Стихи Ромуальда

[Ромуальд]

Фенвик

Ах, не говори, дружище Нам остается лишь надеяться. Спасибо тебе!

 

Кадмиэлю...

 

Общество избранных ростовщиков.

 

Ночь над страною рассыпала мглу,

Блещет за шторами цепь огоньков.

Пламя свечей созывает к столу

Общество избранных ростовщиков.

 

Двери открыты, гостей уже ждут.

Скрыты надежно от взглядов невежд,

Судеб вершители гордо идут

В шорохе плавном старинных одежд.

 

С ночью сегодня настала пора

Желтого злата и черных очей.

В зале заветном горит мишура

Черных ермолок и желтых свечей.

 

«Тех оправдать, а вот тех осудить»,

Желтых бумаг колыхается лес.

«Тем отказать, а вот этим ссудить»,

Падают фразы, как злато, - на вес!

 

Лучше кошель, чем мушкет или лук!

Он все дороги открыть нам готов.

Средь барсуков ты пойдешь, как барсук,

Будешь, о мудрый, котом средь котов.

 

Рок подарил нам златую звезду,

Избран судьбою наш тайный народ.

Глупые куклы у всех на виду,

Спрятан от века в тени кукловод.

 

Пусть королевство на битву спешит

В беге флотилий и в марше полков.

Судьбы в конечном итоге решит

Общество избранных ростовщиков.

Изменено 21 октября 2009 пользователем Ромуальд

[frei]

Ромуальд

последнее стихотворение интересное) что это за общество ростовщиков? прям масоны)

[Ромуальд]

frei

Киплингом вдохновлялся, есть у него рассказ про таких вот ростовщиков. "Пятая река", кажется, называется. Спасибо тебе, дружище, желанный гость!

 

Звезды сыплются с неба дождем,

Звезды падают в волны морей.

Мы сегодня с тобою пойдем

По аллее седых фонарей.

 

Нас ведут в мир бессмертия сны!

Звезды с неба поймав на лету,

Мы пойдем по дорожке Луны,

Серебристой дорожке в мечту.

 

Чрез сплетенные ветви ольхи

Нас уносит сияющий шквал.

Мы идем сквозь младые стихи,

Что когда-то я сам написал.

 

Над просторами тайных глубин

Нам рокочет осенний прибой,

Мы идем сквозь узоры картин,

Нарисованных в сердце тобой.

 

Позади – спящих шелест берез,

Позади – башен старых гранит.

То, что было лишь грезой из грез,

Жизнь сегодня пускай воплотит.

 

Листопад шелестящий притих,

Он молчанью покорен теперь.

Наше счастье – мирок для двоих,

Где давно нам распахнута дверь.

 

Миг пусть вечно сияет, молю,

Над страной затененных углов!

Безыскусное слово «Люблю»

Лучше всех раззолоченных слов...

[Ромуальд]

Самые красивые цветы растут на вершинах самых высоких гор...

 

Где по ночам трещит мороз,

И в стены фьордов бьет прибой,

У дальних скал цветочек рос,

Цветочек нежно-голубой.

 

Он рос в краю жестоких бурь,

Что и гранит крушат, дрожа.

Цветочка мягкая лазурь

Была прекрасна и свежа.

 

Его хранил жестокий рок,

Чтоб не увидел краски взор!

О, был цветочек одинок

В своем жилище серых гор.

 

Парила грозно снега взвесь,

Гремела сила белых льдин,

И был чудесный эдельвейс

Совсем один, совсем один.

 

Ему был ключ от счастья дан,

Но мир боялся путь найти:

«Де, вьюга, стужа и буран,

Мол, нам, пожалуй, не пройти…».

 

Он рос во тьме, он рос в тоске,

А у подножья гордых скал

В старинном тихом городке

Жил тот, кто радость отвергал.

 

От чувств укрывшись навсегда,

Тянул он строчек темных нить.

Как будто вечная звезда,

Привык он в сумраке бродить.

 

Рабом покорным темноты,

Он жар пылающих ланит,

Стремленья, страсти и мечты

Упрятал в плачущий гранит.

 

В холодных кузнице огней

Сковав погибельный венец,

Он шел угрюмо средь теней,

Смеясь над чувствами, глупец!

 

Но вот лучи прогнали тьму,

Был полог неба бирюзов!

Цветочек тот воззвал к нему,

И зверь услышал этот зов.

 

Весь темный мир его расцвел,

Оставив все, издалека

К лазури яркой кот пошел

Дорогой горного стрелка.

 

«Там ждет во мгле меня цветок,

Там ждут лазурь и серебро!».

Веревки, крючья, альпеншток,

На кепи пестрое перо…

 

От эдельвейса жарких слез

Растаял вдруг прозрачный лед.

Маяк пылал чудесных грез,

И кот спешил, «Вперед! Вперед!».

 

Обрывов билась пустота,

Дрожал блестящих пиков шлем,

За куртку теплую кота

Цеплялась тьма: «Уйди! Зачем?».

 

Но тот с любовью стал знаком,

Но тот всевластье чувств постиг.

С лазурным губы лепестком

Сошлись в короткий вечный миг.

Изменено 25 октября 2009 пользователем Ромуальд

[Фенвик]

Ромуальд

Кто сказал, что роза - цветок любви? "Цветку скажи: Прости, жалею! И эдельвейс нам укажи!" Браво, друг мой!

[Ромуальд]

Фенвик

Это точно Ах, прекрасный цветочек растет в белоснежных горах...Спасибо тебе, мой дорогой друг!

 

Рокочущих гроз в дальнем небе бои

С трепещущей синевой,

Все сказки, все речи, все песни – твои,

И каждый мой час – твой.

 

Над морем сверкающим чайки ничьи,

Изгнанника путь кривой,

Все встречи, все мысли, все битвы – твои,

И каждый мой сон – твой.

 

Сверкающий холод зимы полыньи,

Шумящей весна травой,

Все мифы, все звери, все стяги – твои,

И каждый мой мир – твой.

 

Блистательный взлет непокорной ладьи,

Диск Солнца над головой,

Все скалы, все бури, все фьорды – твои,

И каждый мой дар – твой.

 

Сверкающий полдень, жара, муравьи

Империи трудовой,

Все страсти, все чувства, все знаки - твои,

И каждый мой луч - твой.

 

Застывший гранит в алой шапке бальи,

Недремлющий часовой,

Все замки, все башни, все стены – твои,

И каждый мой град – твой.

 

Скитанья, стремленья, гонцы-соловьи,

Блеск снега и вьюги вой,

Все строчки, все книги, все тайны – твои,

И каждый мой день – твой.

Изменено 27 октября 2009 пользователем Ромуальд

[Ромуальд]

Нет больше ни печалей, ни утрат.

Но за день шумный мир устал немножко.

Сквозь тучи капель золота закат

На взморье лег пылающей дорожкой.

 

Ах, как я жду любезную свою!

«Над морем волн взошли огнем покровы.

Ты видишь золоченую ладью?

Ее мне дал опавший лист кленовый!».

 

Вновь будни оживляют чудеса,

И сбудется все то, что может сниться!

Кораблик раздувает паруса,

Готовясь в путь сияющий пуститься.

 

Вдали растаял край моих берез!

Волна, ладье покорная, все вьется.

Со мною рядом, словно в мире грез,

Красавица беспечная смеется.

 

Ведет ладью лучей дорожки нить.

Царица перламутрового света!

Я целый мир хочу ей подарить,

А с ним и сердце бедного поэта.

 

О сладостный приют, о край морской!

Забудь о дней отверженных погонях,

Нам дарит вечер избранный покой,

Влюбленных здесь качая на ладонях.

 

Блаженства чувства тайные края,

Мерцающей воды соленой струи,

Закат, дорожка Солнца и ладья,

Лазурные глаза и поцелуи…

[Фенвик]

Ромуальд

Море и закат - настоящая романтика! Есть ли тема неподвластная твоему перу, друг мой? )

[Ромуальд]

Фенвик

Увидим, мой друг и гениальный собрат! Спасибо тебе, я очень рад!

 

«Если он – яд, почему же он сладкий,

Если он – мед, почему ядовитый?»,

Снова улыбки, мечтанья, загадки,

Снова уроки, конечно, забыты.

 

Нежности песни и слезы украдкой.

Доброе сердце стремление ранит.

Чувство вползает в тебя лихорадкой,

Жар насылает и ночью дурманит.

 

Будешь владычицей, будешь рабою?

Губы искусаны, струнами нервы…

Он появляется вновь пред тобою

С ночи осенней дыханием первым.

 

Он – всплеск безумства признаний ответных,

Он – зимний свод в ледяных изумрудах,

Он – сладкий мед на губах предрассветных,

Он – тонкий яд в кровеносных сосудах.

 

Отблеск неоновый, листьев охапки,

Музыка – та, что влечет, изменяя.

Дрогнут, как прежде, изящные лапки,

Кисточки в миг ожиданья роняя.

 

«День позабудь! День – игрушка, безделка…

Ночь – созиданье, паренье, искусство!».

Бьется, дрожит на спидометре стрелка.

В шорохе шин мчится дивное чувство.

 

Снова сердечки украсят тетрадки,

Снова пойдешь в поднебесье без свиты.

«Если он – яд, почему же он сладкий,

Если он – мед, почему ядовитый?».

Изменено 31 октября 2009 пользователем Ромуальд

[Квентин]

Ромуальд

Мне очень понравилось твоё предыдущее стихотворение, про море, закат, поэта и красавицу Оно попросту завораживает рифмой слов и возникающими при чтении образами и картинами! Очень красивое!!!

[frei]

Ромуальд

что то, смотрю тебя на любовную лирику лирику потянуло)))

и результат- великолепен!

[Фенвик]

Ромуальд

и результат- великолепен!

Не могу не согласиться! Прекрасно, друг мой!

[Ромуальд]

Квентин

Спасибо, очень приятно!

frei

Право, ты преувеличиваешь, мой друг! Спасибо тебе огромное!

Фенвик

Благодарю, мой друг и великий коллега) Клапауций чрезвычайно польщен...

 

Скрылась завеса багряного света,

Осень влечет золотым увяданьем.

В сумраке сером исчезла карета.

Чувство под лапу идет с расставаньем.

 

Вновь уезжает, надеясь, страдая…

Я, покоренный прекрасной царицей,

Буду по дому бродить, ожидая.

Время промчит улетающей птицей!

 

Вздохи. Чертога безмолвные своды.

«Столько сказать ей хотел бы успеть я!».

Длятся минуты, как долгие годы,

Час же подобен тяжелым столетьям.

 

Книги, стихи, струн соцветие тонких…

Что мне рутины привычной безделки?

Дремлют в старинных часах шестеренки,

На циферблате застыли все стрелки.

 

Где же полет стихотворного пыла?

Плещет тоска обжигающим ядом:

«Может, давно уж поэта забыла!

Верно, избранник сияющий рядом!».

 

Снова брожу я. Без смысла, без цели.

Сладок покой в сердце брошенной пули…

Что там?! Колеса в ночи заскрипели?

Искры фонариков ярких мелькнули?

 

Мысли – раскатом ликующей меди!

Раны разлуки недавней излечат

Новая песня вернувшейся леди,

Новая радость и новая встреча.

[frei]

Благодарю, мой друг и великий коллега) Клапауций чрезвычайно польщен...

а ты читал как Клапауциус поспорил с Трурлем и создал машину, пишущую стихи?

[Ромуальд]

frei

Которая про "шаг марширующей роты" писала, вгоняя в зависть всех поэтов? Помню, помню! А мне еще понравилось, как роботенок Цифруша писал стихи, рифмуя все с химическими элементами...

 

Той, что лучше всех...

 

Над кистью Муза вьется, горяча,

Над белыми равнинами танцует.

Сегодня буду я из-за плеча

Смотреть, как моя милая рисует.

 

Взмах кисти – зажигается Луна,

Владычица в сияющей твердыне,

Прекрасна, высока и холодна

На шелке небосвода темно-синем.

 

Движение – комет бегущих рой,

Наполненный сметающим весельем,

Взгляд манит переливчатой игрой,

Небесным грациозным ожерельем.

 

Пылающий созвездий бастион,

Полет светил, отвагой окрыленных,

Вот пара – среди тьмы она и он.

И сходятся навек уста влюбленных.

 

Под сводом неба дальнего дворца

Мелодией одарят счастья трубы.

Забьются в миг сверкающий сердца,

Мгновеньем поцелуя дрогнут губы.

 

Удел, судьбой распахнутый мечте!

Пусть лишь о нем поет седой сказитель.

Здесь счастье оживает на холсте,

И видит мир блаженства юный зритель.

 

О кисть, о дар блистательных огней,

О чувство, что пылает изумрудом!

Склонюсь сейчас к художнице своей

И прошепчу: «Любимая, ты чудо!».

Изменено 12 ноября 2009 пользователем Ромуальд

[Веточка]

Ромуальд

Давно не посещала эту тему, а жаль...

 

Стихотворение "Той, что лучше всех..." тронуло, очень тронуло. Что-то волнующее, нежное, волшебное. Прекрасно.

[Фенвик]

Ромуальд

волнующее, нежное, волшебное.

"Нелепо, смешно, безрассудно,

Безумно - волшебно!" - напомнило.

Не хочется ничего говорить, друг мой. Хочется просто читать и удивляться красоте прочитанного.

[Ромуальд]

Веточка

Спасибо, рад, очень рад!

Фенвик

О мой друг, спасибо тебе!

 

 

Дифирамб Мордекая (Или "Кто дал коту ЛакаДейзи, ответьте?!").

 

Митци, Айви, Рокки, Виктору, Веснушке, Мордекаю, Нико и другим, но, прежде всего, Той, кто ввела меня в вышеперечисленное общество...

 

Над блеском улочек пустых

Ночной листве пора шуметь.

Я в честь «двадцатых золотых»

Сегодня, звери, стану петь.

 

Эпохи бард – о счастья роль!

Смотрите, в русла старых рек

Кровь, слезы, пот и…алкоголь

Беспечно плещет щедрый век.

 

Едва исчезла смерти тень,

Лишь алый шторм отбушевал,

Встает над охрою ячмень,

Чтоб виски полон был бокал.

 

Но горек ныне пьяниц стон,

Но гонят радость все края!

Что, запретят? Сухой закон?

Подзаработаем, друзья!!!

 

Вот тот бессонный официант

Пусть в чашу радость нам нальет.

В бутылках радость и талант

Бутлегер шустрый привезет.

 

Богат пронырливый народ,

Деньжонки водятся теперь.

Увы, друзья, запретный плод

От века к веку ценит зверь!

 

Средь улиц мокрых хлещет страсть,

Багрянцем брызжет вновь и вновь.

Ведь там, где деньги, там и власть,

А там, где власть, там смерть и кровь.

 

Восходит гангстеров звезда.

Вперед, напрасно не томи!

Опасно? Верно! Страшно? Да!

Но романтично, пес возьми!

 

Витрин холодное стекло,

Тоска аллей продрогших чащ,

И за спиною, как крыло,

Ласкает ветер длинный плащ.

 

Широкий «стетсон», тьма и кот,

Спит небоскребов горный кряж.

Пусть пачки хрусткие банкнот

Ночь прячет в темный саквояж.

 

Надежна помощь верных бит.

Дань платит свет в урочный срок.

Я буду жив или убит,

Решит судьбы тугой курок.

 

Одним лишь днем беспечно жить

В цветном бесстыдном полусне!

На встречу с кошечкой спешить,

Чужую кровь стерев с пенсне.

 

Вновь переливы нежных глаз,

Вновь улиц скользких фонари,

Вновь до утра играет джаз,

Вновь танец мчится до зари.

 

Горлань, пройдоха-саксофон!

«Добавим в виски кровь из ран.

На пустырях один закон

Блестящий Кольт и Томми-ган!».

 

Блаженный час продлить хочу

Вдали от Донов и интриг.

Оркестр, играй, за все плачу!

Я с милой рядом в этот миг!

 

Исчезли буря, и гроза,

И весь осенний мир тоски…

Ее лазурные глаза

Так опьяняюще близки.

 

«Иди ко мне…Свечу задуй…».

Колод любви я знаю крап.

А этот страстный поцелуй

Не хуже виски валит с лап.

 

Дым папиросный вверх плывет,

Из пепла строит города.

«Пора, красотка! День зовет!

Но будет вечер, и тогда…».

 

Чрез шторы яркий льется свет.

Пора, мой тяжкий труд, пора!

Вернусь я к милой или нет,

Сказать не сможет зверь с утра.

 

Вернусь иль нет к себе домой?

Поток стремительный машин,

Футляр от скрипки, Томми мой,

Подельник-друг и шорох шин.

 

Заменят клички блеск имен:

Очкарик, Пуля, Шрам, Волдырь.

Курок напрягшийся взведен.

Вновь конкуренты и пустырь.

 

Кто прав, а кто же виноват?

Огонь! Билет в один конец!

Всех банд жестоких дипломат

Тела кромсающий свинец.

 

«Вновь сеют гангстеры испуг!».

«Десяток трупов на шоссе!».

Все наши подвиги, мой друг,

Опять на первой полосе!

 

Как Томми били, хохоча,

Как расстилался гильз ковер,

Легко по клавишам стуча,

Напишет бойкий хроникер.

 

Тела, машины, тополя

В искрящей вспышке фонарей,

Газет сенсацию суля,

Фотограф снимет поскорей.

 

«Покончить с грязью силы есть.

Мы этим бандам крикнем «Стоп!».

В статье про «доблесть», «веру», «честь»

Расскажет всем продажный коп.

 

Над миром тесных городов,

Где веселятся чернь и знать,

Двадцатых (избранных!) годов

Безумный будет джаз играть.

 

Секунда - век, а год – как час.

Колеса, пули и ножи…

На «Старой мельнице» для нас

Сегодня столик закажи!

 

Свинца бурливою тропой

Прервется вскоре жизни нить,

Но мы беспечною толпой

Спешим сегодня петь и пить.

 

Ждет ресторанчика уют.

Ее глаза, все мысли – прочь.

А завтра…да, всех нас убьют,

Но ведь до завтра – день и ночь!

Изменено 14 ноября 2009 пользователем Ромуальд

[Фенвик]

Ромуальд

Отличное стихотворение, и окончание неожиданное)

Появилось желание почитать данное произведение. Спасибо, друг мой!

[Ромуальд]

Фенвик

Да не за что, мой друг, это тебе спасибо! А окончание...Такая эпоха, такая жизнь, такая судьба - веселиться, зная, что завтра будешь убит.

 

http://lackadaisycats.com/archive.php - вот, что вдохновляло, думаю, тебя, дружище мой верный, заинтересует.

 

Лисий театр.

 

Нынче в театре поднимут кулисы

Рыжие лисы, рыжие лисы.

Выйдут из шелка искрящей завесы

Рыжие пьесы, рыжие пьесы.

 

Плещут безумьем сияющей власти

Рыжие страсти, рыжие страсти.

Манят красою безбрежной искусства

Рыжие чувства, рыжие чувства.

 

Пусть воспоют грез беспечные луны

Рыжие струны, рыжие струны.

Сыплют кристаллики встреч неслучайных

Рыжие тайны, рыжие тайны.

 

Мчат в островов перламутровых гроты

Рыжие ноты, рыжие ноты.

Блещут под крышей трактирчиков тряских

Рыжие пляски, рыжие пляски.

 

Взор непокорных манить не устали

Рыжие дали, рыжие дали.

К небу взлетают узором отваги

Рыжие флаги, рыжие флаги.

 

Гонят в тот мир, где дворцы и циклопы,

Рыжие тропы, рыжие тропы.

Яркости к свету бросают султаны

Рыжие страны, рыжие страны.

 

Брызжут романтикой в полные залы

Рыжие шквалы, рыжие шквалы.

Видят солдаты, студенты, магистры

Рыжие искры, рыжие искры...

[Ромуальд]

День исчезающий обмяк,

Пылает яркий миг заката,

А я, влюбившийся моряк,

Стою на палубе фрегата.

 

Искрящей птицею морей

Корабль летит над синей бездной,

Он в порт торопится скорей,

Ведь я спешу к своей любезной.

 

Она – цветок высоких гор,

Награда снегом утомленным,

Ее прекрасный нежный взор

Я вижу в море отраженным.

 

Вновь сердце бедное в груди

Ликует весел плеском дружных.

Блаженство счастья впереди,

Иду я к неге глаз жемчужных.

 

Скорее мчись, бродяги путь!

Без размышленья и расспроса

В глазах любимой утонуть

Мечтанье глупого матроса.

 

Ведет фрегата путь прямой

Скитальца верного награда.

Вдали над морем город мой,

Где ждет меня моя отрада.

 

Полет закатного огня,

Краса влюбленной глаз чудесных.

Горит пускай лишь для меня

Мое безбрежье вод небесных.

Изменено 18 ноября 2009 пользователем Ромуальд

[Фенвик]

Ромуальд

Браво! Оба стихотворения просто замечательные. Первое понравилось особенно, рыжий - цвет яркой ,брызжущей и искрящейся радости. Недаром была у нас осень Рыжих Ветров) Про влюбленного моряка - выше всех похвал, друг мой!

[Ромуальд]

Фенвик

Благодарю, дружище! О, осень была действительно великолепная, выше всяких похвал...

Скрытый текст

Недавно дорвался до Лема, о, зачем ты только рассказал мне о Гмазильне и сепульках...Меня от "Кибериады" еще давным-давно унесло, а сейчас вот сепульки и гмазь меня окончательно добили...Брожу, как ошалелый, и с бессмысленной улыбкой требую у мира ардритскую гмазь. Или сепульку с присвистом

 

Свеча тускнеет лучезарная,

Во мраке дремлет Солнца цвет.

Легла на город ночь полярная,

Закрыв весь свет, закрыв весь свет.

 

Ночь строит силу бастионную,

Недели мрака впереди,

И шепчешь ты во мглу бездонную:

«Скорей приди, скорей приди!».

 

Любовь зовет своим обличием,

А зова чувства нет сильней!

Эй, вы, лихие колесничие,

Несите к ней, несите к ней!

 

Вмиг сгинут будней сны постылые,

Открыв веселой путь зиме.

Пусть искры спиц сереброкрылые

Горят во тьме, горят во тьме.

 

Лучей разметив небо инеем

Надеясь, веря и любя,

Зажгу в ночи созвездья синие

Лишь для тебя, лишь для тебя.

 

Дождь звездный – весело и сладостно

Лучи обрушат тьму во прах.

Огнем мечтанье вспыхнет радостно

В твоих глазах, в твоих глазах.

 

Забыв пути преграды трудного,

Сжимая дивную звезду,

Я с колесницы неба чудного

К тебе сойду, к тебе сойду.

Изменено 20 ноября 2009 пользователем Ромуальд

[Dark]

Впечетляет

[Ромуальд]

Dark

Благодарю

 

Весь этот город – это я.

Громады статуй часовых,

Чудес бетонные края

И камни старых мостовых.

 

Здесь беззаконье и закон,

Любовь безумная и страх,

Реклам расплавленный неон

В асфальта мокрых зеркалах.

 

Листва шуршащая одежд,

Свет ослепляющий и мгла,

Краса несбыточных надежд

Под сводом стали и стекла.

 

Сливаясь, ниточки страстей

Вдруг разрываются опять.

Сплетенье судеб и путей

Едва ли сможешь ты понять.

 

Среди домов холодных стен

В ночи иль рано поутру

Бутлегер, гангстер, полисмен

Ведут, как встарь, свою игру.

 

Пускай! Неважно, ночью ль, днем

Дела изрядные грядут,

И на брусчатку вновь дождем

Со звоном гильзы упадут.

 

Вверх, дым от выстрелов, плыви,

Когда сражений час пробьет!

А где-то нежно о любви

Со сцены кошечка поет.

 

«Хочу, красавец-кот ночной,

Чтоб ты свой взор мне подарил

И в этот вечер шел со мной,

Хочу, чтоб ты меня любил!».

 

И полон зал на этот раз,

Там для певицы в глубине

Теплеет пара карих глаз

Под льдинкой тонкого пенсне.

 

Закрыть все чувства на засов,

Все страсти жилами связать,

Быть шестеренкою часов

Кто сможет сердцу приказать?

 

И папиросок вечный дым,

Будя фантазии и сны,

Плывет над городом седым

К далекой лодочке Луны.

 

Над ширью каменных полей,

Над лесом каменных домов,

Над рыжим сумраком аллей

Взлетают мысли двух умов.

 

О, в сердце гангстеров и дам

Какие чувства расцвели?

Но блещет яркий мир реклам,

И все теряется вдали.

 

Тревожат серых стен чертог,

Волненьем зыбким трепеща,

Лишь шелест ливня, гул дорог

И шорох осени плаща.

 

А над сплетеньями мостов,

Над букв огнями высоко

Любовь всех кошек и котов

Парит привольно и легко.

 

Торопит жизнь: «Спеши скорей!»,

Блестят победы и почет,

А свет янтарных фонарей

В мечту сознание влечет.

 

Открыт герою улиц край,

Ждут Кольт, машина и Семья.

Но одного не забывай,

Весь этот город – это я!