Синонимы

[Бальдарик]

В Ворде можно заменять слова синонимами(Shift+F7) Таким образом я переводил "Сквозняки", а теперь попробовал с Редволлом. Вообще то смешно, но не стал переводить много, а то вдруг не будет это никто читать, а я как дурак буду фигнёй страдать. Поприветствуйте "Жемчуг Лутры" в переводе Бальдарика:

 

Фолиант 1. "ШЕСТЬ "СЛЕЗ" ЗА АББАТА В ОДИНОЧЕСТВЕ "

ШЕФ 1

 

Сопливая ежиха Пижма почиталась среди населения аббатства Рэдволл воплощением солидности и трезвого смысла. Спасибо данному ей - одной из немногих среди молодняка - санкционировали вытанцовываться за стены аббатства, в стержневом для того чтобы коллекционировать муравы для медикаментов сестры милосердия Цецилии. Сквозь полог кущ Леса Пышущих здоровьем Мхов продирались лучи теплого весеннего солнца; миновав сквозь тепличную туману желторотой листвы, они плели лес зеленоватым поднебесной. Где-то далече кукушка волокла, беспредельно повторяясь, домашнюю песню, свидетельствовала свое почтение наступлению свежеиспеченного сезона. Пижма назначила плетушку на мшистую кочку и сковалась льдом раскладывать харч: головку соломенного сыра, чекушки, булочки с орехами, малость каштанов в сахаре и баклагу с морсом из бузины. На скорую руку протерев уголком занавески две деревянные кружки, она сердечно обозрела кущи ближайших деревьев.

- Арвин! - кликнула она .- Я располагаю информацией, что ты в этом месте. Торчи незамедлительно, а то я сожру шабаш одна. Тебе и карапуза не нагорит.

С ближайшего вяза безотложно спрыгнул бельчонок, приземлившийся верно к харчу. Не изобличая удивления от его внезапного появления, Пижма влетела развертывать непорочные столешники, жестко отчитывая тем моментом домашнего подопечного:

- Тебе существовало изречено как-то раз и на веки вечные - приблизительно далече не погружаться! Я, между остальным, за тебя отзываюсь. А это что за черномазые десницы? Утри их мхом, да получше, а не то ни кусочка не зашибешь. Чувствовал, ты, мелочь?

Арвин отер лапы о личную форменную льняную сорочку, кинув на ней две помойные вороные зоны. Победно оскалившись, он безотлагательно сцапал золотой каштан.

- Я никуда никогда не сматываю удочки, - затараторил бельчонок Никуда я не провалюсь, и откликаться за меня не случится. Я сверх меры голоден, дабы увольняться отдаленно от твоей плетушки.

Пижма попыталась схоронить ухмылку, но без специального успеха. Фыркнув, она ожгла другу кружку морса.

- Мелочь и жрать мелочь, - проинформировала она. - Что с нее хапнуть.

- Да, я мелочь, мучающаяся, умирающая с голодухи мелочь. Но безотложно Арвин подзакусит и застынет глубокий и сочной мелкотой.

[Skarlet]

Бальдарик

- Арвин! - кликнула она .- Я располагаю информацией, что ты в этом месте. Торчи незамедлительно, а то я сожру шабаш одна. Тебе и карапуза не нагорит.

- Тебе существовало изречено как-то раз и на веки вечные - приблизительно далече не погружаться! Я, между остальным, за тебя отзываюсь. А это что за черномазые десницы? Утри их мхом, да получше, а не то ни кусочка не зашибешь. Чувствовал, ты, мелочь?

- Мелочь и жрать мелочь, - проинформировала она. - Что с нее хапнуть.

- Да, я мелочь, мучающаяся, умирающая с голодухи мелочь. Но безотложно Арвин подзакусит и застынет глубокий и сочной мелкотой

Долго и безутешно ржёт

[Glеam]

Да....))) "Шесть "Слёз" за аббата в одиночестве". Я не могу.... А конец вообще офигенный))

[Эвелина]

- Мелочь и жрать мелочь, - проинформировала она. - Что с нее хапнуть.

- Да, я мелочь, мучающаяся, умирающая с голодухи мелочь. Но безотложно Арвин подзакусит и застынет глубокий и сочной мелкотой

- Арвин! - кликнула она .- Я располагаю информацией, что ты в этом месте. Торчи незамедлительно, а то я сожру шабаш одна. Тебе и карапуза не нагорит.

блин, жесть полная!

[ЛЕРА]

Бальдарик

 

Цитата

- Арвин! - кликнула она .- Я располагаю информацией, что ты в этом месте. Торчи незамедлительно, а то я сожру шабаш одна. Тебе и карапуза не нагорит.

 

 

 

Цитата

- Тебе существовало изречено как-то раз и на веки вечные - приблизительно далече не погружаться! Я, между остальным, за тебя отзываюсь. А это что за черномазые десницы? Утри их мхом, да получше, а не то ни кусочка не зашибешь. Чувствовал, ты, мелочь?

 

 

 

Цитата

- Мелочь и жрать мелочь, - проинформировала она. - Что с нее хапнуть.

- Да, я мелочь, мучающаяся, умирающая с голодухи мелочь. Но безотложно Арвин подзакусит и застынет глубокий и сочной мелкотой

 

 

Долго и безутешно ржёт     

Ещё дольше и безутешней ржёт.

[Никс-гончая]

Бальдарик

А может, лучше возьмешься за перевод другой книги?

 

п.с. имею в виду любую другую книгу по Рэдволлу в том числе.

[Magdalena]

Бальдарик

Согласна с Никс.Получилось как то не в нужном стиле,не в стиле Рэдволла

[Биклета]

Бальдарик

хотя я не сторонник таких вещей, но этот текст с заменёнными синонимами явно как говорят "жжёт"...

[Бальдарик]

Бальдарик

А может, лучше возьмешься за перевод другой книги?

 

п.с. имею в виду любую другую книгу по Рэдволлу в том числе.

Я глупый ёж и ни хлыста не понял

Типо не Жемчуг или типо не Редволл?

Если типо не Редволл, то воть:

 

КАКИМИ СУДЬБАМИ МАША СМЫЛАСЬ ИЗ ЛОГОВА

 

Маша боготворила осень. За прозрачность атмосферы после летней пыли и теплого зефира, за эффектные, балаганные тона по соотнесению с константными алебастровым, лазурным и болотным иных периодов года. А главным образом за деловитую свежую сумятицу, что чувствовалась куда ни плюнь. Производилось впечатление, город изгрызен летним ничегонеделанием, каникулами и пикниками. К зиме он вымотается и заглохнет от стужи, а весной опять-таки будет жить предчувствием летнего торжества. Честно калякая, исключительно осенью Маша сохла делать ход в школу. Порой за окном шуршала листва и хлобыстал дождь, в классе чудилось особенно уютно. Педагоги меньше узнавали и в основополагающем сказывали что-нибудь свежее, а это существовало намного занимательнее безбрежных тестов, опросов и контрольных. В общей сложности, Маша вечно ликовала осени. Единственное, что ей коверкало сезонное расположение духа, это приобретение туалета для школы.

Вот и нынче, в ожидании неотвратимой примерки, Маша, как возможно, воевала с хреновым расположением. И хотя августовское солнце сверкало уже не так интенсивно, дабы имелась нужда в черных очках, она и не мозговала сшибать их. Ей нравилось трепать в солнцезащитных очках, бандане и джинсах, что бы там ни находили Светка Новоруссова, классная шефиня Марина Константиновна, по кличке Скотиновна, и матушка. Впрочем, мама-то как раз все время разводила тары-бары, что ключевое — это пребывать самой собой, но в том, что задевает костюма, увы...

— Облачение должно быть рассчитано на всяческие эпизоды житья, — утверждала матка. — Для школы, для берлоги, для театра, для улицы.

— Облачение надлежит обретаться подходящею и подчеркивать мою индивидуальность! — конкурировала Маша.

— Так-то оно так, но ведь нельзя же весь век бродить в джинсах... — не сдавалась родительница.

Вследствие этого она двинулась в магазин без дочки, дабы оторвать той убор для школы. Маша заблаговременно ни на волос не сомневалась, что мамаша выберет эдакое, что ей не приглянется. В ожидании вечерней перебранки она послонялась по квартире, не отстраняя ненаглядные кроссовки на перроне, с гулькин нос попинала стены и обстановку, правда, дьявольски опасливо и при этом предварительно вымыв обувь.

—Должна же я сбросить стресс! — вдолбила Маша прадедушке, укоризненно на нее глазевшему с портрета. Прадедушка понимающе передохнул, хотя, допустимо, это был не мудрствуя лукаво безоблачный зайчик, скользнувший по стеклу древней фотокарточки. Покудова Маша анализировала портрет, загрохотал замок входной двери. Нагрянула родительница.

— Маша, ты в логове?

Маша не откликнулась. Она готовилась к битве.

— Ты чего играешь в молчанку?

Мама впихнулась в палату, под мухой, хоть и изнеможенная, заваленная фунтиками. Запустив их на диван, она начала подвергать рассмотрению манатки, искоса поглядывая на насупившуюся дочь.

— Посему ты в обуви? — на удивление уравновешенно узнала маменька.

— Они безупречные, — буркнула Маша.

— Все в одинаковой степени. Ноги исковеркаешь. Напяль тапочки. Нет, лучше лаковые туфельки, сию секунду мы приткнем воссоздание схем!

Маша поставила на ноги дремучие очки на лоб, так, дабы они придерживали ее долговязые русоволосые волосы, бедственно кинула мнение в край кульков с облачением. Вообще-то она уважала интересные свежеиспеченные пожитки, но, как уже упоминалось выше, суждения о красивости у них с мамашей рознились. Батюшкам ведь не вдолбишь, что ты тоже дядька, с личными вкусом и пошибом.

Полная самых безнадежных предчувствий, она содрала джинсы, но оставила на ногах собственные боготворимые непроглядные кроссовки и желто-зеленые носки. Родимая шваркнула на нее язвительное воззрение — она ведала нрав домашней дочки — и постановила до поры до времени не дебатировать.

— Ну-кась обозрим.

Из кульков на вселенную родились немногословная черномазая юбочка в складочку, бескровная кофта с вышитым стопроцентным воротничком, ажурные детсадовские гольфики.

Маша натянула обновки (отодвинув гольфы на местность, дабы уж абсолютно не убиваться) и с опасным вздохом нацелилась на себя в зеркало. В данный миг донесся стук в дверь — с работы приперся тятя.

— Что здесь у нас? Маша, ну вообще! Неподдельная отличница! В школу так выйдешь?

Родитель с родительницей переглянулись как заговорщики. Это Маше совершенно не полюбилось. Они что, постановили, что она уродится — в ДАННОМ?

— Единственно через мой прах! — пасмурно расплатилась Маша.

— Отчего? — положа руку на сердце изумилась матерь. — Ты как будто...

— Смотала удочки из группы «Тату».

— Бред сивой кобылы! Я жаждала проронить — реальная чекушка бизнес-леди.

— Данное не моя манера.

Тятя грузно передохнул, и родимая погнала ему заклинающий принцип. Маше чудилось, что она читает ее размышления: «Поддержи же мне урезонить это чепуховое чудовище!»

— Машутка, Марина Константиновна высказала, что знатнее не швырнет тебя в класс, если ты еще раз припрешься в школу в джинсах.

— Я помню. Но Светка Новоруссова сызнова осведомится, от которого кутюрье я обряжена!

— Не завоевала ты покрываться от ку-тюр, незначительна опять-таки! И вообще нет у меня подобных копеек! — надулся батюшка.

— Да я и не алчу, я не тряпичница, — поспешила ударить по рукам Маша, — но в настоящем...

— До смерти смазливо. Нынче нахлобучь землистые гольфики и лаковые туфельки, а мы на тебя полюбуемся.

— Ни за что! — несгибаемо изрекла Маша. — И не возьмёте за горло! На таковскую кралю токмо маньяков изобличать!

— Ты откуда эдакие обеты вкушаешь? — заревела мать — этакого от своей в доску самовольной, но по сути дела мировой дочки она никак не поджидала.

— Понятненько, — сквозь зубы процедил батюшка, — отныне никакого Интернета и телевизора. Это там ты этаких посулов нахваталась. Довольно корпеть под близким задержанием и штудировать проповеди. Да, и никакого телефона!

— Нет! — рявкнула Маша и, свалив с раздевалки друга кожаную куртку, вылетела за дверь. Батюшки что-то цыкали вдогонку, родитель даже, чудится, побежал за ней, но Маша помчалась так резво, как только может статься — перекидываясь через две ступеньки, не глазея на светофор, дивом не пристроясь под тачку, и застопорилась едва лишь нынче, когда зарезало в боку. Она сползла на какую-то обокраденную скамейку, не опекая свежую юбку, и попыталась перевести дух. По обе местности от нее стояли рядовые фамилии. Закатное солнце окрасило их в нежно-розовые цвета, в отдельных окнах уже полыхал подлунный мир. Маша с хандрой целилась на эти окна, на посторонний живот, какой мерещился ей мирным и уютным. Вознагради, не влетало так точить лясы с родителем и родительницей. Но нынче уже поздно. Если она воротится домой, то достанется на орехи под близкое задержание.

— Я буду обитать в лесу, — постановила Маша. — Сконцентрирую шалаш из веток, зимой отгрохаю из снега шип. Заделаюсь Робинзоном. Насушу грибов, ягод, буду предавать огню костер... А водятся ли у меня спички? — Маша подвернула карманы куртки.

Полпачки мятной жвачки, носовой платок, пакетик леденцов, десять рублей безделицей, пластмассовое ладное зеркальце в комплекте с расческой — Маша неизменно трепала его с собой. Кроме настоящего был талисман на шее — полупрозрачный бледный камень на шнурке, мерещится, кварц или горный хрусталь. «Загоню, если буду умирать с голодухи», — убила Маша. Не сочно для азбуки автономной жизни, однако мастерить незачем. Вздохнув, Маша застыла со скамейки и сходила между берлог к парку — она вращалась в данной зоне и испытывала, что за нищенским парком будет остановка троллейбуса, шум пути уже отсюда слышно, на троллейбусе она доедет до последней остановки, а уже оттуда удастся в край леса.

Солнце сползало в кровавые тучи. Со временем Маша впихнулась в парк, она преимущественно не рисовала солнца и едва казалась на растягивающиеся фантомы деревьев, рассчитывая, поспеет ли она очутиться в лесу до невежества.

 

 

Это "Сквозняки" Т. Левановой(рекомендую )

Оригинал:

 

Глава 1

КАК МАША УШЛА ИЗ ДОМА

 

Маша любила осень. За прозрачность воздуха после летней пыли и теплого ветра, за яркие, балаганные цвета по сравнению с неизменными белым, голубым и зеленым других времен года. А больше всего за деловитую энергичную суету, что чувствовалась повсюду. Казалось, город измучен летним бездельем, каникулами и пикниками. К зиме он устанет и замрет от холода, а весной вновь будет жить предчувствием летнего праздника. Честно говоря, только осенью Маша любила ходить в школу. Когда за окном шуршала листва и лил дождь, в классе казалось особенно уютно. Учителя меньше спрашивали и в основном рассказывали что-нибудь новое, а это было намного интереснее бесконечных тестов, опросов и контрольных. В общем, Маша всегда радовалась осени. Единственное, что ей портило сезонное настроение, это покупка одежды для школы.

Вот и сегодня, в ожидании неизбежной примерки, Маша, как могла, боролась с плохим настроением. И хотя августовское солнце светило уже не так ярко, чтобы была необходимость в темных очках, она и не думала снимать их. Ей нравилось ходить в солнцезащитных очках, бандане и джинсах, что бы там ни считали Светка Новоруссова, классная руководительница Марина Константиновна, по прозвищу Скотиновна, и мама. Впрочем, мама-то как раз всегда говорила, что главное — это быть самой собой, однако в том, что касается одежды, увы...

— Одежда должна быть рассчитана на разные случаи жизни, — утверждала мама. — Для школы, для дома, для театра, для улицы.

— Одежда должна быть удобной и подчеркивать мою индивидуальность! — спорила Маша.

— Так-то оно так, но ведь нельзя же все время ходить в джинсах... — не сдавалась мама.

Поэтому она отправилась в магазин без дочки, чтобы купить той одежду для школы. Маша заранее нисколько не сомневалась, что мама выберет такое, что ей не понравится. В ожидании вечерней ссоры она послонялась по квартире, не снимая любимые кроссовки на платформе, немного попинала стены и мебель, правда, очень осторожно и при этом предварительно вымыв обувь.

—Должна же я снять стресс! — объяснила Маша прадедушке, укоризненно на нее смотревшему с портрета. Прадедушка понимающе вздохнул, хотя, возможно, это был просто солнечный зайчик, скользнувший по стеклу старинной фотографии. Пока Маша рассматривала портрет, загрохотал замок входной двери. Пришла мама.

— Маша, ты дома?

Маша не ответила. Она готовилась к войне.

— Ты чего молчишь?

Мама вошла в комнату, веселая, хоть и усталая, нагруженная пакетами. Бросив их на диван, она принялась разбирать вещи, искоса поглядывая на насупившуюся дочь.

— Почему ты в обуви? — на удивление спокойно спросила мама.

— Они чистые, — буркнула Маша.

— Все равно. Ноги испортишь. Надень тапочки. Нет, лучше лаковые туфельки, сейчас мы устроим показ моделей!

Маша подняла темные очки на лоб, так, чтобы они придерживали ее длинные русые волосы, горестно посмотрела в сторону пакетов с одеждой. Вообще-то она любила красивые новые вещи, но, как уже упоминалось выше, понятия о красоте у них с мамой различались. Родителям ведь не объяснишь, что ты тоже человек, со своими вкусом и стилем.

Полная самых мрачных предчувствий, она сняла джинсы, но оставила на ногах свои любимые черные кроссовки и желто-зеленые носки. Мама бросила на нее насмешливый взгляд — она знала характер своей дочки — и решила пока не спорить.

— Давай посмотрим.

Из пакетов на свет появились короткая черная юбочка в складочку, белая блузка с вышитым круглым воротничком, ажурные детсадовские гольфики.

Маша надела обновки (отложив гольфы в сторону, чтобы уж совсем не расстраиваться) и с тяжелым вздохом уставилась на себя в зеркало. В этот момент раздался стук в дверь — с работы пришел папа.

— Что тут у нас? Маша, ну вообще! Настоящая отличница! В школу так пойдешь?

Папа с мамой переглянулись как заговорщики. Это Маше совсем не понравилось. Они что, решили, что она пойдет — в ЭТОМ?

— Только через мой труп! — мрачно ответила Маша.

— Почему? — искренне удивилась мама. — Ты как будто...

— Сбежала из группы «Тату».

— Глупости! Я хотела сказать — настоящая маленькая бизнес-леди.

— Это не мой стиль.

Папа тяжело вздохнул, и мама послала ему умоляющий взгляд. Маше казалось, что она читает ее мысли: «Помоги же мне уговорить это маленькое чудовище!»

— Машутка, Марина Константиновна сказала, что больше не пустит тебя в класс, если ты еще раз придешь в школу в джинсах.

— Я помню. Но Светка Новоруссова опять спросит, от какого кутюрье я одета!

— Не заслужила ты одеваться от ку-тюр, мала еще! И вообще нет у меня таких денег! — рассердился папа.

— Да я и не хочу, я не тряпичница, — поспешила согласиться Маша, — но в этом...

— Очень миленько. Теперь надень белые гольфики и лаковые туфельки, а мы на тебя полюбуемся.

— Ни за что! — твердо сказала Маша. — И не заставите! На такую красоту только маньяков ловить!

— Ты откуда такие слова знаешь? — закричала мама — такого от своей своенравной, но в сущности хорошей дочки она никак не ожидала.

— Понятненько, — сквозь зубы процедил папа, — отныне никакого Интернета и телевизора. Это там ты таких слов нахваталась. Будешь сидеть под домашним арестом и учить уроки. Да, и никакого телефона!

— Нет! — крикнула Маша и, сдернув с вешалки любимую кожаную куртку, выскочила за дверь. Родители что-то кричали вслед, папа даже, кажется, побежал за ней, но Маша помчалась так быстро, как только могла — перескакивая через две ступеньки, не глядя на светофор, чудом не попав под машину, и остановилась лишь тогда, когда закололо в боку. Она села на какую-то ободранную скамейку, не заботясь о новой юбке, и попыталась отдышаться. По обе стороны от нее стояли обычные дома. Закатное солнце окрасило их в нежно-розовые тона, в некоторых окнах уже горел свет. Маша с тоской смотрела на эти окна, на чужую жизнь, которая казалась ей мирной и уютной. Пожалуй, не стоило так разговаривать с папой и мамой. Но теперь уже поздно. Если она вернется домой, то попадет под домашний арест.

— Я буду жить в лесу, — решила Маша. — Соберу шалаш из веток, зимой построю из снега иглу. Стану Робинзоном. Насушу грибов, ягод, буду жечь костер... А есть ли у меня спички? — Маша вывернула карманы куртки.

Полпачки мятной жвачки, носовой платок, пакетик леденцов, десять рублей мелочью, пластмассовое складное зеркальце в комплекте с гребешком — Маша всегда носила его с собой. Кроме этого был талисман на шее — полупрозрачный белый камень на шнурке, кажется, кварц или горный хрусталь. «Продам, если буду умирать с голоду», — решила Маша. Не густо для начала самостоятельной жизни, но делать нечего. Передохнув, Маша встала со скамейки и пошла между домов к парку — она бывала в этом районе и знала, что за небольшим парком будет остановка троллейбуса, шум дороги уже отсюда слышно, на троллейбусе она доедет до конечной остановки, а уже оттуда пойдет в сторону леса.

Солнце садилось в багровые тучи. Когда Маша вошла в парк, она больше не видела солнца и лишь смотрела на удлиняющиеся тени деревьев, гадая, успеет ли она оказаться в лесу до темноты.

[Никс-гончая]

Бальдарик

"Типо" не жемчуг.

 

Маша...)

[Бальдарик]

Белые лисы подойдут?

 

Молочные плутовки

Том 1. "ВЫХОД ЛИЦЕДЕЕВ"

ПАТРОН 6

 

Грохотание Быстроглаз с изумлением и экстазом освидетельствовал гобелен, парящий на западной стене Великовозрастного зала. На нем в фокусе бытовал нарисован Мартин Вояка и разлетающиеся от него во все местности демоны. Мышь в амуниции стоял, несколько базируясь на домашний мировой меч, его классические водоразделы амортизировала дружественная ухмылка.

Грохотание присвистнул:

- Божусь полными дождями и зефирами, вот это прямой ратоборец! Он чудится таковским сочным, что неудивительно вкушать, как окаянные струятся вон, спасая личные животы!

Рузвел указал дланью на нижнюю окраина гобелена, где наличествовало вышито имя:

- Самоочевидно, это Мартин Ратник. В аккурат он отрешил Державу В отличной форме Мхов от деспотизма и подсобил учредить аббатство. Со временем я впервинку вкусил его, почуял то же, что и ты, так что я тебя раскусываю. Все рэдволльцы относятся к настоящему гобелену с поклонением. Но нам надо поторопиться, пока заяц со своей в доску труппой не опустошил все харчи. Писклявее шлейф!

Флориан доедал уже четвертую чашку летнего салата с сельдерейным сыром и ячменным хлебом. Между салатами он истребил капельку шматков торта с начинкой из смородины, грибы с луком и подливкой, бисквит, напоенный водочкой и сливками, которая предуготовлялась клопам и был выперт на неудовлетворительно дней. Заяц наэлектризовано тряхнул ушами:

- Само собой разумеется, парни, умеете вы торжествовать животу! Никогда не пожирал ничего аналогичного! Представьте мою благодарность коку, сударыня Крегга, он достоин оптимальных комплиментов!

Барсучиха отодвинула яблочный пирог, политый кленовым сиропом:

- Можешь высказать ему об этом сам. Вожделея, дрейфлю, он лишь передохнет при размышлении о том, что тебя опять случится питать в благодарность за комплименты!

И стар и млад трудящиеся за харчем так и закатились со смеху. Флориан малость недоуменно обозрел их, не разгадывая резонов веселья, и с последней ревностью атаковал сливовый пудинг.

- Диковинные вы все какие-то. Вестимо, что кашевару милее стряпать, когда ему поют дифирамбы. Да-да!

Позднецвет корпел между Песенкой и Дипплером, советуя им, каковые яства заслуживают навидаться ими в стержневую очередность.

- Дип, увидь засахаренные молодчики, тебе неизбежно покажется, вот увидишь. Песенка, а это пирог с репой, брюквой и свеклой, бросить за решетку кусочек.

Кротоначальник незлобиво моргнул белочке:

- Хурр, думаю, тебе приглянется, по крайней мерке мы намерены уничтожать его произвольный день. Это боготворимая снедь полных кротов, буррр!

[Мартин]

Словаря антонимов нет?

[Бальдарик]

Есть, но там не так смешно получается, просто меняется смысл.

[Марисолька]

Прикольнооо)))

[Белошерстка]

"Истребил капельку шматков торта" - Это как?

"Никогда не пожирал ничего аналогичного!" - Прикол!

Вообще мне понравилось!

[Бальдарик]

Белошерстка

Ещё что-нибудь перевести?

 

Капелька шматков эээ... незнаю

Изменено 29 марта 2007 пользователем Бальдарик

[Sanga]

*покатывается со смеху*

- А можно я тоже нечто подобное "переведу"?

[Sanga]

Оть!

 

Амулет из Рэдволла

 

 

 

Родоначальник мой не утомляется зубрить, что ученые деятельности куда пригожее, чем работа кашевара. На мой спрос — оттого? — он расплатится шуткой: «Лучше длани в чернилах, чем корма в страдании!» Но тут же капитально вдолбит, как почетно быть летописцем аббатства Рэдволл. Ведь мои записки втиснутся в формулу исторических хроник нашего аббатства. И в произвольное время все алчущие могут с ними ознакомиться. Тут он опять зальется и приобщит, что, сколько бы я ни вкалывала над корочкой пирога, она сгинет вместе с самим пирогом в общем направлении одинарной трапезы. И вот я примощена студенткой к брату Хобену. Эта добрейшая давнопрошедшая мыша — наш взрослый архивариус. В концевой момент старичина дрыхнет монолитными днями, так что у меня через край периода для автономных работ. И мне все по большей части и в основном приходиться по вкусу весть записи. Матка моя обмирает от восторга от даровитой дочери — но ведь все мамаши подобны.

С истекшей зимы я функционирую над ненормальной историей. Со многими населениями Рэдволла обсуждала я эту повесть по сумеркам, а днем скрипела оперением. Феерическая легенда! Брат Хобен рассказал, как строчатся недурственные предания, и я это не запамятовала, уверуйте. Кручина и отрада, уморительное и страховитое, кот наплакал таинственности и добрая доля овладевающих похождений… Доноситься до слуха как кулинарный метод, правда? Как бы ни раздавалось, но я докатилась до конца. Нынче ввечеру инициирую читать свой вещица всем вознамерившимся в Пещерном зале. Зима — самая подоспевающая для этого эпоха. Тепло пенат, смачная съестное, радетельные внимающие. Чего еще вожделеть? За воротами аббатства подлунный мир компенсирован басистым рядом снега, на ветках вместо листьев реют сосульки. Подевай пятится, становиться угрюмым спозаранку. Мне остается едва только снести с ручек клеветала, надбавить шарф… ах да, еще надо зародить брата Хобена. Он сызнова прикорнул в личном кресле перед угольками очага. Миг в Пещерный зал, разбирать любезным занесенную легенду. Мне самой не терпится. Может статься быть, вы тоже жаждете покориться? Если не быть в курсе дороги, вытекайте за нами с братом Хобеном. Правда, он переносится страшно копотливо, все время зиждется на мое плечо. Будьте чутки, мелочь снежками обрушивается! Уродились, а то запоздаем… Эх, какая я идиотическая, ведь без меня то не спровоцируют. Ведь в аккурат я буду разбирать историю о Тагеранге. Но вы уже быть в курсе. Нищебродничаю амнистии. Восходи, брат Хобен, всходи, доспишь перед очагом в Пещерном зале. Всего-навсего не храпи непомерно громозвучно, не то моя мать тебя зажжет и попросит не класть конец ее одаренную дочь. Матери все эдакие.

Милосердная сестра жестокости Розабель, помощник архивариуса аббатства Рэдволл

[Селандина]

«Лучше длани в чернилах, чем корма в страдании!»

 

Шедевр Чисто шедевр как говорилось в рекламе батончика, "Это по-нашему"

Бальдарик

Соглашусь с Никс. Не надо коверкать эту книгу.

[Sanga]

А мне у Бальзарика понравилось про "черномазые десницы"!

[Sanga]

Словаря антонимов нет?

Это у ВОРДа такая функция "Сининимы".

[Бальдарик]

Sanga

Отличный перевод, но я заметил, что диалоги получаются смешнее.

[Бальдарик]

Это у ВОРДа такая функция "Сининимы".

там же и антонимы. функция Тезуарус ну или что-то рядом

[Белошерстка]

Sanga

"Милосердная сестра жестокости Розабель" - А это как?

Бальдарик

Переводи конечно!

[Бальдарик]

Белошерстка

Хорошо, завтра что-нибудь выложу

Милосердная сестра жестокости Розабель" - А это как

Там словарь слово "сестра" превращает в сестру милосердия, вроде. Или там сам текст как-то так закручен.

Изменено 30 марта 2007 пользователем Бальдарик