Монтегю-Затейник: Тайна за Шестью Печатями

[Фортуната]

Название:: Монтегю-Затейник: Тайна за Шестью Печатями

Автор:: Фортуната

Переводчик::

Корректировка::

Статус:: не закончен

Предупреждение:: Данная история тесно связана с текстовой ролевой игрой "Остров Сокровищ", поэтому, возможно, вызовет множество вопросов. Если что - пишите вопросы в комментах.

Рейтинг:: R (не рекомендован лицам до 16 лет)

Жанр:: детектив

Пересечения с книгами:: Мэриел из Рэдволла

Пересечения с другими фанфиками::

Аннотация:: Монтегю - простой крыс-картограф с острова Терраморт. Он далек от разбоя, интриг и, тем более, убийств. Общество ему заменяет ворчливая белка-рабыня по прозвищу Абрикосина, а еще карты и книги. Он любит читать о приключениях. Но уж никак не принимать в них участие.

 

Гвидо - находчивый лис-казначей из Совета Корсаров. Обо всех происшествиях на Терраморте он узнает в числе первых, а в собственной неприкосновенности уверен более, чем полностью. Однако после неудачного покушения поимка негодяя становится для лиса делом чести.

 

Судьбы двух столь непохожих зверей сплетаются воедино, порождая цепочку из невероятных событий.

 

Воскрешения древнего ордена биверистов.

 

Войны с коварным супостатом, способным поработить и уничтожить остров Терраморт.

 

Рождения Тайны, разгадать которую по силам лишь подлинному Королю Пиратов...

Посвящение и благодарности:: Ролевикам, которые не перестают удивлять и вдохновлять.

Книга первая: Казначей и Картограф

 

Глава 1

Готов поспорить на десять золотников, что вы ни разу не слышали про Роджера Пирожка. Однако именно он является подлинной легендой в нашей диаспоре. Так уж повелось, мы куда охотнее распространяемся о носителях грозных прозвищ вроде Глоткорез или Главоруб, в то время как древний герой корсаров, старик Роджер, перерезал больше глоток, чем Глоткорез и порубил больше голов, чем Главоруб (в том числе и самому Главорубу).

Не было бы крыс-пиратов без крыса-Пирожка'.Я серьезно: старый разбойник плодился, как крыса, а потому каждый пятый пират с резцами вместо клыков является его прямым потомком и наследником.

Я в том числе.

О чем бишь я? А, так вот никто уже и не вспоминал о Роджере Пирожке, пока после очередного переворота на Терраморте, трезвомыслящие звери — мои братья, к слову — не решили устроить, наконец, народовластие. Идея, в целом, неплохая: со времен Неистового Габула короля фактически и не было, а все мнимые пупы земли были скорехонько проткнуты и выкинуты в море другими жадными до власти негодяями.

Посему решено было учредить Совет из самых талантливых и харизматичных корсаров, чьи предки отличались теми же качествами.

Таковыми сочли себя Мэриголд и Мэйсон, мои дражайшие родственники.

Еще одним крысом, обезображенным интеллектом оказался Амброуз Честный.

Семейственность в Совете подкрепили братья-лисы, Винсент и Гвидо, пришедшие вслед за Амброузом.

Молодой одаренный хорек Саймон оказался весьма к месту, ведь за ним был целый флот. Однако он настоял на принятии в Совет Корсаров горностайки Гвендолин, Щучьей Лапы, от которой споров рождалось больше, нежели справедливых решений. Поначалу на нее вовсе не обращали внимания.

Тогда вздорная гнида протащила в избранный круг подлинного мордоворота Билла, единственного, как мы надеялись, Великокрыса на Терраморте, по несчастливой случайности ревностно защищающего ее интересы. Таким образом красивая мечта о справедливом управлении пиратской столицей разбилась, словно "Пиявка" капитана Даскара.

Никто не подумал возражать. Даже я.

Точнее, возражали все, даже я, но никто не высказал своего возмущения вслух.

Вы скажете, что я трус, но тогда я был просто наивным пацифистом без определенной общественной позиции. И вообще — я не входил в Совет: когда Мэри предложил мне место, я вежливо отказался, нанялся картографом на борт "Семиногого Осьминога" напару со своим приятелем Вырвиносом и отправился за горизонт.

Я был юн и мягок.

Я счел, что семиногому осьминогу лишняя рабочая конечность нужнее, чем взбесившемуся чудищу на восьми ногах.

 

———————————————

' — игра слов "pie rat" и "pirate"; по словам автора само слово "пират" пошло от нелепого прозвища морского разбойника.

[Элизабет]

Прикольно ! Продолжение будет?

[Фортуната]

@Элизабет

 

Прикольно ! Продолжение будет?

Спасибо.)) Разумеется, будет.

 

Вжух!...

 

Глава 2

 

Тогда мне было чуть более семнадцати сезонов.
Да-да, из троих братьев я был самым младшим, смешно было и думать, что вчерашнего молокососа возьмут в Совет на управление целым пиратским государством... Мирным, может, и смешно, но у нас старшинство определяется не годами обучения а подлинными талантами: Саймону, например, было пятнадцать сезонов, когда Мэри пригласил его. Безусловно, он не умел выбирать друзей, но зато тщательно отбирал подчиненных, более того - он умел заставлять толпы этих подчиненных себя слушаться, а это подлинное мастерство.
А я? Что - я? Вне всякого сомнения, мозги поболее крабьих будут, память неплохая, даже сейчас, хотя не сказать чтобы прямо феноменальная. Я сносно рисую, но явно не как Изумрудный Лорд'. Когда я спросил Мэри и Мэйса, чем я могу прославиться, они переглянулись и разом выпалили:
-Языкастостью.
-Запахом.
Помнится, мы потом еще долго не могли отойти от хохота.
Действительно, я много говорю - может быть, даже слишком много - причем на разных языках. Совершенно бесполезное но упоительное занятие для несостоявшегося пирата. Бесполезное, потому что по-настоящему полезных навыков бойца или даже матроса у меня, если позволите, почти что и не было. Даже коронный прием "комплимент картографа"" я выдал с подачи Гвидо. К нему я еще вернусь.
Что до запаха... Ммм, наверное, я и впрямь мог поразить внимательного зверя своим запахом. Точнее его отсутствием: морская соль, пролитый грог или пергаментная пыль, может и создавали какой-то шлейф присутствия, но собственного, нормального крысиного запаха я сроду не имел. Понятия не имею, почему так вышло, но из-за этого я был еще менее заметен и примечателен, чем любой другой картограф. Подсознательно не располагал к общению.
Впрочем, я не жалуюсь. Гасси, в смысле Огастес Вырвинос, с младых когтей терпел мою рафинированную персону и даже не постеснялся пригласить в кругосветное путешествие. Морской воздух должен был укрепить легкие, качка - растрясти жир в заднице, а случайные попутчики в лице новоприбывших рабов-гребцов - расширить кругозор.
Так на исходе первого своего года на борту "Семиногого Осьминога" я встретил Линдена и его супругу Олмонд - белок из Южноземья.

———————————————
' - Изумрудный Лорд или Дракон Огненной Горы; жил в Первую Цивилизацию на берегу Западного Моря в потухшем вулкане, который на протяжении многих сезонов собственноручно расписывал невиданно красивыми наскальными картинами (как позже стало понятно - пророческими). Убил и съел команду драконоборцев - Салема, Андерсона и Стронция - но в конечном счете проиграл свой вулкан выдре-авантюристу Клоду Соллерсу. Последний подарил гору своему давнему другу, барсуку Смиту Брокхолльскому, назвав будущую твердыню Лордов-Барсуков в честь погибших драконоборцев.
" - "комплимент картографа" - изуверский прием, придуманный автором в Рассвет Необиверизма: одномоментное выкалывание обоих глаз противника картографическим циркулем.

[Фортуната]

Глава 3

 

Как и большинство выходцев с Западных Островов и Большой Земли, я относил себя к натуралистам. Конечно, я жил не по всем канонам Тетрады Сезонов и, наверное, в чем-то гневал Мать-Природу, но, думаю, что вы согласитесь со мною в том, что жизнь становится полнее и осмысленнее, когда у живущего есть своя путеводная звезда?
Природа велит нам жить по совести, а у каждого понятия о совести свои (не правда, что у пиратов ее совсем уж нет).
Природа велит соблюдать баланс, а учитывая, что мирных развелось уж больно много, ты начинаешь ценить свое уравновешивающее сословие.
Природа велит брать, но отдавать взамен что-нибудь еще... Ну, на Терраморте и рыболовов много. Мы едим много рыбы и моллюсков, а в замен топим в море неугодных нам зверей, которые кормят оставшуюся рыбу, приумножая ее вес и численность.
Натурализм приятен для долгих размышлений и в то же время прост до безобразия. Наверное именно поэтому в равной мере ценится и у нас, и у мирных.
Однако Линден был нинианцем, тошнотно-приторно откровенным и до зубного скрежета правильным. Его с супругой команда захватила при набеге на Южноземье. Тамошние белки, выдры и крысы - вот уж настоящий позор нашей породы! - условно выражаясь, дали прикурить папоротниковых семян' всей команде "Осьминога", поэтому вместо свежей партии сильных гребцов и доброго запаса южноземского вина, мы получили лишь несколько бочек пресной воды, мешок проса, с дюжину резаных-рубленных-колотых ран и пару чахлых белок-праведников; и тех бы за борт отправили, не окажись они лекарями.
Поскольку наш собственный корабельный лекарь потерял обе кисти, мы уповали на любую помощь, а Линден сам ее предложил:
-Сезонам отрадны добрые дела, для кого бы они ни делались.
"То есть я могу пустить его жену себе на воротник, а его самого - на коврик, и ублажу таким образом Сезоны добрым делом для своей персоны?" - заключил Вырвинос. Кажется, что именно после этого мы почти перестали общаться.
Не то, чтобы мне было жалко этих двоих. Просто они охотно делились знаниями, о которых я прежде не знал, а шуточки Вырвиноса могли отбить у них всякое желание общаться со своими пленителями.
Поскольку мы плыли по давно уже разведанным землям, работы у меня было не много и я, признаюсь, не без удовольствия проводил время с Олмонд и Линденом, помогая больным и раненым.
-Нет-нет, Монтегю, таким количеством мака ты его просто убьешь, - сказала плотная, приземистая супруга лекаря-нинианца (из-за этой ее комплекции и цвета меха я за глаза звал ее Абрикосиной). - Надо чуть-чуть, понемногу...
Они рассказывали мне и о лекарствах и, так уж получилось, о ядах тоже. Много сезонов спустя знания про мак помогли мне расправиться с Вырвиносом.
Говорили о нашествии Серых Крыс в Южноземьи", о властвовании Фераго на Юго-Западной равнине. Обо всем этом я знал и раньше, от братьев, но теперь события предстали предо мной в ином свете и это... Признаюсь, это было необычайно интересно.
Вопрос веры был мне отнюдь не так интересен, но к счастью Линден знал не только про нинианство: так уж вышло, что он рассказал и о истоках натурализма, породившего нинианскую церковь, и о Юска, поклоняющихся инфернальному лису, о богах жаб, птиц, разбойников, кочевников, туземцев - обо всех на свете.
Как это не парадоксально, но о биверизме он тоже знал, но предпочел лишний раз о нем не заговаривать.
Когда старпом умирал от невиданной прежде лихорадки (как позже выяснилось, капитан отравил его сам, опасаясь бунта), Линден сразу сказал, что от болотной лихорадки - а он знал, что это она - средства у него нет'". Когда я спросил, откуда старпом мог ее подхватить, тот пожал плечами и сказал, что это тайна, достойная настоящего бивериста.
-Что еще за биверисты?
-Не бери в голову, - лекарь поморщился. - Сектанты. Всегда носили перевернутые кресты на поле из отрубленных бобровых хвостов и мешали нормальным зверям.
О том коротком разговоре я вскорости забыл, поглощенный куда более подробным рассказом о племени Льюка Воителя, уничтоженном Вилу Даскаром.
Я разменял второй десяток и уверенно шел по жизни, довольный своей скромной бескровной работой, обществом двоих рабов, никогда не носивших цепи, и историями, которыми они заполняли мое сознание, не наполненное более более никакими сверхважными мыслями.
Меж тем над Террамортом сгущались тучи...

———————————————
' - "дать прикурить папоротниковых семян" - свести на нет потраченные усилия, вдобавок нанеся существенный урон; лекари на Терраморте используют не менее колкий оборот "дать пилюлей".
" - нашествие Серых Крыс в Южноземьи - война, разгоревшаяся после вторжения в Южноземье Лисоволка Ургана Нагру и его супруги Сильваморты; капитулировавшие крысы впоследствии ассимилировались и стали своего рода достопримечательностью Южноземья. Похожий пример смены нравственных ориентиров наблюдался среди водяных крыс острова Белолисов [много позже событий ролевой].
'" - единственным лекарством от болотной лихорадки являлся эдельвейс - "ледяной цветок".

[Элизабет]

Очень здорово! Жду продолжения)

[Kata Rios]

Здорово! Жду продолжения!

[Фортуната]

@Элизабет, @Kata Rios, спасибо большое!

 

Глава 4

 

Судьба распорядилась так, что я оказался не в ладах с капитаном. Это было, если так можно выразиться, началом конца.
Сперва Бертрам Сухохвост - собственно, он капитаном и был - посадил на весла своих же матросов, что вызвало почти что праведный гнев у команды. Потом заставил грести моих белок, и тогда уже настала моя очередь возмущаться. "Они еще не старые, могут и спинку погнуть для разнообразия," - сказал он в тот единственный раз, когда соблаговолил обратить на меня внимание.
-На то воля Сезонов, - в свою очередь говорил Линден и опуская взгляд на стертые в кровь лапы. - Ежели им угодно, чтобы я стал гребцом, то так тому и быть.
Глупый лекарь! Он сам настоял, чтобы Олмонд, устававшая сверх всякой меры в первые свои дни в качестве галерной рабыни, продолжала работать в лазарете, в то время как сам он с утра до вечера за двоих ворочал тяжелое весло. Абрикосина сохраняла внешнее спокойствие, но я видел, чувствовал: что-то в ней переломилось. Впрочем, с мужем она держалась, как и прежде, исполненная понимания и уважения.
Новый лекарь, присоединившийся к команде в Рифтгарде, вынудил ее и вовсе переселиться в мою каюту. Там она бывала только под самое утро, в остальное время спускалась на нижнюю палубу, к мужу.
А потом Линден начал гаснуть. Кашлял в свой пестрый, алый с синими крапинами, платок, поэтому мы не сразу заметили кровь. Заметили, и тогда же Сухохвост заговорил вдруг о новой партии гребцов.
-На Западе Шпротии есть поселение выдр, - заметил он как-то раз, за обедом. - Зайдем туда на денек-другой. Заодно подновим наши рабочие лапы, мм?
Меж тем Линдену становилось все хуже. На нижней палубе ему было слишком сыро и мы с Абрикосиной перенесли его наверх под неодобрительные замечания Сухохвоста, Вырвиноса и остальных. Шерсть начала облезать, а серые глаза словно бы помутнели. К тому времени, как команду "подновили", ухмылка более не сползала с капитанской морды, а Линден уже не вставал с постели. Я чувствовал, как косятся на меня остальные члены экипажа, как мучается злосчастный нинианец, как сокрушается его жена. Сухохвост беспрестанно бранил нас за то, что переводим продовольствие на мертвеца.
"А как нинианцы смотрят на несправедливость своих подопечных?" - спросил я у Абрикосины в один из последних вечеров, когда "Семиногий Осьминог" был на полпути к острову Терраморт.
-С пониманием и прощением. И... - белка прикусила губу до крови, но лицо не выражало ровным счетом ничего. - С тупым приятием. Да, Монтегю, мне претит существование самоотверженной безмозглой терпилы, жаль, что Линден этого не понимает! Он... Он мог бы поправиться, если бы не истязал себя ради этих поганых морд, не пойми меня превратно...
Она плакала. Я бормотал какие-то банальные утешения, о том, что мы будем заботиться о Линдене до самого Терраморта, а там найдем аптекаря, который точно ему поможет. Она почти успокоилась.
... А когда мы вернулись в каюту, там было пусто. Линдена нигде не было. Море было неспокойное, а сам лекарь слишком слаб, мы не слышали ни крика, ни всплеска.
Команда безмолвствовала.
***
Через два дня нас едва ли не пинками согнали на берег. Вид у нас был удручающий. Правый глаз я не мог открыть из-за жирного сливового фингала, зато почти все карты и инвентарь мне позволили забрать. Олмонд практически не пострадала: шрам на щеке от стилета Вырвиноса, наверное, и вовсе бы нормально затянулся, если бы швы накладывал не я, а Линден'. Но Линдена больше не было, а мы, вздорные, взбалмошные, трясущиеся от боли и гнева, едва не последовали за ним.
Портовые отбросы смотрели на нас с интересом, но никто не решился подойти. Мы шли, не глядя по сторонам, не ожидая, чтобы кто-нибудь окликнул нас.
Поэтому, когда передо мной появился Мэри, я чуть не подпрыгнул. Мой дорогой брат рано поседел, а взгляд полнился воистину звериным испугом:
-Хвала Сезонам, ты вернулся! Похоже, наша чета в немилости у Щучьей Лапы...
Якорь мне в глотку, если хоть кто-то был у нее в милости...
-Они убили Мэйса, Монти. Мэйс умер!

———————————————
' - в Рассвет Необиверизма за Олмонд окончательно закрепилось прозвище Абрикосина: в некоторых закутках СЦМ по сей день бытует выражение "мстительная абрикосина" или "абрикосовая загадка". Во многом белка обязана именно глубокому шраму, сделавшему щеку похожей на бок абрикоса.

[Элизабет]

Всё интересней и интересней. Жду продолжения!)

[Фортуната]

Всё интересней и интересней. Жду продолжения!)

@Элизабет, спасиб.))

 

Вот, на всякий случай, перечень должностей, занимаемых ребятами из Совета Корсаров:

Саймон (хорек) - начальник над флотом и кораблестроителями.

Амброуз (бурая крыса) - начальник над градостроителями, управляющий Блейдгирта (города, который на Терраморте лежит).

Мэриголд (серая крыса) - начальник службы безопасности, юрист.

Мэйсон (серая крыса) - председатель Совета Корсаров (кстати, сундучки для голосования (см. главу 5) - его идея).

Винсент (лис обыкновенный) - начальник над торговцами и прочими зверьми, снабжающими Терраморт.

Гвидо (лис необыкновенный) - казначей, заведующий библиотекой.

Гвендолин (горностайка) - в прошлом была начальницей над рыболовами; в данный момент спихнула должность на Винса и стала новым председателем.

Билл (великокрыс) - нихрена вообще не делает; подкрепляет авторитет Гвендолин в Совете.

 

Глава 5

 

-... У мужа был свой собственный приход в Гуллстриме, на западной границе Южноземья. Три сезона назад нас захватил в плен горностай Сухохвост, капитан "Семиногого Осьминога". Мне было почти сорок сезонов, Линден еще старше был, гребцы из нас не вышли, и Монтегю настоял, чтобы нас оставили на корабле вместо покалеченного лекаря...

Абрикосина говорила бесцветным тихим голосом, опустив глаза на мозаичный пол Тронного Зала, высокого, как собор. От собора его отличала отнюдь не соборная публика: десять рядов скамей и кресел заполняла цветастая толпа разношерстных пиратов, сверкавших золотыми зубами и латунными серьгами.

Я невольно теребил собственные, золотые серьги (чрезвычайно ценная вещь - на них можно даже приобрести сносный гроб). Нервничал, ведь все взгляды были устремлены на Олмонд и меня.

Это было весьма необычное слушание: белка, чей муж за ненадобностью был выброшен за борт, выступала свидетелем обвинения против Бертрама Сухохвоста, поставившего мне фингал. В центре всеобщего внимания - синяк, а вот нинианец, так и не добитый чахоткой - лишь один из множества аргументов против горностая.

Добро пожаловать в мир правосудия корсаров!

Зал то и дело ругался, обвиняя то меня, то рабыню, то горе-капитана. Слушание то и дело прерывалось мелкими потасовками. Мэриголд, выступавший обвинителем, один из немногих, кто держал себя в лапах.

-То есть, твое... гм, вашего мужа утопили? И вы напали на капитана?

-Да, напала, - возмущенный гул, заставил Олмонд ненадолго умолкнуть. - Я была не в себе... Он убил моего мужа.

"Тебя бы за такие выкрутасы за борт выкинуть, метлохвостая мразь!" - послышалось из зала, и одобрительный шепот еще долго слышался на задних рядах.

-Монтегю заступился за меня и поэтому пострадал. Мне перед ним стыдно.

Врала, конечно. Даже если бы я перерезал Сухохвосту горло и выкинул труп за борт, она бы не стыдилась передо мною. Линден подарил мне слишком много своего нинианского добра, вложив в меня столько знаний, что я поступил как и всякий порядочный зверь. Мера за меру. Олмонд это понимала.

Слушание затягивалось...

Затылок буравило еще шесть пар глаз: на месте Трона Пиратского Короля высились резные кресла для членов Совета. Одно пустовало, поскольку Мэриголд, начальник городской стражи и ответственный за безопасность островитян, был занят поношением Сухохвоста. Еще одно кресло, где прежде сидел Мэйсон, занимала лишь его треуголка...

Амброуз Честный, куцый и кривоглазый бурый крыс, сидел с краю, одобрительно кивая при каждом слове Мэри. Саймон, напротив, искал поддержки у Щучьей Лапы. Горностайка, оккупировавшая старый трон (благо пристыдилась и сняла с него шелковую драпировку), напротив, кривилась и зевала, глядя куда-то в потолок. Уже по одному ее виду было очевидно, что серьезного наказания Сухохвост уж точно не понесет.

Морда Билла, сидевшего по другую лапу от пиратки, вообще ничего не выражала. Я и раньше подозревал, что его тупость граничит с полнейшим слабоумием, а дурной нрав заражает окружающих тревогой. Может поэтому Винсент-Лис, сидевший рядом, болезненно ежился и каждые полминуты косился на Великокрыса?

Тем не менее, второму лису похоже было плевать на Билла, Сухохвоста, Щучью Лапу и вообще на весь этот балаган. Брат Винсента вальяжно развалился в кресле и самозабвенно развлекал себя фокусами с монеткой.

-То есть слово горностая для тебя значит меньше, чем слово белки, да, Мэриголд? - подала, наконец, голос Гвендолин.

-Он спровоцировал Монтегю, убив его раба.

-Это мой раб! - подал голос Сухохвост.

"Ты отказался от него, когда он не мог больше работать!" - не выдержал я. Зал опять загудел, словно осиное гнездо. Саймон и Амброуз начали оживленно о чем-то спорить.

Гвидо-Лис посмотрел на меня в упор, потом вдруг улыбнулся, подмигнул и вернулся к своей монетке.

-Так, все, тихо! Тихо, я сказала!

Пираты не затихли. Тогда Билл поднялся во весь свой немалый рост, вынул из ножен чудовищной ширины тяжелую саблю и, замахнувшись, прикрикнул на них. Точнее издал низкий клокочущий рев, от которого задрожали витражные стекла и затопорщились загривки собравшихся. Толпа умолкла разом, словно бы ее окатили ледяной водой.

Гвендолин тоже встала и медленно направилась к постаменту в центре зала.

-Итак, твой дражайший братец завел себе парочку друзей среди рабов, нашел им посильное занятие на корабле, облегчил жизнь команды. Когда гребцов умерло слишком много, белка-муж согласился поберечь лапки белки-жены и сам сел на весла. Поскольку Бертрам Сухохвост, достойный корсар и мудрый капитан, нашел нового лекаря из вольных хищников, надобность в белке-жене и вовсе отпала. Она слонялась по судну, переводила еду, тем не менее, ее оставили в живых. Когда у ее муженька подошел срок, капитан проявил инициативу и облегчил страдания несчастного, а эта парочка неблагодарных скотов накинулась на него с кулаками.

Горностайка обошла постамент и опустила украшенные перстнями лапы на два небольших сундучка, черный и красный.

-Кто считает, что Бертрам Сухохвост - негодяй, а награда ему - розги и изгнание с Терраморта, пусть бросит золотник в черный сундук. Если же вы считаете, что Монти Белкин Друг легко отделался, и в море его впредь пускать нельзя, то бросайте золотник в красный сундук. Если вы трусливые креветки, то так и быть, можете и не голосовать. Дело за вами!

С этими словами Щучья Лапа кинула собственный золотник в красный сундук'.

Молчаливая толпа стекалась к постаменту и бросала монеты. Мои надежды (а еще более - надежды Мэри) сгруздились крохотной горкой на дне черного сундука, в то время как чрево красного уже не вмещало золото.

-Ничего, Белкин Друг, можешь побыть пока нашим городским картографом, - послышалось шипение у меня над ухом. - Ты мирный, но мозги у тебя на месте. Надеюсь, ты окажешься полезнее, чем твой дохлый родственник... Можешь даже оставить себе свою толстуху белку, я сегодня добрая.

Гвендолин осклабилась, всучила мне треуголку Мэйса и направилась к выходу.

Члены Совета голосовали позже остальных: почти все они побросали монеты в красный сундук. Амброуз, помедлив, спрятал свой золотник обратно в карман и отошел, позволив Винсенту пополнить и без того полный сундук моих ненавистников.

Гвидо подошел последним, достал два ключа". Перед тем, как запереть и унести сундучки, он с грустью посмотрел на свою монетку... и отправил ее в черный сундук.

Когда он покидал Тронный Зал, мне показалось, что он снова мне подмигнул.

———————————————

' - в Терраморте судья так же может отдать свой голос в пользу обвинителя (либо обвиняемого).

" - монетки проголосовавших пиратов идут в казну Терраморта; как видно из данной сцены, Гвидо-Лис и есть городской казначей.

Изменено 21 февраля 2017 пользователем Фортуната

[Элизабет]

Продолжение будет?

[Мордукан]

Продолжение будет?

Продолжения хватит как минимум на две главы.

Так что будет.

[Фортуната]

@Элизабет

Продолжение будет?

Фанф на три части рассчитан, так что да, будет.))

 

Глава 6

 

Это был самый долгий день в моей жизни. Еще утром я, побитый и связанный, валялся на нижней палубе "Семиногого Осьминога", к полудню уже сидел на треклятом слушании, а к вечеру направился в форт Блэйдгирт — пропустить пару стаканчиков в "Трех Устрицах".

"Три Устрицы", пожалуй, самое популярное заведение у матросов Терраморта. Агата Пуд-с-Четвертью, хозяйка заведения, отстроила его на деньги покойного супруга и с помощью его же связей нашла торговцев, готовых за разумную цену везти морские дары со всего света. Вне зависимости от того, какой стоял сезон, у старой Агаты всегда можно было найти любые сорта рыбы, крабов, омаров, кальмаров, мидий, осминогов и устриц. За лучших устриц почитались Амбер, Анна и Абигейл — агатины дочери-тройняшки, знавшие, наверное, все пиратские песни.

Вот и в тот несчастный для меня день кошачье трио развлекало публику, пока я беседовал с хозяйкой.

-Мэйс приходил сюда неделю назад, как раз в аккурат за ночь до того, как ему проломили череп, - прогнусавила Агата и с чувством затянулась (трубка у нее была не короче сабли Билла и такая же, как сабля, изогнутая). - Он попросился в кладовку, чтобы встретиться там с каким-то фикусом.

Я спросил и про фикуса, и про причину столь странного выбора места для разговора.

-В кладовке тайный выход в южную бухту, они оба откуда-то в курсе, - ответила она одними губами. - А зачем он там встречался и с кем, я не знаю. Твой брат, тебя бы спросить.

 

Делай, что хочешь —

Ты вольный пират!

Мыыы все пираааты!

 

Мрут мирнюки,

И ликует набат!

Вееедь мы пираааты!'

 

Есть в этой песне какая-то магия: стоит одному начать, и остальные подхватывают. Не важно, что за день ее пели уже раз сто.

 

Пой гармонь и скрипка пой!

В радость пьянки и разбой!!

Друг, гордись своей судьбой —

Вееедь мы пираааты!!!

 

Раздобревшие за пять сезонов Устрицы дирижировали импровизированным хором, и посетители отрабатывали за кошек свои же деньги. Агата любовно глядела на сцену.

-Не теряют куража… Кто думал, что у такого не музыкального сухаря, как мой Берч, родятся такие умницы?

Вошел Мэри, и я не удосужился ответить ей.

Каюсь, я был зол на него: если бы он не настоял на суде, я отделался бы синяками. Но братниными заботами я оказался отрезан от моря и вынужден был вернуться к жизни сухопутной крысы, от которой я уже по-настоящему отвык.

-Отдыхаешь?

"Иди ты к барсучьей матери, братец!"

-Злишься, значит… Я не хотел, чтобы так вышло. Мое влияние уже седьмые сутки ничего не значит, а я все-то пытаюсь доказать обратное. Смерть меняет все, Монти… Знаешь, если бы дело вел Мэйс, мы бы победили. Я должен почаще себе напоминать, что его больше нет.

Мне вдруг стало стыдно перед Мэри. Он же не всесильный лидер: все лучшие идеи исходили от брата, который был старше меня на двадцать сезонов и на четыре сезона старше Мэриголда. Мэри было до него далеко, а мне и подавно.

Я, надо признаться, мало похож был на своих братьев: рыхлый, слабый с каким-то ни то коричневым, ни то желтым мехом, короткими лапами. Кроме того — характером тоже пошел в мать: братья всегда были рядом, но не со мной, мне были до смерти скучны их политические познания, я не горел желанием рваться в бой и кого-нибудь еще при этом защищать.

Позже Гвидо доказал обратное, припомнив мне спасение Абрикосины и последовавший суд. Сезоны, по-моему он никогда не ошибался...

И все равно я переживал за Мэри. Тогда стало ясно, что случившееся с Мэйсом поразило его не меньше, чем меня.

-Щучья Лапа сеет смуту уже давно. Сезон назад она стала перебивать Мэйса на слушаниях. Последний месяц старательно настраивала против него Совет… Он хотел принять меры, нашел какого-то мутного типа, способного приструнить эту сволочь. Хвалился, что нашел "точки давления" какие-то, а потом… Потом его нашли под стенами замка, уже мертвого.

С минуту мы молчали. Устрицы запели "Кругом одни лишь лисы"".

"Нужно собрать вокруг нас самых верных корсаров."

-Верных корсаров, хе-хе! Скажешь тоже…

"Неужели весь Совет поддерживает Щучью Лапу? Амброуз вроде был дружен с вами?"

-Дружбу с честностью он где-то уже давно потерял, с задней лапой и хвостом. Уж не знаю, с какой рыбой он схлестнулся… Мда. Убеждаюсь, что и щуки в море лапы тянут… Он теперь сам не свой, из замка не выходит. Был бы другом, отдал бы нам свой голос.

"А как же лис?"

-Если бы Винс голосовал за позолочение апартаментов брата, тот бы и тогда проголосовал против — лишь бы Винсу насолить. Гвидо симпатизирует только самому себе, не стоит расценивать его жест как проявление сочувствия.

"Ясно. И это все?"

-Вейн Хвостун"' готов переманить на нашу сторону всю торговую братию, но едва ли он имеет там существенный вес.

-Чей вес?!

Агата, услышавшая ненароком последние слова Мэри, уперла лапу в стойку и сердито подалась вперед. Тревожный скрип стойки подсказал, что сейчас ей уже уместнее зваться Агатой Полтора-Пуда.

-Ээ, ничей. Мы пошли.

-Учти, Мэри Свой-в-Законе, я задарма кормила твоих детей, когда Лис повздорил с торгашами и на остров не возили ни крошки"''! И твоего покойного брата дочь за моими дочерьми платья донашивала. Если ты еще хоть раз поднимешь тему веса, крысиная морда…

-Все в порядке, мадам, не сердитесь! Очевидно, тему мер и весов в этом заведении уже физически не поднять.

Мэри схватил меня за лапу и, прежде чем взбешенная кошка выкатилась из-за стойки, выволок на улицу, хохоча, как желторотый оболтус.

***

Эта маленькая каверза Мэри немного разрядила обстановку. До замка мы шли без устали подкалывая друг друга посмешными эпизодами нашего детства. Мэри был в выигрыше, разумеется, поскольку застал и запомнил куда больше курьезных моментов из моего крысячества, чем я из его.

Мы шли вверх по лестнице, ведущей под свод самой высокой башни. Хоть за долгие сезоны я и натренировал свое никудышное тело, а ходить по лестницам все же не любил. Спросил, почему Мэри не нашел для себя апартаменты этажей на пять пониже.

-А мы и не ко мне идем, - хитро улыбнулся Мэри. - Я со своими домашними живу в западном крыле, в пристройке с садом. А это место — твое.

Небольшой зал, или же очень просторный кабинет с высокими окнами - без витражей и прочих вычурностей - и потолком. Стены украшены старинными гобеленами с известными мне кораблями: "Пиявкой", "Черным Супостатом", "Морским Скарабеем", "Ржавой Цепью", "Королем Омаров" и другими. Как я уже сказал, окна без витражей, но зато у каждого стоит по телескопу. В один я даже мог разглядеть пионы под окном жилища Мэриголда.

Я медленно переходил от одного чуда к другому, рассмотрел два стола и стеллаж — для книг и карт. В столике поменьше был невероятно большой набор картографических принадлежностей.

Был и третий стол, вырезанный из цельного куска исполинского дерева; чтобы дотянуться до середины, потребовалось бы взять копье. Он был неровным, грубым, словно бы состоящим из скал и низин. Обойдя его, я остановился на семи часах - на юге, с небольшим уклоном к западу. И увидел замок на скале. А потом, когда понял, что передо мной, добрых полчаса разглядывал крошечный город под ним — склады, верфи и даже маленький трактир "Три Устрицы".

-Да, эту карту вырезали еще до правления Неистового Габула. Ты, как картограф, думаю, оценишь. Мэйс тоже так подумал, вот и решил оставить эту комнату тебе, как наплаваешься. Все домишки вырезаются и ставятся по мере построения и убираются, когда их сносят. Даром, что библиотека отсюда далековато, но ты при желании можешь перенести нужные книжки и просто…

Мэри не успел договорить, да и не стал потом договаривать: я просто обнял его и в первый раз по-настоящему выплакался.

Настоящее счастье — это когда у тебя есть вот такая семья. Понимающая и искренняя. И не важно, что она такая идейная, а ты нет.

***

Через час пришла Абрикосина и по деловито-домашнему устроила себе спальное место за стеллажом. Потом застелила постель и мне. Первую настоящую постель за последние семь сезонов. Пожелала доброй ночи.

Уснул я быстро. Просыпался, наоборот, мучительно медленно: долго не мог понять, от чего так раскричалась Абрикосина.

И почему зарево рассвета вдруг показалось на западе...

———————————————

' — "Ведь мы пираты" (в некоторых ист. "Пиратская джига") — крысиная народная песня, невероятно популярная среди корсаров.

" — "Кругом одни лишь лисы" — циничная песенка про лисью предприимчивость и коварство; популярна как среди лисоненавистников, так и среди самих лисов.

"' — Вейн Хвостун — потомственный торговец, в чьем родовом древе затесался и капитан Кривоглаз, соратник короля пиратов Неистового Габула; в семье В.Х. в каждом новом поколении аналогичное имя носят старшие сыновья (например юнга Малой [персонаж РИ Остров Сокровищ] на самом деле зовется Вейном Хвостуном-младшим-младшим).

"'' — "когда Лис повздорил с торгашами и на остров не возили ни крошки" — конфликт, вспыхнувший за шесть сезонов до описываемых событий; Гвендолин Щучья Лапа нарушила целый ряд торговых отношений с Нагорьем и Зеленым Островом, в результате чего многие торговцы объявили горностайке бойкот. Позже всю вину Щ.Л. переложила на Винсента-Лиса.

 

 

Вот, кстати, оригинал песни, исполняемой Устрицами:

 

 

Изменено 22 марта 2017 пользователем Фортуната

[Peter88]

Пока очень хорошо (пусть и далековато от каноничного "Рэдволла"). Большую часть написанного на сей момент я читал вслух (а это уже о многом говорит).     

 

 

"дать прикурить папоротниковых семян" - свести на нет потраченные усилия, вдобавок нанеся существенный урон

  Особенно в контексте их отсутствия.

Сам бы где-нибудь использовал выражение.)))

 

"Ведь мы пираты"

Браво!

 

 

 

Правда, я как-то думал, что оригинал всё-таки вот:

 

 

[Фортуната]

@Peter88

Большое спасибо за отзыв!)) Уфф, я уже испугалась, что меня никто не читает, а работу можно смело сдавать в архив...

Большую часть написанного на сей момент я читал вслух (а это уже о многом говорит).

Оо, очень приятно слышать (сама тоже люблю вслух читать - особенно коту ).

Особенно в контексте их отсутствия. Сам бы где-нибудь использовал выражение.)))

Правда, я как-то думал, что оригинал всё-таки вот:

Ааа, да, верно: эпизод из "Лентяево" ("Lazy Town") чуть ли не за 2004-й год.))

Хотя кавер мне тоже очень нравится.

 

 

Глава 7

 

Наверное, мне надо было сорваться с места. Добраться до коренастой двухэтажной башенки с садом. Попытаться что-нибудь сделать. Хоть что-нибудь.

А я стоял. Замер у окна, задумался, как можно было поджечь каменный дом…

Внизу толпились стражники, матросы, зеваки — кто таскал ведра с водой и песком, а кто просто стоял и смотрел, прямо как ваш покорный слуга.

Вот появились две фигурки: тощая и длинная (точно змея при конечностях) и широкоплечий валун в шкуре.

Щучья Лапа пожаловала, со своим Великокрысом. При виде этой парочки я пожалел, что при мне нет арбалета, и о том, что стрелять из него я все равно не умею'.

Даже с моей башни было слышно, как орет пиратка. Стадо зевак от этого ора посыпалось в стороны, освобождая проход, после чего из неоткуда появилось шесть фигур, кативших перед собой небольшой таран. Следующие минут пять они молотили в почерневшую дубовую дверь. За дверью свечение и жар стали уже значительно слабее…

Через четверть часа горностайке это надоело, и она что-то прошипела Биллу. Великокрыс кивнул, отогнал от тарана отряд спасателей, сам схватился за бревно и, издав леденящий душу вопль, влетел в прихожую мэриголдова дома, сорвав дверь с петель. Как по команде, полудюжина таранщиков ринулась за ним.

Я принялся настраивать телескоп, лапы у меня дрожали. Теперь я мог видеть возле Щучьей Лапы Амброуза Честного. Хорька и лисов нигде не было видно.

Спасатели вынесли из дома какую-то здоровую черную корягу. Еще одну, потом сразу две… От волнения я не понял, зачем выносить этот хлам, тратить время, когда там есть семья из пяти крыс… А потом до меня дошло, и я отпрянул, не в силах больше смотреть.

-Это ужасно! Монтегю, как такое возможно?! Великие Сезоны!…

Я велел Абрикосине замолчать и склонился над картой. Деревянное жилище Мэри перестояло своего каменного собрата, от осознания такой нелепицы мне стало дурно. Двумя пальцами я снял башенку с фундамента и щелчком отправил под стеллаж.

Присев на пол, я рассматривал свою собственную башню. Интересно было бы увидеть в узких прорезях окон маленького деревянного себя, достать и, скажем, голову себе отгрызть.

Вместо этого я разглядел кое-что поинтереснее: свернутый в трубочку клочок пергамента.

"Олмонд, у тебя нет пинцета?"

-Остался вместе с другими вещами Линдена на "Семиногом Осьминоге"… Ой, вот только не поломай тут все! - белка отогнала меня от деревянного замка, когда я попытался когтями выковырять записку. - Вот, смотри.

Она аккуратно сняла крышу и достала крошечный сверток.

-Раз кто-то догадался все тут съемным сделать для всяких лапохвостых, труд надо уважать.

Я спешно согласился, лишь бы она поскорее передала мне записку.

"Монти, если ты читаешь это, все плохо. Останови Щ.Л., пока она и до тебя не добралась. А лучше вообще беги с острова. Мэйс"

Мэйс из нас троих был самым отъявленным храбрецом, и если уж он говорил, что дело дрянь, то лучше и впрямь сматывать удочки. Так я и сказал Абрикосине, после чего мы оба принялись спешно складывать вещи.

-Далеко собрался, Белкин Друг?

Щучья Лапа!

Она стояла в дверях, чуть запыхавшаяся, но все равно, чрезвычайно довольная собой. Бугай, разумеется, стоял подле нее, вместе с полумертвым от усталости Амброузом и очень бледным Винсентом-Лисом.

-Твой брат погиб, Белкин Друг.

"Я понял."

-Сгорел живьем, с женой и со всеми своими щенками.

Я, барсук тебя побери, понял!

"Я понял. Несчастный случай?"

-Угу, самый разнесчастный! Ты издеваешься?!

-На окнах металлические решетки, - осторожно подал голос Амброуз. - А дверь входная обшита железом изнутри. Ее заклинили сразу, как подожгли дом. А вот как поджечь каменный дом, это уже вопрос…

-У нас много вопросов назрело этой ночью, - перебила его Щучья Лапа. - Не за долго до того, как Мэри зажарили в собственном доме, нас ограбили.

"Ограбили?"

-Казначея избили до полусмерти, а казну смели подчистую. Один зверь такое бы не провернул… Что?

Винсент склонился над ухом горностайки и что-то быстро-быстро зашептал. Та вдруг отвесила лису затрещину и завизжала:

-Тупица! Сейчас же найди, а если дрейфишь, растолкай своего брата-идиота!…

-Он одной ногой в Темном Лесу, Гвен. И даже если растолкаю, он не сможет говорить, ему сломали обе челюсти…

-Сейчас же ИДИ!!!

Лис ушел. Для порядка Билл тоже подал голос, от чего все, включая Щучью Лапу, подскочили.

-А ты вообще заткнись! - рявкнула она, после чего вдруг переключилась на нас с Абрикосиной. - Что вы оба здесь забыли? Вас кто сюда звал?

Я объяснил. Но похоже что объяснение вздорную тиранку не устроило.

-Мэйсон ничего такого мне не рассказывал. Для парочки отбросов вы занимаете слишком много места. Скажете Винсу, что я перевела вас в комнату у библиотеки.

-Прошу прощения, но разве зал в башне не для картографа? Монтегю очень спосо…

Зря Абрикосина подала голос: на этот раз затрещина досталась ей.

-РАБАМ ПРАВА ГОЛОСА НЕ ДАВАЛИ! Зубы Ада, как же мне претят ваши мерзкие рожи… Собирайте манатки и проваливайте отсюда, пока я добрая! Все! Разговор окончен!

 

———————————————

' — будучи представителем "славного пиратского сословия", за двадцать четыре сезона автор не убил и не покалечил ни одного зверя.

Изменено 21 марта 2017 пользователем Фортуната

[Greedy]

 

Уфф, я уже испугалась, что меня никто не читает, а работу можно смело сдавать в архив...

 

Читают-читают, второго акта ждут.

 

 

пусть и далековато от каноничного "Рэдволла"

 

И это хорошо.

[Фортуната]

@Greedy

 

Читают-читают, второго акта ждут.

Постараюсь не разочаровать. Тем более, что во второй части появляется лицемернейшее чудище в лице котофея-узурпатора... Ладно, молчу.))

 

 

Глава 8

 

Итак, мы с Абрикосиной поселились в комнате за библиотекой.
Комната — это сильно сказано: пять крысиных шагов в ширину и десять в длину. Потолок в нашем новом жилище был под стать библиотечному, и вечером он терялся в потемках. Сидишь себе над картой, а над головой гудящая чернота. Гудящая, потому что этажом выше лежали казармы, а пиратская стража, в отличие от обычной, не отличается отменной дисциплиной; выкупив в "Трех Устрицах" бочонок огненного грога, она распивала его тотчас, чтобы до полуночи горланить "всеее мы пираааты".
Из мебели там был один единственный колченогий стул и здоровенный шкаф без одной дверцы. Везде были свалены ящики с пустыми чернильницами, сломанными перьями, исписанным пергаментом, какие-то тряпки и большая картина ("Дерзкая Литейщица"', холст, масло), порванная посередине. Очевидно, ее порвали об чей-то пьяный жбан.
Вместо рабочего стола у меня был еще один ящик, на котором не помещались карты. Когда меня угораздило пожаловаться Щучьей Лапе, та прислала ко мне Билла с почерневшей дубовой дверью из дома Мэри. Великокрыс хлопнул дверь на ящик, дав понять, что на большее я рассчитывать не могу. Абрикосина откопала где-то синюю драпировку и накрыла ею дверь, чтобы сажа не пачкала пергамент, а вид ее не бередил мои еще свежие воспоминания о пожаре.
Как вы наверное, уже догадались, библиотека находилась глубоко под землей — глубже лежали только темницы.
Иными словами, солнечного света здесь не могло быть и в помине, а тепла и подавно (камина в чудо-комнате не оказалось).
***
Со дня гибели Мэриголда минуло уже почти два месяца. В замке кипели нешуточные страсти, Саймон ссорился с Амброузом, Щучья Лапа с завидным упорством пыталась восстановить золотые запасы, убеждая ребят из Блэйдгирта, что еще рано пересматривать состав Совета. Винсент ходил мрачнее тучи.
Я был рад уже тому, что Совету до меня нету дела, поэтому первые полдня проводил в библиотеке и вторые — в "Трех Устрицах". Агата закрывала глаза на то, что я расплачиваюсь пряжками и пуговицами (деньги у меня почти вышли, а золотых побрякушек мне вполне хватало, чтобы неделями пить яблочный эль).
-Серьги только пропить не вздумай, - заметила она. - На такие серьги можно…
"… даже гроб себе купить, знаю". Весомый аргумент."
-Что ты там опять за вес заговорил?!
"Ничего, это я не о тебе," - только и ответил я и после этого мои посиделки в трактире становились все реже и реже: я был на мели.
В библиотеке никто не донимал меня допросами и нравоучениями. В совете умели читать только четверо зверей, а среди простых обитателей замка и того меньше. Тем не менее, книги были расставлены по секциям, в каждой секции тома стояли по алфавиту, а сгнившие и покрошившиеся экзепляры лежали на отдельном столе: кто-то явно намеревался их переписать.
Среди таких вот изувеченных книг я нашел преинтереснейший альбом в кожаном переплете "Пиратские Пути: чертова дюжина судьбоносных дорог", в котором было собрано тринадцать карт с маршрутами легендарных пиратских галер. Плесень проела книгу насквозь, и "судьбоносная дорога" "Черного Супостата" Бадранга Тирана поросла зелеными кляксами... Обложку можно было бы сделать из тонких квадратных дощечек, пергамент в библиотеке точно найдется. Переплет тоже приказал долго жить, но сделать новый сложности не представляло.
Наконец-то у меня появилось занятие: вместо того, чтобы торчать в холодной сырой комнате, я проводил дни напролет в холодной сырой библиотеке в поисках широких листов пергамента и красных чернил. Зеленую кожу для обложки я так и не нашел — пришлось использовать черную. Но работа затягивала меня и я почти перестал пить.
В один из таких вот затяжных дней в библиотеку пришел еще один зверь.
Абрикосина ушла на кухню, переговорить с тамошними рабами, а я сидел за своими "Путями", не замечая ничего вокруг. Как вдруг…

 

-Тот, кто носит рыжий хвост,
В опознаньи очень прост:
Если боцман отравился —
Знай, лис славно потрудился.
Если пропадет казна —
В этом лисья есть вина.

Все лисы! Всё лисы!
Кругом одни лишь лисы!

 

Такой мелодичный баритон мог бы посоперничать с приторными тенорками Устриц Агаты, но в нем сквозило неприкрытое безумие.
-Крругоо-ооом одниии лишь лииисыыы-ыы!…
Невидимый певец сорвался вдруг на зауныйвный вой, многократно усиленный эхом. Между стелажами послышался грохот падающих книг.
-Н-не надо мне тут грохотать! Свою порцию побоев за сезон я уже отработал, обойдусь без аванса!
Любопытство пересилило осторожность, и я медленно двинулся вдоль рядов книг, в поисках пришельца. Долго искать не пришлось.
Я не видел Гвидо со дня слушания и, хотя знал, что лису здорово досталось от грабителей, поразился произошедшей в нем перемене.
Он страшно похудел и кое как залатанный камзол висел на костлявых плечах, как на вешалке. Правая лапа болталась на перевязи, а сам казначей сильно хромал. Хуже было то, как он разговаривал: быстро, громко, срываясь попеременно на хохот и на пение.
-Несчааастные подооонки!… Хитрость хитростью, а я хитрее! Ну же попробуйте добить меня! Давайте, попробуйте! Слабо?! - снова полурыдание-полухохот. - Ну тогда держитесь, я этого просто так не оставлю! Пойдут клочки по закоулочкам! На всякую наглую м-морду н-найдет-т-тся к-к-кист-тень с ш-шип-шип-пами…
Лис все больше запинался, а потом вскрикнул и повалился, скрученный судорогой. Повязка на затылке съехала, обнажая хорошо заметную вмятину…
-С дороги! - вдруг рявкнул у меня над ухом Винсент и кинулся к брату. - Тебе что сказано было? Не выходить, пока лекарь не разрешит!
Гвидо смотрел на брата, не понимая, что происходит. Или же мне так показалось, потому что вскоре он ответил, и голос его звучал ровно и спокойно — как он звучал потом еще много сезонов, когда мы придумывали Тайну за Шестью Печатями:
-Как скажешь, Винсент. Пожалуй я и впрямь поторопился на работу.
-Идем отсюда.
-Да-да, ты прав, глупыш… Ты кругом прав.
Я тихонько вернулся на свое место, а лисы двинулись к выходу.
-Кто здесь?
-Никого. Пошли уже, тебе нельзя…
-Я знаю, что ты здесь,  меньшой братец!
-Да-да, тебе не…
-Возьми стремянку за своим шкафом и поищи пергамент сверху! Помнится, там я сложил с десяток широких листов…
Перед тем, как вытолкать брата в коридор, Винсент одарил меня полным ненависти взглядом.

———————————————
' — "Дерзкая Литейщийца" — картина неизвестного художника; изображает сцену покушения Мэриэл Литейщицы на Неистового Габула.
" — латунные пуговицы и пряжки, которые автор носит по сей день, он приобрел взамен золотых, проданных Агате Пуд-с-Четвертью; позже серьги он, действительно, обменял на гроб, но кому предназначался этот гроб, пока не раскрывается.

 

 

... и, разумеется, мотивчик содран с песни Аркадия Северного - "Кругом одни евреи".

 

Изменено 8 марта 2017 пользователем Фортуната

[Элизабет]

Жду продолжения!)

[Фортуната]

@Элизабет, спасибо!))

 

Глава 9

 

Не прошло и недели, как Гвидо вновь наведался в библиотеку: я пришел рано утром, а он уже сидел за столом, завеленным вышедшими из строя книгами. Лис взял себе трехногую табуретку и уже вовсю строчил что-то в новенькой книжке с пустыми страницами. Высокое кресло оставалось в моем полном распоряжении.
-А, меньшой братец Мудрого Мэйса! Проходи, садись… Я не помешаю?
Нет, говорю, нисколько.
-Ну вот и славно… эээ, запамятовал, извини — Мармадьюк?
"Монтегю. Можно просто Монти."
-Монтегю… Так даже лучше. А я Гвидо Подай-Золотник, Гвидо Лови-Чекан или Гвидо Сдохни-Гнида. Так меня Щучья Лапа назвала, всем очень нравится'… Но уж лучше просто Гвидо.
Я ждал, что он скажет что-нибудь еще, но лис снова занялся своей книгой. Отвлекать его мне не хотелось (вернее хотелось - столько вопросов назрело! - но было не ловко его отвлекать), так что я занялся "Путями": пергамент, найденный на шкафу пришелся как нельзя кстати.
Между делом, я продолжал наблюдать за своим соседом.
Гвидо был необыкновенно красив, даже для лиса: огненно-рыжий мех плавно переходил в каштановый к кончикам ушей и длинного хвоста, широкая  белая полоса шла от черного носа до некогда пышных бакенбард и выпирающих ключиц. Болезненную худобу подчеркивали узкие каштановые усы, создававшие впечатление несходящей полуулыбки на лисьей морде. После покушения под серыми глазами казначея, увитыми теперь паутинкой мелких сосудов, залегли глубокие тени.
Ни одна здоровая, полная сил морская крыса не могла выглядеть достойнее, чем изувеченный лис, склонившийся на такой же изувеченной книгой. Содержимое отжившего свое тома стремительно перекочевывало в свеженький переплет, слова выстраивались в новые старые строчки.
Почерк мелкий, но чрезвычайно аккуратный. Периодически правая лапа лиса - все еще на перевязи - начинала дрожать, и тогда он откладывал перо. Осторожно касался повязки на голове, наложенной теперь на манер банданы.
Любопытство сильнее всякого здравого смысла, в который раз убедился я. И все-таки заговорил первым.
"Гвидо?"
-Ммм?
"Почему ты отдал свой голос против Сухохвоста?" - сказать "в мою пользу" язык не повернулся.
-Потому что Сухохвост — кретин.
"Да, но…"
-Остальные больше пекутся о поддержании своих расовых предрассудков. Ни один корсар не вступится за раба, белку тем более.
"Ты бы вступился?"
-Никогда не узнаешь наверняка, пока не попробуешь.
"А что произошло потом?"
-Я отнес вырученное золото в хранилище и запер. Ушел в город на весь день.
"А зачем?"
-Ну… Надо было встретиться с одним типом.
Я невольно вспомнил рассказ Агаты и подумал: не с лисом ли встречался Мэйсон? Спросил Гвидо и об этом.
-Был у меня и с Мэйсом разговор, конечно. Два месяца назад, за день до его смерти.
"В "Трех Устрицах"?"
-В "Трех Устрицах", точно.
Великие Сезоны, теперь стало понятно, почему Мэйс назначил этого зверя казначеем! Из него все приходилось вытягивать по слову, такой и под пытками не расскажет, где ключ от хранилища... Или расскажет?
"В тот вечер, после слушания, на тебя напали?"
-Да, потом на меня напали. В ночь, когда Мэри погиб.
Я спросил, как это произошло, пообещав себе, что если он выдаст что-нибудь вроде "внезапно и кроваво", я стукну его "Байками Старого Клогга"".
-Я перекладывал из хранилища кое-какие вещицы, а потом кто-то ударил меня по затылку. Я обернулся. Зря, как выяснилось: получил чеканом по зубам.
Гвидо оскалился. Только тогда я заметил слева два длинных ряда золотых зубов.
-Хотя не совсем зря, ведь я узнал, сколько зверья пришло с нападавшим.
"Много?"
-О, да! Там б-было… Од-дин м-момент, - Гвидо достал из нагрудного кармана пузырек и сделал глоток. Речь стала отчетливее. - Там было с десяток иностранцев. А еще юный мастер Саймон. Он спросил меня про вещицы из хранилища, а я плюнул мерзавцу в глаз… Вообще-то я хотел сказать, что он потерял мое доверие, а стараниями его наемника говорить мне и так тяжело, так что я не намерен отвечать на его вопрос. Он вышел из себя и предложил парню с чеканом доломать меня окончательно. Вот, полюбуйся.
Лис снял повязку, и чуть склонил рыжую голову. При отблесках свечи уже затянувшаяся вмятина над правым ухом походила на черную яму.
-Хотелось бы мне знать, чем закончился этот спектакль, но после такого удара мне было несколько затруднительно сохранять сознание. Через несколько недель, придя в себя, я узнал, что Мэриголда сожгли заживо, казну растаскали, а тебя поселили возле моей библиотеки.
"Так это твоя библиотека?" - я искренне удивился.
-Ну да. Ее запустили, превратили в склад для  всякого барахла — прямо как твое нынешнее жилье. Помню, когда я впервые оказался здесь, в замке, сезонов пятнадцать назад, очень удивился, что это, барсук ее побери библиотека. Никто на нее не претендовал, вот я и стал ею заведовать. Хотя местечко для книг не очень, согласен?
Большой и холодный сырой зал, пропахший плесенью и пылью и впрямь мало подходил для хранения книг. Здесь слишком темно…
-Зато здесь слышно пение океана,  - заметил Гвидо прежде, чем я озвучил свои мысли.
***
Вечером я рассказал Абрикосине все, что разузнал за день от городского казначея.
В Совет Мэйсон принял его вместе с Винсентом, но лисы друг друга недолюбливают. До того, как стать казначеем, Гвидо заведовал Плесневой Библиотекой, и после принятия новой должности не отказался от любимого дела.
Вместе с Амброузом и Мэриголдом лис входил в доверенный кружок Мэйсона, таким образом одна четверка градоуправителей старалась переиграть вторую — раскол произошел примерно через сезон после моего отплытия.
Исследовав остров, Мэйс нашел нечто, дававшее его четверке преимущество перед Щучьей Лапой, а после попросил Гвидо достать и перепрятать какие-то "вещицы" из хранилища, что тот и сделал в день моего прибытия на Терраморт. О природе вещиц лис умолчал. Что бы это ни было, в тот же вечер Саймон привел в замок наемников, чтобы перехватить лиса, но не найдя искомого, инсценировал ограбление. По словам Гвидо, наемники действительно вынесли половину казны, что и взбесило Щучью Лапу. Нанимала их явно не она...
-Второй лис явно был в курсе, - заключила Абрикосина и тут же принялась поносить Винсента за преступное отношение к близкому родственнику.
"При чем тут Винсент?" - перебил я ее. - "Наемников привел хорек."
-Зато про их выходку с казной сказал лис, - фыркнула белка. - Горностайка еще ударила его. Видать, сама не ожидала такого поворота.
Она была права.
"Ну, теперь мы почти приблизились к главному вопросу: кто и где нашел котов? Это вполне может быть Саймон, ну или Винсент. Знать бы наверняка…"
-Котов?
"По словам Гвидо, Саймон привел десять котов и одного соболя, с чеканом. На Терраморте совсем  мало котов, по когтям пересчитать можно. Соболей и того меньше. Найдем соболя - найдем и нужных нам котов. А там и поговорим."

———————————————
' — Щучья Лапа продолжает действовать по своей излюбленной тактике и ищет козла отпущения среди пострадавших, выставляя казначея посредственным лопухом, недостаточно серьезно организовавшего охрану казны.
" — "Байки Старого Клогга" — сборник рассказов, написанный со слов отшельника и бывшего пирата Вульпа Маршанкского.

[Kata Rios]

Все интересней и интересней

[Фортуната]

@Kata Rios, спасибо!))

 

 

Глава 10

 

Впервые за много дней я сошел со своего привычного маршрута, миновав трактир "Три Устрицы" и направившись вглубь Блэйдгирта.

Я снова прибавил в весе. Начал отращивать бороду, взяв пример с Мэйса; надел его же знаменитую треуголку. Камзол, кафтан и башмаки смотрелись нелепо с дешевыми деревянными пуговицами и пряжками, но идти на поклон к Агате я не собирался; почти наверняка она уже обменяла мои вещи на новые платья дочерям.

Я переговорил с Амброузом, зверем, лучше всех прочих знавшем островитян, и выяснил, что на Терраморте всего четыре соболя. Трое из них, к тому же, живут под одной крышей — это чрезвычайно облегчало мою задачу.

Абрикосина была настроена куда менее оптимистично.

-Но ведь если этот соболь напал на казначея, то пожар тоже он мог устроить, - сказала она тем утром. - Убил начальника городской стражи только затем, чтобы отвлечь обитателей замка! Это же сущий маньяк!…Ты не Фарран Отравитель и не Фераго Убийца. Как ты поступишь с ним, когда найдешь?

"Сперва узнаю, кто его нанял, а потом… Потом поступлю с ним так, как он этого заслуживает."

-Это как? Усадишь, чтобы за тебя книги переписывал? Напугаешь своей бородой?

Я не ответил. Наверное, потому что и сам с трудом представлял себе эту встречу.

***

Семья Морриса Стылого проживала в Южной Бухте. Эту часть города так же нередко называли Пещерной Бухтой, поскольку часть домов буквально врастала в скалу, нависавшую над черепичными крышами.

Жили в этой части города - а может быть, и сейчас живут - всевозможные мастера и ремесленники. Если вы думали, что пираты вообще не знают ремесел, то вы совсем не знаете пиратов: кузнецы, гончары и плотники неплохо зарабатывали на Терраморте, а особенно славное было житье у Морриса Стылого — он был единственным стеклодувом и мастерством этим владел отменно'.

На пороге аккуратного выбеленного дома-мастерской меня встретила Голубка, жена соболя, обладательница янтарных глаз и густого коричневого меха. Неудобно было говорить о цели моего визита, поэтому я изложил ее несколько иначе.

"Доброго здравия," - это свое "доброго здравия" я перенял от Гвидо за пару недель общения. - "Меня зовут Монтегю, и я здесь по поручению капитана Саймона. Он ищет старпома для "Бешенного Буревесника", вот и попросил меня найти достойного кандидата среди куньих"... Ваш сын дома?"

Джереми, сыну Голубки и Морриса, было сезонов тридцать, и, по словам Амброуза, он с радостью брался за любую работу.

-Джерри сейчас дома нету, но вы можете поговорить с его отцом. Он с радостью выслушает ваше предложение, как только освободиться.

Сразу видно, что семья не местная: у соболихи сильный акцент, выдающий в ней уроженку Нагорья. Сидя в крохотной но чистенькой прихожей, я рассматривал потертый гобелен, изображавший двух молодых соболей и одного карапуза-соболенка на фоне башен Рифтгарда. Полочки с обеих сторон гобелена украшали игрушки из стекла. Хозяйка предложила вяленую рыбу и я вежливо съел круглую, похожую на блюдце, камбалу. Наконец, из подвала выкарабкался глава семейства. Я повторил свою просьбу встретиться с младшим соболем.

Моррис, низенький и коренастый, почти одного с женой роста, был куда менее вежлив и сверх меры подозрителен.

-С какой стати Джерри быть старпомом? Он в море раза четыре ходил, у него морская болезнь!

"Саймон сказал, он очень способный, в городе его любят…"

-Именно, в городе. Грузить корабли да дрова рубить - дело спокойное. Ловля и разделка рыбы - тоже. И кто мне по-твоему поможет в мастерской, если не Джерри?

Соболь тоже схватил камбалу и тотчас сгрыз. Очевидно, на Гвидо напал не он: наемник был правшой…

-И от чего так сразу с места в карьер - старпом! Саймон, конечно, дружит с Джерри, но, мышь меня защекочи, не до такой же степени! Тут нужен опыт, а в море опыта у сына моего нет.

"Тогда… тогда, может, Саймон говорил о Джероме.… а я все напутал."

-Джером - отброс продажный! Ты и впрямь думаешь, что Саймон взял бы на должность старпома этого скота вместо моего сына?!

"Ну, он сказал найти соболя, а тут только ваша семья и Джером."

Лучше бы я молчал: стеклодув запустил в меня рыбной тарелкой, и я едва успел увернуться. Осколки разлетелись по всей комнате. От радужных хозяев пришлось бежать без оглядки.

-Берут не за происхождение, а за заслуги!! - ревел вслед Моррис во всю мощь своих могучих легких; любопытные прохожие оглядывались на него и на меня. - Если ты можешь сравнивать моего трудягу сына с этой… с этой пакостью, то я с тобой даже говорить не желаю! Вон отсюда!!!

Дважды просить меня не пришлось.

***

Я был как никогда близок к разгадке.

Джером Ненастный.

Соболь, который за кружку грога удавит собственную бабушку.

Подонок, о котором не принято было говорить даже в компании морских разбойников.

Это было очевидно, и все же теперь я был по-настоящему напуган.

В сумке у меня короткий кинжал — пока я не выясню, за что он убил Мэри, применить его нельзя. Саймона никто кроме Гвидо не видел, а наемник может указать на хорька. Но станет ли убийца говорить со мной? Едва ли…

Если бы я тогда погиб, то никто бы не отомстил за Мэри. Гвидо был в опасности, да и Абрикосина тоже.

Но я поднялся на порог "Черной Чайки"'", где, как мне сказали, снимает комнату Джером Ненастный, отворил дверь в зловонную харчевню и среди перекошенных пьяных рыл и гнилых пастей вдруг увидел…

-Доброго здравия, Монтегю!

Гвидо!

Лис стоял прямо передо мной, облокотившись на стойку и сверкая двухцветной улыбкой. На нем был все тот же поношенный мешковатый камзол, но перевязь исчезла. Чтобы хоть как-то скрыть худобу, лис накинул длинный черный плащ с серебрянными застежками, на которые жадно косились другие посетители. Изуродованную макушку прикрывала широкополая шляпа, украшенная тремя перьями - ястребиным, чаячьим и врановым.

"Что ты здесь делаешь?!"

-То же, что и ты. Ищу соболя.

"Тебе нельзя выходить из замка!"

-Это Винс так говорит. А вот мой лекарь сказал, что мне нужны солнце и свежий воздух.

"Тебя могут убить!"

-И тебя, - лис указал на эфес сабли у себя на поясе. - А я, в отличии от одного очень упрямого картографа, тоже умею убивать... Неужели ты еще не понял, что мы не сможем найти и покарать преступника, если не объединимся. Это знак свыше!

"Какой, к барсучьей матери, знак?! Ты сумасшедший, а я вообще никто!"

-Пускай оно и так, но вместе мы — сила. Тебе вот сколько сезонов?

"Двадцать четыре."

-Ну а мне сорок два. Ну разве не здорово? Два очень хороших числа — чем не знак?

Я вынужден был с ним согласиться. Гвидо обладал куражом, которым не смел похвастать ни один из известных мне зверей.

Поэтому мы вместе, бок о бок, поднялись на второй этаж, нашли нужную нам комнату и постучали.

-Кто? - просипели за дверью.

-Хорь в пальто!

-Ты чего, шутить со мною вздумал? - просипели из-за двери, уже более зловеще.

-Вздумал, хмельная клоака!

Гвидо выдавал ругательство свободно и легко, как будто парировал удары шпаги. За дверью раздался какой-то звон.

-Ну все, хвост с ушами, я тебе сейчас…

Дверь отворилась, и на пороге возник пепельно-серый соболь с горлышком бутылки наперевес. Глаза его сильно косили: создавалось впечатление, будто он смотрит на нас двоих одновременно.

Гвидо толкнул соболя носком сапога, и Джером Ненастный завалился обратно в комнату, стукнулся головой об пол, ругнулся и захрапел.

-Это не он, - пробормотал лис. - Наш соболь моложе, и мех у него коричневый.

 

—————————————

' — стеклодувов в Стране Цветущих Мхов и Южноземьи практически не было. Этим мастерством прославлены именно Нагорские соболи.

" — Саймон категорически не доверяет не-куньим, поэтому команду его собственного корабля — "Бешенного Буревестника" — полностью составляют ласки, горностаи, хорьки и куницы.

'" — "Черная Чайка" — харчевня, особенно популярная среди "отбросов отбросов".

Изменено 21 марта 2017 пользователем Фортуната

[крыска]

"Байки Старого Клогга" — сборник рассказов, написанный со слов отшельника и бывшего пирата Вульпа Маршанкского. - иииии, Вульп - любовьобожание! такая приятная напоминалочка!

[Фортуната]

@крыска, спасибо. Не могла его не вспомнить.

Эхх, надеюсь, со временем читателей-комментаторов будет чуток побольше.))

 

Итак, последняя глава первой части...

 

 

Глава 11

 

-Милостивые Сезоны, я мог бы и сам догадаться! - сокрушался Гвидо, по пути в Пещерную Бухту. - К этим постылым Стылым полгорода ходит за "подмогой", будто бы сами наниматели не в состоянии почистить рыбу или дрова нарубить!...
Лис достаточно окреп, чтобы почти бегом передвигаться по узеньким улочкам Блэйдгирта. Дыхание у него почти не сбивалось: он не сбавляя шаг расталкивал прохожих, рассыпаясь в извинениях, касался шляпы двумя пальцами при виде каких-то своих знакомых... Я же, со своими короткими лапами, с трудом поспевал за долговязым казначеем.
-Если он счищает шкуру не с рыбы, а, скажем, с нерадивых должников, а помимо дров рубит головы кровных врагов нанимателей, то это многое объясняет.
"Но его семья и так неплохо живет," - задыхаясь, выдавил я. - "Отец его лепит какие-то склянки, колбы и... уфф, и игрушки из стекла."
-Выдувает, Монтегю, а не лепит, - поправил меня Гвидо. - Есть принципиальная разница между стеклодувом и, скажем, гончаром. Моррис - кудесник, ему нужна лишь трубочка определенного диаметра и пара элементарных инструментов для быстрого придания изделию формы. Он больше работает легкими, а не лапами...
Иногда мне ужасно хотелось его прибить.
"Но, барсук его дери, мозгами и языком он тоже владеет неплохо, если Джерри получает задания именно через него!"
-Верно подмечено. Парень чрезвычайно привязан к отцу и доверяет ему выбор самых лакомых кусков для наживы. Видимо, таковым он счел меня и твоего среднего брата... А может и старшего, не могу знать наверняка. Сейчас сами спросим.
С нашей внезапной встречи в "Черной Чайке" не минуло и часа, а мы уже стояли на пороге выбеленного домика с черепичной крышей.
-Кто там?
Я ждал, что Гвидо ответит "гиппопотам", но, видимо, на всякого собеседника у лиса был отдельный ключ.
-Доброго здравия, сударыня. Меня зовут Гвидо-Лис, и я здесь по поручению капитана Саймона. Он ищет гребца для "Бешенного Буревесника", вот и попросил меня найти достойного кандидата среди куньих... Ваш сын дома?
Молчание затягивалось, и в нем чувствовался едва сдерживаемый гнев Голубки. "Гребца?!" - одними губами переспросил я у Гвидо. - "Это же оскорбление для этой чокнутой семейки! Они на старпома-то взъелись, а за гребца они сами тебе череп проломят!"
-Не проломят, не боись, - приободрил он меня. - У меня чудесный план.
Удивительно, как Голубка все-таки решилась открыть дверь... Ее коричневая с проседью мордочка не предвещала ничего хорошего, но голос оставался спокойным и почти приветливым - даже когда соболиха увидела меня.
-Этот... господин уже приходил сегодня с похожим предложением. Только он сказал, что Саймон хочет сделать Джереми старпомом.
-Старпомом?!
Гвидо перевел ошарашенный взгляд с соболихи на меня и обратно. Открыл и снова закрыл пасть. Попробовал что-то сказать, но передумал и сокрушенно покачал головой.
-В чем дело? - забеспокоилась хозяйка дома.
-Он напутал! Монти опять все напутал! - пожаловался Гвидо. - А ведь я ему говорил, сто раз наказал, что не "старпом" нужен Саймону, а "гребец"!
-Мой сын - не галерный раб! - возмутилась Голубка.
-Ясн... гм, ясное дело. Просто капитану Саймону понадобился, эээ, особый гребец, - казначей перешел на заговорщицкий шепот. - Не тот, что весла ворочает, а... загребает в землю неугодных. Я надеюсь, вы понимаете'...
-Ааа, я поняла, - просияла соболиха, словно ее сына похвалили за прилежное поведение в диббунском саде. - Думаю, Джерри с радостью вам поможет, но его дома нет. Обговорите пока с мужем детали вашего задания, он потом все передаст сыну.
-Что ж, с превеликим удовольствием, - улыбнулся Гвидо и, словно извиняясь, кивнул в мою сторону. - Вы уж извините Монти, он новенький в нашем деле...
Когда мы прошли в уже знакомую гостиную, Голубка спустилась в подвал, где располагалась мастерская. "Я не буду говорить с этой крысиной мордой," - послышалось ворчание Морриса Стылого. - "И вообще-то я занят!"
-Наш выход.
Прежде чем я успел спросить, что еще за выход, Гвидо начал спускаться в подвал. Мне только и оставалось спуститься вслед за ним.
Огонь в мастерской пылал во всю, было нестерпимо жарко. В самом пламени стоял толстый котел, края которого бликовали от странного бело-рыжего содержимого, похожего на лаву. Моррис, какой бы он не был Стылый, обливался потом, стоя почти над самым котлом. Его рубашка, мокрая и скомканная, лежала на спинке единственного стула. На стуле высился запотевший графин с водой.
Старший соболь зачерпнул старым половником из котла кусок расплавленной, ослепительно оранжевой массы, прилепил к широкой - глиняной? - трубке и с усердием выдул большую пузатую вазу. Наскоро придав широким ножиком с деревянной рукояткой форму новому изделию, он этим же ножиком срезал вазу с трубки и аккуратно поставил на полку. Полку уже почти полностью заполнили такие же пузатые стеклянные вазы.
-Вы чего здесь забыли? - проворчал Моррис. - Сюда нельзя!
-Нам только спросить...
-Голубка уже все сказала. Я подумаю над твоим предложением, лис.
-Ответ нужен сегодня вечером. Я... Я могу лично переговорить с мастером Джереми? Найти, переговорить спокойно, тет-а-тет...
-Нет. Он занят.
-Художественной росписью по торцу... чеканом?
-Он хорошо обращается с инструментом, так что если Саймону перед загребанием неугодных нужно подопечного поломать - милости просим. В начале сезона малыш Джерри неплохо обработал одного лиса. Из вашего, кстати, замка.
Гвидо тяжело оперся о спинку стула, лапы у него дрожали. Я искренне за него испугался...
-П-просто п-проп-проси у хоз-зяйки с-сст-стак-кан, - выдавил он и непроизвольно потянулся к вмятине над ухом.
Голубика явилась через минуту с высоким стаканом (подозреваю, что тоже домашнего производства) и вручила его Гвидо, вежливо поинтересовавшись его самочувствием. Казначей вынул из нагрудного кармана пузырек, опорожнил в стакан и осушил его в два мучительно долгих глотка:
-В-все хорошо, мне уже лучше, спасибо. Это из-за жары.
Лис снова наполнил стакан и пригубил. Взгляд его не отрывался от спины Морриса, которого происшествие, похоже, только позабавило.
-Вот я и говорю, делать вам тут нечего. Лучше убирайтесь подобру-поздорову, если Джерри заинтересуется вашим предложением, я передам ответ с посыльным.
-Ясно. И как... и как же быстро работает ваш сын?
-Быстрее, чем акула трапезничает, - фыркнул соболь и зачерпнул еще оранжевого варева. - В один день он может и отбивную отбить и жаркое зажарить, с разницей в час! Уж Саймон-то может не переживать, сам ведь видел...
То, что произошло после, еще долго снилось мне в кошмарах.
Гвидо вежливо отстранил меня и подошел к соболю почти вплотную. Я думал, он схватится за саблю, но вместо этого лис дождался, когда Моррис поднесет трубку с куском расплавленного стекла ко рту. А потом вылил стакан ледяной воды соболю за шиворот".
Голубка в ужасе завопила и бросилась к мужу, а тот, не в силах выдавить ни звука, еще хватался за обожженное горло...
-Идем, - шепнул мне Гвидо, и бросил через плечо рыдающей соболихе. - Передайте мастеру Джереми, что я живу в восточном крыле, на третьем этаже.
***
Апартаменты казначея были богато обставлены, но чувствовалось, что времени там он проводит совсем немного: на монолитном столе из красного дерева был основательной толщины слой пыли. Я самозабвенно елозил пальцем по пыльному столу, не в силах поднят взгляд на сидящего напротив меня лиса.
-Удивлен?
Чему? Твоей треклятой изуверской изобретательности?! Да, мышь меня защекочи, я удивлен! Чем ты лучше этого подонка-соболя?!...
"Угу."
-Он дал добро на убийство Мэриголда. Теперь мы точно знаем...
"Да, я понял. Только это все равно было..."
-Слишком? - Гвидо не улыбался, но из-за усов выражение его лица все равно оставалось ехидно-издевательским. - Возможно. Но мое сердце тоже не из стекла, Монтегю. Цинизм и жестокость запускают каскад из цинизма и жестокости, а начинается все от таких как Моррис Стылый. Зато теперь его отпрыск не сможет не попытаться отомстить.
Мы ждали неминуемого - ни я, ни Гвидо не сомневались, что сын покойного стеклодува явится этой же ночью. После слов казначея мне стало легче, но облегчение угасало по мере того, как зажигались за окном звезды. Синий узорчатый бархат балдахина над кроватью стал серым, ромбы на ковре стали похожи на бездонные ямы. Глаза Гвидо сверкали под полями шляпы: он не снимал ее даже в помещении. Лицо лиса было спокойно, но правая лапа покоилась на эфесе сабли. Я вытащил свой короткий кинжал, ожидая, что в любую минуту в комнату ворвется соболь с чеканом наперевес.
Но он не пришел и через час. Через два в комнате было уже совсем темно, а снаружи не слышалось никакого движения.
-Медлит, подлец. Знает, что его ждут... Ты уже знаешь, о чем мы спросим его сначала?
"Убивал ли он Мэйса?"
-Нет-нет, это потом. Сперва мы выясним, кто его нанял. Наниматель мог отправить к твоим братьям разных убийц...
В дверь постучали. Мы оба вскочили, но в дверь просунулась лишь изуродованная физиономия Амброуза.
-Вы чего?
"Ждем гостя."
-Соболя?
"Да, коричневого, с чеканом..."
-Можете не ждать. Он умер.
***
Стражники расступились, давая нам пройти. На лицах читалось усталое непонимание.
-Ребята услышали шум в коридоре, спросили кто там. Он не ответил, побежал на верх... Тут его и сняли, - Амброуз, почесал пониже хвоста. - Так значит, это он на тебя тогда напал?
Джереми Стылый лежал под лестницей, ведущей на третий этаж. Из загривка торчала арбалетная стрела, в воспаленных от слез глазах застыла смертельная обида. Лапа юного соболя мертвой хваткой сжимала чекан. На долю секунды мне почти что стало жаль его.
-Да. Он же запер в горящем доме семью Мэриголда, - Гвидо переступил через труп соболя и принялся разглядывать рану на его шее.
-Это что же, мать твоя лиса, такое?!
Подошли остальные члены совета во главе с Щучьей Лапой. Горностайка смахнула с мордочки налипшее огуречное колечко, Билл с радостью подобрал его и съел.
-Это Джереми Стылый, наемный убийца. Он избил меня и сжег Мэриголда два месяца назад.
-Ты говорил, что не помнишь, кто тебя отметелил, - насторожился Винс. Саймон, заспанный и взъерошенный, отчаянно закивал.
-Ну... Такого мальчика-одуванчика сложно забыть. Не пойму только, как он один обчистил казну"'.
Хорек выдохнул, горностайка презрительно фыркнула. Амброуз переводил взгляд с одного лиса на другого. Мне вдруг ужасно захотелось в свою каморку, к Абрикосине. Я готов был терпеть ее ворчание неделю, но слушать молчание шестерки чокнутых управленцев было нестерпимо.
-Это Монтегю нашел соболя. Если бы вы не пристрелили его, мы бы узнали, как он в одиночку...
-Довольно! - Щучья лапа замахала руками как ветряная мельница. - Я не хочу знать, как и зачем Белкин Друг нашел этого несчастного. Я устала от всей этой ереси! До утра ничего слышать и видеть ничего не желаю! Все вон! СПАТЬ!
Совет начал расходиться. Саймон еще раз смерил Гвидо недоверчивым взглядом и направился прочь. Я так ничего и не понял:
"Почему ты его не выдал?!"
-Ты славный корсар, Монтегю, - ответил лис. - Но ты не умеешь ждать. Не на все замки есть отмычки. А ключи я дарю лишь терпеливым и находчивым. Всему свое время.
Он ушел, оставив меня недоумевать в компании мертвого соболя.
***
"Дорогой Монтегю,
Я понимаю твое недоумение, вызванное вчерашним происшествием, однако постараюсь тебя утешить.
У нас не было доказательств, указывающих на Саймона, кроме этого несчастного соболя, однако они не так уж и важны: хорек не знал, что Джереми вернется в замок. Возможно, он и нанял его тогда с подачи Щучьей Лапы или же кого-нибудь еще из Совета... Кто бы ни попросил его нанять Джереми, этот кто-то прознал, что мы расставили на соболя ловушку. И опередил нас.
Очень тебя прошу - не переживай из-за наемника. Настоящий убийца еще даст о себе знать, может завтра, а может через пару сезонов. Он рвется к абсолютной власти над Террамортом, но мы сумеем его обыграть.
Для начала - прочти книги, приложенные к письму. В них есть идея, которая когда-нибудь спасет наши жизни, даже если их у нас отнимут.
P.S. Спроси у Олмонд, почему она зачастила на кухню. Полагаю, ее мотивы тебе будут не менее интересны.
P.P.S. ОБЯЗАТЕЛЬНО прочти книги, которые я тебе передал: они нам еще пригодятся.
P.P.P.S. Можешь меня поздравить: сегодня утром я официально вышел на работу. Винс в ярости (хотя работа казначея ему не особо нравилась)"".
P.P.P.P.S. Ты молодец. В смысле - эти новые "Пиратские Пути" отменны. Очень здорово рисуешь.
С наилучшими пожеланиями,
Гвидо-Лис."

—————————————
' - на жарг. корсаров Терраморта "гребец" - еще и зверь, искусно избавляющийся от тел.
" - некоторое время автор называл этот прием "каверзой казначея", но после отказался от подобной шутки.
"' - опасаясь повтороного покушения, Гвидо внушил остальным членам Совета Корсаров, что потерял память в вечер нападения.
"" - на время болезни брата, Винс так же занимал должность городского казначея.

[Фортуната]

В качестве бонуса - референсы по членам Совета Корсаров:

 

[Greedy]

А Гвидо мощный парень, раз такие сундучары с золотом таскает. Отличнейшие концепты, Крошка Билли цепляет, да и лисы милашки. А почему у всех твоих лисов (ну, часто встречается) штанишки в голубо-синюю полоску?

Я жду проду, как всегда.

[Фортуната]

@Greedy

 

А Гвидо мощный парень, раз такие сундучары с золотом таскает.

Гвидо только с виду такой хлипкий - при желании пробежит стометровку с препятствиями за 18 секунд, не выпуская сундучков с деньжищами.

А Винс - и за 9 секунд, если брат оставит сундучки без присмотра.))

 

 

почему у всех твоих лисов (ну, часто встречается) штанишки в голубо-синюю полоску?

Штанишки часто просто синие/серые, а вот чулки в голубо-синюю полоску - вечный хит лисьей пиратской моды: вот и Гвидо с Винсентом норовят друг друга перещеголять.