя не обращают внимание. Качество, полезное в шпионаже. Шпионаже? «Продолжай шпионить! Ты вернешься в Рэдволл!» - раздался в голове громоподобный голос, страшный голос зверя, который скрежетал так, словно ему кто-то когда-то жестоко сдавил горло. Витч резко сел на постели и схватился за голову. Что это? Чей это голос? Но потом опять была пустота. Ни единой мысли, ни единого воспоминания. Боль в голове была не такой сильной, как раньше, и крысенок попытался встать. Голова кружилась, но в целом, он чувствовал себя лучше. По крайней мере, он не может больше лежать и погружаться в пустоту своего разума. Наверное, он покачнулся и упал, потому что мыши подбежали к нему. Тот мышонок помог ему подняться. - Ты не должен вставать! – воскликнул он. Крысенок сел на землю и обхватил голову лапами. - Я чувствую себя хорошо, - сказал он. – Я не могу постоянно лежать, это сводит меня с ума. Мыши молчали и испуганно смотрели на него. - Вы ведь знаете меня, да? – Спросил крысенок. – Расскажите мне… обо мне. Звучит по-идиотски, но я действительно…не помню. - Ты ничего не помнишь? – Переспросил мышонок. Мышка отвела взгляд и перетаптывалась с лапы на лапу. Витч вытянул лапы вперед и стал рассматривать их. - Я ничего не помню… - Прошептал он, больше обращаясь к себе, чем к мышам. – Я не помню, что произошло… Не помню вас, хотя, видимо, должен знать. Но хуже всего то, что я не помню… Он поднял глаза и опять схватился за голову. - Я не помню, кто я! Как меня зовут! - Тебя зовут Витч. Это ответил мышонок. - Витч… - Повторил крысенок. – А я мышь или крыса? - Крыса. - Витч…. – Он помотал головой. - Странно, я думал, что когда услышу свое имя, будет что-то вроде: «О да, точно, меня так зовут!», и я все вспомню. Но ничего этого нет. Он закрыл морду лапами. - Просто еще мало времени прошло, и ты еще не поправился, - сказала мышка. По-видимому, ей стало его жаль. – Ты все вспомнишь… - Но ведь вы знаете обо мне еще что-то? – Сказал крысенок и, встав, схватил мышонка за лапу. – Расскажите мне то, что знаете! Маттимео испытывал смешанные чувства. Он ненавидел Витча, хотел ему отомстить за все. За его насмешки, тычки, помощь Слэгару, за неприкрытое злорадство… Когда он увидел своего врага закованного в кандалы, он хотел оказаться рядом с ним, чтобы проучить… Но одно дело – желать мести своему мучителю, а другое – видеть его в луже крови, видеть, как страшное оружие работорговца уничтожает живую плоть… Это совсем другое, кто бы что не говорил. Маттимео очень изменился и теперь, потеряв друзей, почти потеряв надежду увидеть родителей, Рэдволл… Он стал больше ценить жизнь. Любую жизнь, каждую жизнь. Поэтому он не стал говорить Витчу, что он бывший погонщик рабов, шпион и негодяй, который за это поплатился. И что они помогли ему, просто потому что не могли иначе. Потому что, если он это узнает – он уйдет. А если он уйдет – то не выживет в одиночку. Маттимео это отлично понимал. - Меня зовут Маттимео, а ее – Тесс. – Сказал мышонок. – Произошло много грустных событий, поэтому мы не хотим об этом говорить. Коротко говоря, лис Слэгар Беспощадный захватил нас в плен и увел далеко от дома. Но наши родители настигли его, и спасли нас. А заодно и наших новых друзей – бывших рабов. А сейчас мы возвращаемся домой. - В Рэдволл? – Спросил Витч. Маттимео поднял брови. - Ты сказал: «Мы возвращаемся в Рэдволл», когда я впервые очнулся. - А, ну да. Крысенок обдумывал информацию, которой так щедро поделился Маттимео. Слэгар Беспощадный… Рабы… А какое было его участие в этой истории? Что с ним было, и что стало? Но почему-то Витч почувствовал, что мышонок больше ничего не скажет. Он явно знал больше, чем сказал. Только вот почему? Ясно было одно – его родителей не было среди этих зверей. Среди них не было крыс. А это значит, что он – чужой среди них. Не такой, как все. Вокруг были мыши, белки, два барсука, эти маленькие мыши с повязками – Витч слышал, что их называют «землеройками», выдры. Ни одного хищника. Кроме него. Часть IV Крысенок встал. - Я могу принести сучьев для костра. Я хочу что-то делать. - Не думаю, что это хорошая идея, - сказал мышонок. – Ты даже встал с трудом, а если уйти от лагеря… - Я справлюсь. – Витч осторожно дотронулся до забинтованной головы. – Я не могу постоянно лежать, - повторил он. Ему почему-то хотелось отойти от всех. Побыть одному. Мыши не стали его останавливать. - Не ходи далеко! – Крикнула ему в догонку Тесс. – Приноси их к во-о-он тому костру, землеройки будут делать завтрак. А потом мы отправимся в путь. - Хорошо. Крысенок углубился в небольшую рощицу около поляны, на которой расположился лагерь. Издалека были слышны смех и шутки. Но он почему-то чувствовал все нарастающую тревогу. Собирая небольшие ветки привычными движениями – значит, его часто отправляли на такие мелкие поручения – Витч наткнулся на небольшой ручеек. Он попил воды и смочил водой виски и затылок. Голова стала болеть меньше. Рабы… Слэгар Беспощадный… Ну и прозвище! А этот Маттимео его чем-то раздражал. Витч чувствовал какую-то неприязнь к этому мышонку, хотя и не мог понять, почему. Около ручья вода сделала ответвление и образовала небольшую лужицу. Крысенок наклонился, пристально разглядывая свое отражение. Это – он. Острая мордочка крысы, небольшие уши и голова, обвязанная бинтами с красно-коричневыми пятнами крови. Витч всматривался. Нет, он не помнит. Не помнит даже себя! Вздохнув, крысенок поднял сучья и двинулся к лагерю. Около костра сидела юная полевка. «С ней можно поговорить, - подумал Витч. – Мышки обычно более разговорчивы. Если бы эта Тесс была одна, то она бы все мне рассказала.» Интересно, откуда у него эти мысли? Про то, кто больше разговорчив? Это ведь тоже очень помогает… В шпионаже… Шпионаже! Крысенок подошел к костру и бросил ветки рядом. Он попытался добродушно улыбнуться, хотя выглядел как настоящий ночной кошмар с осунувшейся от болезни мордой и кровавыми повязками на голове. - Привет! – Витч старался говорить вежливо и жизнерадостно. – Вот, принес сучьев для костра. Полевка испуганно взглянула на него и отодвинулась. - Тебя как зовут? – Спросил крысенок. Она удивленно моргнула и ответила, спустя довольно продолжительное время: - Ты же знаешь, как меня зовут. Витч приложил лапу к голове и попытался улыбнуться: - Да… Наверное. Но я все забыл. Все-все. Ты ведь поможешь мне вспомнить, правда? Она молчала, ее взгляд был таким же странным, как и у Маттимео. - Хотела бы и я все забыть, - наконец, произнесла мышка. В ее голосе звучала печаль и гнев. - Что забыть? – Спросил крысенок. - Что моя мать мертва! – Она встала. – Что я вернусь в Рэдволл, а ее больше нет! - Мне очень жаль… - Машинально произнес Витч фразу, которой обычно встречают такие признания. Глаза полевки округлились, у нее задрожали губы. Она сжала лапы в кулаки. - Тебе… не может быть…жаль! – Воскликнула она и убежала. Крысенок удивленно посмотрел ей вслед. Ему не может быть жаль? Почему? Он все думал об этом, пока ел нехитрый завтрак и пока ему меняли бинты. Потом, несмотря на его протесты, взрослый мышь –он сказал, что его зовут Матиас, отец Маттимео, заставил его лечь на носилки. Две землеройки подняли его, и все двинулись в путь. Витч мягко покачивался на своем ложе. Сложив лапы на груди, он смотрел на небо. Небо, голубое и ясное, с белыми облаками… Оно качалось в такт носилкам. Качалось, качалось, а еще, бывает и такое, что, небо опрокидывается на тебя миллионами осколков, рвется на части и невыносимо звенит в ушах. А потом наступает темнота. Крысенок опять потерял сознание. Часть V Теперь, во время забытья, ему снился сон. Вернее, кошмар. Он бежал из какого-то темного места, а под лапами все рушилось. Сверху падали камни, блоки, слышны были крики тех, кто падал в бездонную пропасть. Он бежал и бежал. Падал, оскальзываясь, вставал, и бежал снова. Сердце колотилось где-то в горле, дыхания не хватало. И вот, впереди свет… Дневной свет, яркий, слепящий глаза, такой белый, как раскаленный огонь в середине костра. Задыхаясь, он двигался туда, к свободе. Внезапно, мир раскололся, свет выжигал разум. В ушах зазвучал пронзительный крик: - Нет-нет, пожалуйста! Я ничего не сказал им, и не собирался с ними идти! Они поймали меня! Нет-нет, пожалуйста! Пожалуйста!!! Витч стиснул голову лапами, вскакивая с постели. Этот крик так и звучал у него в ушах. Я ничего не сказал им, и не собирался с ними идти! Они поймали меня! Он встал, вытирая дрожащими лапами морду – по ней струился холодный пот. Крысенок огляделся – была ночь, и лагерь спал. Горели костры, около которых сидели часовые. Витч не мог дальше спать – он боялся повторения этого кошмара. Или воспоминания? Еще раз вытерев морду, крысенок пошел от лагеря, ему хотелось пройтись. Обдумать то, что вспомнил. Его поймали, это точно. Мыши – не друзья. И Маттимео – не приятель. Но кого он умолял – так отчаянно? Крысенок сделал еще несколько шагов, как его остановил оклик: - Стой! Ты куда? Из темноты выступил он – Маттимео. Витч молча смотрел на него. - Ты куда? – Повторил мышонок. - Никуда. Мне не спится, и я хотел пройтись, - нехотя, ответил крысенок. Они помолчали. - Ты что, следишь за мной? – Вдруг спросил Витч. - Нет, что ты… - Замялся Маттимео, но им обоим было ясно. Это была неправда. - Почему ты следишь за мной? – Настаивал крысенок. – Что будет, если я не подчинюсь? Если буду ходить, где мне вздумается? Я ведь не могу от вас уйти просто так, не так ли? «Они поймали меня!» - пронеслось в голове. - Перестань, - возразил мышонок. – Любой может уйти, но никому не выжить в этих местах в одиночку. - Значит, ты шпионишь за мной ради моего же собственного блага? – В голосе Витча звучало все больше раздражения. - Шпионю?! – Маттимео задохнулся от возмущения. – Уж не тебе об этом говорить, Витч! Он понял, что проговорился, потому что крысеныш схватился за голову. - Шпионить.. Шпион… Продолжай шпионить… - Забормотал он. Мышонок взял его за лапу и отвел к носилкам. - Делай что хочешь, крыса, - проговорил он. – Можешь уходить, никто не тебя не держит. Но на твоем бы месте, я бы спал. Витч сел на своей постели, не обращая внимания на Маттимео. Его слова разбудили какие-то отголоски памяти, и он старался их не потерять. Шпионаж – было основное слово, такое знакомое… Наверное, он был как-то связан со слежкой. Или сам был шпионом. Он скоро вспомнит. Все вспомнит…