Свет во тьме

[Квентин]

Описание:

В жизни Эйприл наступила чёрная полоса. Её мать умирает, позже девушку отправляют в интернат для трудных подростков, а уже в нём запирают в карцере. Но жизнь нельзя предсказать. И именно там, в тёмной сырой камере Эйприл неожиданно находит самую крепкую опору в жизни и обретает новый характер.

 

 

 

 

«Свет надежды можно найти даже на дне самой глубокой пропасти».

 

 

- Шагай! – грузный охранник грубо пихнул Эйприл в открывшийся тёмный коридор.

 

Невысокая темноволосая девушка безвольно поплелась в нужном направлении. Её левая щека саднила от недавней хлёсткой пощёчины, синяк на правом глазу начал понемногу заплывать, а волосы болели у корней, когда за них сильно дёрнули.

 

Пожалуй, ещё три недели назад девушка бы ревела во все глаза. Но сейчас, после всего пережитого, чувства обиды, страха и отчаянья словно притупились, уступив место лишь вязкой безысходности.

 

Всё началось полгода назад, в конце сентября, вскоре после того как Эйприл исполнилось шестнадцать. Именно тогда у её матери неожиданно диагностировали рак.

 

Болезнь развивалась стремительно, и никакое лечение не могло помочь. Матери становилось хуже и хуже с каждым месяцем пока, в начале февраля, она не умерла.

 

В тот период Эйприл казалось, что мир словно теряет краски, пока он окончательно не превратился в серые и тоскливые сумерки.

 

«Не печалься Эйприл. У тебя всё будет хорошо. Пройдёт немного времени, и ты снова будешь счастливо улыбаться».

 

Это были одни из последних слов, которые говорила Адалин, гладя дочку по голове. Как же она ошибалась.

 

После похорон опеку над Эйприл взял её дядя Эдвард. Высокий, статный мужчина в дорогом деловом костюме, бесстрастным лицом и холодным взглядом.

 

У Эйприл не было других родственников кроме дяди. Но их семьи практически никогда не соприкасались, и девушка видела своего дядю лишь несколько раз. Это было странным, но, не смотря на мягкий и добрый характер матери, она всегда была с братом в каком-то нетерпении. Тем не менее, ни к кому другому Адалина обратиться за помощью не могла.

 

Вскоре Эйприл переехала в дом дяди в другой город.

 

Солидный двухэтажный особняк встретил её холодом и равнодушием. Вторая жена Эдварда одарила девушку мимолётным взглядом, словно новую прислугу, а его шестнадцатилетний сын Крис лишь недовольно скривился при виде «родственницы». Да и сам дядя был крайне сдержан и отстранён – он обещал своей сестре дать племяннице кров и обеспечение и на этом считал обязательства выполненными.

 

Эйприл пошла в новую школу, не частную, но весьма богатую и ухоженную. Кажется, к образованию дядя подходил серьёзно.

 

Может школа и была неплохой, но в тот момент для Эйприл всё казалось мрачным и серым, и она запомнила лишь кучи домашних заданий, контрольных работ и строгих учителей. Школа оказалась продвинутой, а многие темы уроков были совершено непонятными.

 

А ещё через три недели начался настоящий кошмар.

 

Из личного кабинета дяди внезапно пропало десять тысяч долларов, и он поднял скандал. Эйприл никогда не видела его таким злым. Как позже она узнала, дядя на дух не переносил воровства в любом виде.

 

И что самое ужасное – в воровстве обвинили Эйприл. В коридоре перед кабинетом оказалась скрытая камера зафиксировавшая тёмную фигуру. Лицо вора нельзя было различить в сумраке, но и волосы и одежда полностью соответствовали девушки. Кроме того в ящике стола была найдена одна из пуговиц  ранее находившаяся на рукаве рубашки девушки.

 

Эйприл отчаянно оправдывалась, утверждая, что никогда не заходила в кабинет без спросу и уж тем более ничего не брала. Но доказательства были неоспоримы и дядя, не желал ничего слушать.

 

Через пару дней домашнего ареста ситуация многократно усугубилась. Эдвард вошёл в комнату племянницы и объявил, что раз дело обернулось таким образом, то и меры нужно принимать соответствующие. Вору не место в его доме, поэтому он организовал для Эйприл более достойное учреждение, и внизу её уже ждала машина.

 

Озлобленная несправедливыми обвинениями на весь мир, Эйприл молча последовала к машине. Но когда они уже отъезжали от дома, девушка успела увидеть в одном из окон двоюродного брата. Тот, злобно ухмыляясь, успел показать «родственнице» парик в точь-точь как её волосы, давая понять, кто в действительности стоит за преступлением.

 

Машина увезла девушку далеко в другой город, как оказалось в школу интернат для несовершенно летних преступников под названием «Попутный ветер».

 

Огромное серое здание, высокий забор с колючей проволокой по периметру, неприступные железные ворота – это место скорее напоминало тюрьму… Хотя по большей части ею и являлась.

В первый же день девушка ощутила на себе «особенности» места, в котором очутилась.

 

Её определили в комнату, в которой уже жили три других девушки. Быстро распознав в новенькой безропотную жертву, соседки вмиг перелопатили все её скудные вещи. И, что самое страшное, главная по комнате, блондинка Мелани, потребовала у Эйприл кулон в виде звезды на её шее.

 

Медальон не был каким-то дорогим, но Адалина подарила его дочери на пятнадцатилетие, и был ценен как память. Девушка как могла пыталась «сберечь» кулон, но казалось соседкам даже нравилось видеть тщетные попытки жертвы сопротивляться. И вскоре медальон, словно боевой трофей, уже красовался на шее лидера комнаты – Мелани.

 

В следующие дни всё только подчёркивало в какой ужасной ситуации оказалась Эйприл. Кругом её окружали подростки с дикими взглядами, повадками и с жутким прошлым – кто вор, кто грабитель, кто картёжник или дилер наркотик. В сравнении с ними слово хулиган просто бледнело.

 

И отношение к ним было соответствующим: охранники, бродящие по коридорам с дубинками наперевес, суровые учителя в классах, грубая безвкусная еда в столовой. Да сама атмосфера казалась давящей и безысходной.

Тем не менее, если Эйприл подумала, что хуже быть уже не могло, она и тут сильно ошибалась.

 

Не прошло и двух недель, как в комнате девушки был сделан внезапный обыск и в её тумбочке неожиданно обнаружились украденные несколькими днями ранее дорогие военные часы охранника.

 

Огромный злющий надсмотрщик по имени или кличке Тич (Эйприл так и не выяснила точно) пришёл в ярость и пообещал наказать всю комнату после чего девушки в ярости накинулись на «воровку» якобы желая показать, что они не причём и рьяно осуждают кражу.

 

За время пока охранник «отбивал» нападки девушек Эйприл успела получить пощёчину, тычок кулаком в лицо и едва не выдранную прядь волос.

 

И вот теперь, совершенно отчаявшуюся девушку Тич вёл в место своего наказания.

 

- Надеюсь, неделя карцера вправит тебе мозги, и ты поймёшь, что воровать нельзя. Особенно у меня, - довольно осклабился тучный охранник, ведя Эйприл по тёмным коридорам незнакомого крыла здания.

 

- Но я не воровала… - попыталась вяло оправдаться она.

 

- Ага, как же. Все вы так говорите, - зло усмехнулся Тич.

 

Они повернули за угол и оказались в очередном тёмном коридоре, но в этот раз уже тупиковом. С правой стороны располагались четыре железных двери ведущих уже непосредственно в камеры карцера.

 

Тич подошёл к одной из дверей и уже достал связку ключей, как вдруг глаза его опасно блеснули, а на губах заиграла мерзкая усмешка не предвещавшая ничего хорошего.

 

- Будешь знать, как у меня воровать. Иди ка сюда, в третью камеру, - охранник загрохотал ключами в замочной скважине, но прежде чем толкнуть массивную дверь, украдко положил ладонь на рукоять резиновой дубинку. – Дайрен, у тебя гости…

 

- Чтооооо?!... – Эйприл ощутила, как притупившийся было страх подскочил к самому пику. Она даже непроизвольно попыталась отскочить, но Тич крепко схватил её за руку и практически впихнул в камеру.

 

Оказавшись в сумрачном помещении девушке на мгновенье показалось, что она очутилась в логове дикого зверя. На одной из коек, подобравшись, сидел крепкий коренастый парень и свирепо взирал на вошедших.

 

- Слышь Тич, а это не перебор? – в словах Дайрена звучал вызов. – Я понимаю, что здесь две кровати, но мне обещали отдельную камеру…

 

- Сейчас мест нет! - зло ответил охранник. – И вообще я краем уха слышал, что тебя скоро переведут в другие места, так что наслаждайся компанией.

 

Дверь громко захлопнулась, лязгнул замок, и в тёмном помещении наступило тревожное молчание. Лишь удаляющиеся шаги охранника гулко отдавались в тишине, словно отзвуки исчезающего спасения.

 

Девушка, сама того не зная, забилась в угол камеры и с ужасом взирала на парня.

 

Дайрен!

 

Это имя было на слуху у всего интерната, и даже Эйприл успела наслышаться о нём. Самый страшный и задиристый хулиган школы, успевший за время своего пребывания отправить в медпункт с два десятка учеников. Хулиган, который и недели не провёл без драки и умудрился в последнем массовом побоище в одиночку избить шестерых противников, за что собственно и получил три недели карцера – максимальный срок.

 

В школе поговаривали, что даже некоторые охранники побаивались Дайрена, и ещё ходил слух, что долго в «Попутном ветре» он  не задержится, и его скоро должны были перевести в колонию для несовершеннолетних преступников.

 

И вот теперь Эйприл находилась с этим, без преувеличения, монстром в одной запертой камере.

 

Примерно минуту парень молча взирал на девушку, а затем встал и подошёл к ней вплотную.

 

- Подними руки, - глухо приказал он.

 

- Что…

 

- Руки подними, - требовательно процедил Дайрен.

 

Эйприл судорожно вскинула руки вверх и парень бегло обхлопал её по карманам явно ища что-то. Девушка при этом крепко зажмурилась.

 

- Ладно. Ложись спать. Завтра поговорим, - бросил Дайрен и сел обратно на свою кровать. Кажется, его немного озадачили пустые карманы сокамерницы.

 

Дрожа напополам от холода и волнения, Эйприл просеменила к свободной кровати и села на неё край. Доски оказались жёсткие как камень.

 

Парень какое-то время молча и, казалось, выжидательно смотрел на девушку, а затем наклонился к дальнему краю нар и вытащил из под них подушку и два одеяла. Одно из них он расстелил поверх досок своей кровати, а далее накрылся вторым.

 

- Спокойной ночи, - насмешливо пожелал он Эйприл.

 

Та ничего не ответила.

 

Через какое-то время девушка тоже осторожно и тихо легла на кровать. Какие же всё-таки холодные и твёрдые были доски. Эйприл была лишь в джинсах, футболке и ветровке. Это спасало от холода в комнатах интерната, но здесь!...

 

Девушка отвернулась к стене и калачиком свернулась на кровати.

 

Одной рукой она попыталась сжать кулон на шее – раньше этот жест успокаивал и помогал уснуть. Но пальцы находили лишь пустоту. Эйприл запоздало вспомнила, что кулона уже давно нет на месте, но привычка ни как не хотела её оставлять.

 

Уткнувшись лицом в локоть девушка попыталась тихо заплакать… Но, не смогла. Кажется, слёзы кончились, оставив лишь оцепенение и тоску.

 

Снаружи шелестел дождь. Эйприл представила, что он плачет за неё.

 

***

Небо было пронзительно синим и чистым. Яркое утреннее солнце сияло над горизонтом. Колёса ритмично позвякивали по рельсам. Вагон поезда, мерно покачиваясь, мчался вперёд к лету.

 

- Мама, это море? – восторженно воскликнула маленькая Эйприл, указывая в окно на уходящую к горизонту синюю полоску воды.

 

- Да, милая. Море, - тепло улыбнулась в ответ мать.

 

Девочка прильнула к стеклу, во все глаза уставившись на бесконечную ширь.

 

Было тепло и солнечно и радостно в преддверии грядущего дня.

 

Эйприл потихоньку отходила ото сна: вроде уже и не спит, но ещё и не бодрствует. Ей иногда снился этот яркий сон прошлого, когда они с матерью летом путешествовали к морю. Сон был полон нежности и заботы, тепла лета и радости новым открытиям. И вообще Эйприл обожала ездить на поездах.

 

Моргнув она вначале с удивлением посмотрела на кирпичную кладку перед собой, не понимая где собственно находится. Но почему-то ей всё равно было тепло и уютно, как во сне. И ещё звук колёс стучащих о стыки рельс никуда не исчез…

 

И тут девушка вздрогнула, вмиг вспомнив, где находится.

 

Украдко осмотревшись Эйприл первым делом осознала, что лежит укрытая одеялом, тепло которого и дарило уют и негу.

 

Потом девушка осторожно повернула голову в сторону звуков и увидела захватывающую картину. Утренние лучи из узкого решётчатого окна бросали яркий свет на кирпичную стену. И там, в дальнем углу камеры, Дайрен боксировал с собственной тенью.

 

Быстрые точные выпады кулаков, резкие движения корпусом, сложные связки ударов. В утренних лучах это напоминало танец со светом и, порой, казалось, руки парня обгоняли тень, а ритмичные шаги и выдохи бойца соответствовали звукам едущего поезда из сна.

 

Эйприл ничего не смыслила в боевых искусствах, но даже ей было ясно, что она видит проявление высокого мастерства. Девушка оказалась невольно заворожена увиденным зрелищем, и очнулась только тогда, когда Дайрен неожиданно обратился к ней.

 

- С добрым утром соня, - он стряхнул пот со лба и бодро улыбнулся Эйприл.- Скоро будет завтрак.

 

***

… - Предупреждаю, в чашку он тоже мог плюнуть.

 

Девушка недоверчиво покосилась на треснувшую чашку чая. Про кашу парень сказал то же самое. Похоже, у него был пунктик по этому поводу.

 

Примерно через четверть часа после пробуждения Эйприл им принесли завтрак.

 

Дайрен едва успел умыться водой из раковины и спрятать одеяла и подушку под кровать, когда дверь камеры распахнулась, и в неё вошёл Тич. В руках он держал поднос лишь с одной чашкой и кружкой.

 

Парень тут же отметил, что Тич верно и первого класса не окончил, раз не научился считать до двух.

 

Охранник же в свою очередь рыкнул, что на кухне ещё не было распоряжений на утро. А если его будут так встречать, то и на целый день.

 

Перед уходом Тич заинтересованно осмотрел Эйприл, словно ожидая увидеть что-то. Но затем его лицо разочарованно исказилось, и он захлопнул дверь.

 

Не проронившая с утра и слова Эйприл уже мысленно распрощалась с завтраком: попросить поделиться у неё не хватило бы ни смелости, ни сил.

 

Но, неожиданно, Дайрен сам предложил соседке первой съесть половину порции. На завтрак была подгоревшая овсяная каша и чай. И то и другое холодное и безвкусное, но хотя бы съедобное и Эйприл ощутила, как голод внутри живота притупляется.

 

- Я так и знал что Тич «забудет» принести второй завтрак, - буднично вещал парень, пока Эйприл старательно разжёвывала кашу. – Он часто забывает то обед, то завтрак. Лишь бы пакость сделать…

 

Во время еды Эйприл украдкой наблюдала за соседом несколько обыденно вещавшего о нраве и повадках охранника. Чёрные взъерошенные волосы, большие зелёные глаза, открытое лицо и вечная улыбка во все зубы – пока что он не походил на того зверя, о котором она слышала. Он вообще не походил на человека уже больше недели просидевшего в карцере. Скорее наоборот выглядел самым вменяемым, кого Эйприл пока что видела в «Попутном ветре».

 

… - В школе вообще ходит слух, что Тич мечтал устроиться то ли на живодёрню, то ли на скотобойню. А ему отказали, направив пройти практику здесь…

 

От услышанного Эйприл невольно прыснула, приложив кулак ко рту.

 

- И обязательно прихватить рекомендательно письмо при уходе, - видя реакцию соседки, с ехидством продолжил парень. – Уж поверь, мой отзыв выйдет многотомником.

 

Эйприл подвинула Дайрену оставшуюся половину завтрака. За его болтовнёй приём пищи пролетел незаметно.

 

Без какого-либо стеснения используя ту же ложку, что до этого и соседка парень принялся за остатки еды.

 

- Знаешь, я неплохо разбираюсь в людях, - какое-то время спустя, дожёвываю кашу, заметил Дайрен. – Ты не кажешься человеком этого места. Я имею в виду не карцера, а интерната. Не расскажешь, как сюда загремела?...

 

 

… И вот так я оказалась в карцере, - понуро закончила Эйприл.

 

- Ой, я так тебе сочувствую по поводу смерти матери, - девушка даже чуть вздрогнула, когда ладонь Дайрена дружески легла ей на плечо. Но в словах и взгляде собеседника было столько искреннего сочувствия, что Эйприл это даже поразило. – А ещё этот придурок дядя, да гадёныш двоюродный брат. Попадись он мне, я бы из него отбивную сделал…

 

Девушка с грустной улыбкой наблюдала, как парень бьёт кулаками воздух, демонстрируя, как бы он разбирался с обидчиками. Кто бы подумал, что именно здесь в тёмной холодной камере, впервые за несколько месяцев она смогла излить кому-то душу, а этот кто-то, внимательно выслушал и проникся её тяготами. Эйприл ощутила, как ей стало немного легче, хотя ничего особенного и не произошло.

 

… А этому тупому Тичу даже ума не хватило понять, что часы тебе просто подкинули. Был бы лишь виновник для издевательств! – Продолжал причитать парень. -  Воистину только бороды и попугая не хватает….

 

- Чего-чего? – встрепенулась девушка.

 

- Не хватает бороды и попугая, как у пирата, - пояснил Дайрен. – И был бы точь в точь как Эдвард Тич. Ну, плавал в прошлом такой жестокий пират. У него ещё прозвище было «Чёрная Борода».

 

Парень изобразил руками бороду и попугая на плече и, скривив лицо комично проскрежетал:

 

- Эге-гей, и бутылка рома!

 

И тут Эйприл зашлась хохотом. Её вдруг осенило, почему школа была буквально помешана на пиратах. Почему в столовой или в коридоре то и дело раздавалась пиратские выкрики и песни, и почему все втихомолку смеялись, а охранники приходили в бешенство. 

 

Видя реакцию девушки, парень удовлетворённо ухмыльнулся.

 

- Кстати, а ведь я не представился, - неожиданно спохватился он и напыщенно галантно протянул девушке руку. – Знаменитый Дайрен, собственной пресной.

 

- Эйприл. Приятно познакомится, - весело улыбаясь, в свою очередь пожала руку девушка.

Изменено 12 июня 2023 пользователем Квентин

[Квентин]

***

- Да нет же, не пытайся ловить все три, - закатив глаза, в который раз поучал Дайрен. – Вначале научись, как следует ловить два шара, и только потом подкидывай третий.

 

- Ага… - сосредоточенно ответила Эйприл и снова стала подбрасывать скрученные в шарики собственные носки и махровый платок, учась жонглировать.

 

С момента её заключения прошло два дня. Признаться, девушка думала, что карцер это холодное сырое отчуждённое помещение, где заключённые мучаются от тоски и безысходности. Не сказать, что это было не правдой, только в компании Дайрена скучать особо не приходилось.

 

Это чем-то напоминало момент из романа Дюма - Графа Монте-Кристо. Пока Дантес сходил с ума в своей камере от хандры и одиночества, его сосед аббат Фарио занимался философствованием, науками и сочинительством.

Распорядок Дайрена был весьма насыщенным: на протяжении дня он приседал, отжимался, боксировал с тенью и делал другие физические упражнения, дабы держать себя в форме. Кроме того, он также усиленно корпел над учебниками по математике, геометрии и физике, подкинутых одним из охранников.

 

В свободное же время они с Эйприл устраивали «сражения» в морской бой, крестики и нолики, и даже самодельные шашки из расписанных бумажных листов. Раньше девушку никогда не посещала мысль, как много интересного можно было смастерить из подручных вещей. Дайрен умудрился даже сложить оригами цветка из завалявшейся в её кармане однодолларовой купюры.

 

В данный же момент Эйприл пробовала искусство жонглера, которому предложил научить сосед по камере.

 

- Уже лучше, - видя прогресс подопечной, похвалил Дайрен. – Знаешь, жонглирование полезная штука. Она развивает координацию и мозг, - поучительно заметил он.

 

- Ещё одна восточная истина от твоего велико мудрого учителя? – с ехидством уточнила Эйприл, вытирая выступивший пот с лица.

 

- Да вроде того, - уклончиво ответил парень. – Мейсон прочёл об этом в одном из женских журналов.

 

Эйприл прыснула смехом, и шары ткани вылетели из её рук.

 

- А что ты хочешь - у него пять дочерей! Он всегда был в курсе всех крупных журналов моды, - с напускным возмущением добавил парень.

 

Эйприл схватилась за живот, и плюхнулась на нары, давясь смехом. Наверное, причиной была нервная обстановка минувших недель, только за два прошедших дня Эйприл смеялась больше чем за весь нынешний год. Дайрен вечно шутил и бросал остроты по поводу и без. А может, ему просто нравилась живая реакция собеседницы.

 

- Вот ты смеёшься, а у человека настоящая трагедия – из пяти детей, все дочери. А ведь он так хотел сына, - с притворный обидой ответил сокамерник. – Хотя, признаться, кулаки двух из них на редкость тяжёлые…

Речь шла о весьма важном человеке в жизни Дайрена.

 

С раннего детства парень жил в детдоме. Когда ему было десять, на празднике города он увидел уличное выступление школы боевых искусств и оказался настолько захвачен красотой постановочного боя, что решил непременно присоединиться к выступавшим.

 

Он узнал адрес школы и стал напрашиваться в ученики. Поначалу мастер отказывал брать Дайрена, тем более что у новоявленного ученика даже денег не было. Но тот обещался выполнять уборку и любую другую работу по спортзалу и, в конце концов, получил разрешение. А спустя годы за счёт усердия и горячего желания стал желанным воспитанником школы.

 

К сожалению это имело как положительные, так и отрицательные последствия.

 

За проведённое вместе время Эйприл успела понять, что Дайрен был бесстрашен, талантлив, силён и в то же время бесхитростен, наивен и прямолинеен. Он не мог смолчать или отступить, если видел несправедливость или издевательства. Это и стало причиной его плачевного положения.

 

Примерно полгода назад парень оказался завязан в массовой драке возле своего детдома, когда, по его словам, старался разнять толпу. Вследствие чего был арестован, и прислан в интернат «Попутный ветер».

 

Видя явное доминирование некоторых групп учеников, безалаберность охранников и не желая подчиняться общим правилам, Дайрен не думая, бросил вызов всему интернату. Каста главенствующих учеников решила, что легко разделается с дерзким новичком, не подозревая, что столкнулись с весьма сильным и опытным бойцом.

 

На протяжении месяцев Дайрен одолел в драках всех, кто пытался избить его. Ну и в результате он каждый месяц оказывался в карцере и каждый раз с большим сроком. За последнюю драку сразу с шестью учениками, и фингал поставленный одному из разнимавших охранников, Дайрен получил целых три недели карцера – максимальный срок.

 

Но, казалось, парень нисколько не сделал выводов из своих злоключений. Для него всё шло своим чередом. Так что попозже Эйприл решила хорошенько намекнуть Дайрену к чему может привести его поведение в дальнейшем.

Вообще же за прошедшие дни парень оказался единственным, кому Эйприл сумела за долго время излить душу: поведать обо всех горестях и печалях, поделиться интересами и мечтами о будущем. Она уже очень давно ни с кем так долго и искренне не разговаривала. Всего лишь три дня, а девушке казалось, что лучше и ближе друга у неё в жизни не было.

 

Но что особенно тронуло Эйприл, так это искренне сочувствие Дайрена. Он настолько искренне сопереживал её горю потери матери, что она, сперва, даже сочла это наигранным и подозрительным.

 

Но причина объяснялась легко. Дайрен оказался в приюте примерно в четыре года. Кажется, мать просто отвела его туда. Может ей не хватало денег на жизнь, а может, потому что нужно было уезжать. Причина была не известна, а сам парень мало что помнил. В его голове остались весьма смутные воспоминания о матери, и, хоть он и пытался это скрыть, исчезновение родного человека сильно ранило его до сих пор. Именно поэтому Дайрен и ощутил боль Эйприл с такой остротой.

 

От матери парню достался лишь кожаный плетёный браслет, который он неизменно носил с собой и хранил как реликвию.

 

Увидев, как парень машинально перебирает браслет пальцами как делал всякий раз, когда глубоко задумывался, Эйприл не сумела удержаться от вопроса:

 

- Скажи, а ты хотел бы вновь увидеть свою мать?

 

- Не знаю, - немного растерянно ответил Дайрен. – Наверное, да. Чтобы просто узнать какая она  была…

 

Парень замолк и полуслове, не зная, что ещё сказать.

 

Эйприл пристально смотрела на браслет.

 

- А ты бы позволил кому-нибудь отнять у тебя браслет твоей матери?

 

- Никогда! – тут же возмущённо заявил парень. – Я бы скорее умер с ним в руке.

 

- Ага, понятно… - посмурнела девушка. Своей «памяти» о родном человеке она лишилась слишком легко.

 

***

- Да нет же, не так… Всё! Дай мне руку…

 

Эйприл схватила правую кисть парня и принялась рисовать ручкой стрелки на большом, указательном и среднем пальце.

 

- Руку пачкаешь, - насупившись, заметил Дайрен.

 

- А что делать раз ты такой бестолковый! – в сердцах резюмировала девушка.

 

- Эй!..

 

- Вот! – Эйприл победоносно повернула ладонь к парню. – Теперь средний и указательный палец  - это вектора плоскости. А большой – показывает произведение этих векторов.

 

- Ага. Понял… Вроде бы, - на лице Дайрен выступила такая работа мысли, что в глазах едва ли не ход шестерёнок отобразился.

 

Эйприл тяжко вздохнула – если парню часами приходилось разжёвывать такие простые истины, то на что же стоило рассчитывать в дальнейшем?!

 

Шёл пятый день пребывания Эйприл в карцере. За это время Дайрен всё больше и больше поражал девушку. Разоткровенничавшись, парень поведал соседке большую тайну – он мечтал стать не много – не мало, а разработчиком компьютерных игр. И работать не где-нибудь, а во всемирно известной фирме «Горизонт».

 

Года четыре назад Дайрена вместе с другими учениками интерната возили на экскурсию в какой-то компьютерный центр, и парень буквально прилип к экранам, демонстрирующим компьютерную графику, фантастические миры, явления, персонажей и анимацию их движения.

 

Что-то «всколыхнулось» его душе, как выразился сам Дайрен, и с того дня он решил, что обязательно станет известным разработчиком компьютерных игр.

 

Чем больше Эйприл слушала вдохновлённый рассказ парня, тем больше её брови скептически поднимались вверх. Для человека, который почти не владел компьютером и весьма смутно представлял сложнейшую область знаний, находясь в какой-то дыре, с тем же успехом можно было мечтать стать космонавтом.

 

Тем не менее, слыша воодушевлённый голос соседа рассказывающего о том, как он вычитывал в библиотеке все журналы по компьютерной графике и книги по программированию, Эйприл не могла не восхититься целеустремлённости и напору парня. Дайрен неоднократно повторял, что если он поставил цель, то непременно её добьётся. И из его уст это звучало очень зажигающее.

 

Однако проблем на этом пути было предостаточно. За годы изысканий Дайрен определённо понял, что для специалиста в создании игр требовались отличные знания математики, физики, и, главное, векторной алгебры. И именно в этих областях он плавал как топор в море.

 

Дайрен не собирался сдаваться и упорно корпел над учебниками даже в карцере, но прогресса в понимании и освоении материал не следовало. Парень никак не мог уяснить основы изучаемых предметов, из-за чего всё дальнейшее понимание искажалось и улетучивалось.

 

И вот тут помощь Эйприл оказалась просто спасительной. Девушка не была круглой отличницей, но пятёрок у неё всегда было больше, чем четвёрок, а в классе она пользовалась репутацией той, кто могла умело и доходчиво объяснять материал. И даже учителя иногда пользовались её талантом, когда нужно было «подтянуть» особо отстающих учеников.

 

Теперь дни напролёт, с утра, до вечера Эйприл буквально «на пальцах» растолковывала соседу азбучные истины тем, которых тот не понимал. А не понимал Дайрен почти всё и везде. Столь тяжёлого ученика Эйприл никогда не доставалось.

 

Зато сам парень был готов чуть ли не молиться на девушку. Он даже пожертвовал святая святых – сократил ежедневные тренировки, и искренне признавал, что уроки Эйприл были плодотворней, чем целый прошедший год.

- Значит на этих плоскостях векторы отражений будет направлен… Сюда? – уточнил парень, прислоняя растопыренные пальцы с начерченными на них стрелками к картинке 3д-модели в учебнике.

 

- Верно! – с радостью и в то же время облегчением подтвердила Эйприл. – Наконец то ты понял… Ой!

 

Девушка испуганно вздрогнула, услышав отчётливое эхо быстрых шагов доносящихся из-за двери. Они с Дайреном так увлеклись, что совсем забыли о приближающемся времени обеда. А ведь надо было спрятать учебники и тетради, которых в карцере быть не могло и не должно.

 

- Не парься, - успокаивающе махнул рукой парень, заметив встревоженный взгляд девушки. – Это Говард. Я узнал его по шагам.

 

Через секунду в замочный скважине заскрежетал ключ, и замок со скрипом повернулся. Дверь отварилась, и в карцер вошёл молодой охранник негр с подносом в руках.

 

- Как жизнь Дайрен? Я тут принёс… - приветливый голос мужчины оборвался, как только он увидел девушку, притихшую на краю нар.

 

- Здрастье, - нервно помахала она ему.

 

- Это что ещё такое?! – в голосе охранника проскочило искреннее недоумение и возмущение.

 

- Привет Говард. Как отпуск? – как всегда неуместно жизнерадостно поприветствовал Дайрен. – А Тич мне тут компанию подыскал…

 

- Вот гад! – охранник даже топнул от негодования. – Ну, всё! Это последняя капля! Я на этого Тича такую жалобу накатаю, что его точно выпрут из интерната и больше никогда…

 

Эйприл с некоторым облегчением наблюдала за реакцией мужчины. Он оказался именно таким, каким его описывал Дайрен.

 

Говард был охранником в «Попутном ветре» сравнительно недавно, и ему совершенно не нравились отношения и порядки, царившие в учебном заведении. Именно поэтому когда в интернате появился Дайрен, он был чуть ли не единственным, кто старался поддерживать и оправдывать его.

 

Именно Говард тайком передал Дайрену учебники, одеяло и подушку в карцер. Но недавно ему пришлось уехать по делам в родной город, и он возвратился только спустя неделю.

 

- Ладно, - выдохнул охранник, закончив долгую тираду по поводу самоуправства обнаглевшего Тича, а далее обратился к девушке. – Давай я переведу тебя в отдельную камеру.

 

И тут впервые за все дни проведённые в карцере Эйприл ощутила, как её накрыла волна уже позабытого страха. Девушка внезапно осознала, что совершенно не хочет покидать уже ставшую родной камеру Дайрена.

- Нет… Я хочу остаться здесь… - дрогнувшим голосом возразила она.

 

Говард нахмурился. Его удивил как ответ девушки, так и тот внезапный испуг, проявившийся у неё на лице.

 

- Говард, пусть она остаааааанется! - неожиданно взмолился за соседку Дайрен. – Мы уже пять дней здесь сидим. Эйприл осталось всего два дня. А лучшего учителя у меня отродясь не было, - словно в доказательство парень поднял учебники и тетради над головой.

 

На лице охранника явно читалось сомнение: уже взрослые парень и девушка, находящиеся в одной камере – это ли перебор?! С другой стороны Говард хорошо знал Дайрена и доверял ему. Кроме того «заключённые» и так уже провели вместе почти весь срок.

 

- Ладно, как знаете, - нехотя пошёл на уступку он. – Схожу за второй порцией обеда. Хоть бы кто на кухне сказал…

[Квентин]

***

- …Левой. Теперь правой. Снова левой… - отрывисто командовал Дайрен. – Не отводи взгляд. Не делай большой размах…

 

Эйприл, следуя указаниям, с силой лупила кулаками по выставленным перед ней ладоням.

 

Наступил седьмой, заключительный день пребывания девушки в карцере. Уже скоро её должны были освободить.

 

В день, когда появился Говард и предложил перевести Эйприл в другую камеру, она не на шутку испугалась. И этот страх расставания с близким другом и возвращения в «старую» жизнь никак не хотел её отпускать.

 

Видимо находясь под этим настроением, Эйприл и поведала Дайрену, как она лишилась медальона матери – своего «сокровища».

 

Конечно же парень был глубоко возмущён поступком девушек и, в своей обычной манере, пообещал научить их уму разуму. Тем не менее, простоватый и прямолинейный Дайрен сумел проявить новую черту – проницательность. Вскоре он смекнул, что за груз был на сердце у приятельницы и с серьёзным видом заметил, что правильней всего будет, если Эйприл вернёт медальон сама. И уж коли она помогла ему в учёбе, то теперь его черёд научить её другой науке. У Дайрена вообще была своя философия на этот счёт.

 

С тех пор вот уже третий день Эйприл училась правильно наносить удары руками. И, как ни удивительно было для самой девушки, прогресс был немалым.

 

- … Хорошо. Теперь бей мне в грудь.

 

Дайрен встал перед Эйприл, заложив руки за спину, полностью открыв тело.

 

Отступив на шаг девушка, нанесла «противнику» плотный удар в область «солнечного сплетения».

 

За мгновение до касания кулака Дайрен чуть присел, и кулак угодил в крепкие грудные мышцы.

 

- Хорошо, - похвалил он девушку. – А теперь бей в живот...

 

Ещё позавчера Эйприл не могла даже ткнуть в открытое тело противника. Как пояснил Дайрен, её разум инстинктивно сопротивлялся этому как почти у любого нормального человека никогда не бившего другого. И в первую очередь нужно было сломать именно этот барьер. Но решалось это легко – практикой.

 

И вот после нескольких дней тренировок Эйприл уже без всякой опаски во всю мощь лупила по открытому корпусу парня. Со стороны Дайренне выглядел сильным и внушительным, но его мышцы оказались настолько крепкими, что сильнейшие удары Эйприл не причиняли ему никакого вреда и лишь упруго отскакивали. Девушка всё лучше и лучше понимала, почему даже шесть бойцов не смогли его одолеть.

 

- Отлично! – вновь подбодрил ученицу Дайрен. – А теперь, бей в челюсть.

 

Самое сложное испытание.

 

Эйприл встала в стойку и сосредоточила взгляд на совершенно открытой и, казалось, даже подставленной щеке парня.

 

Психологически, ударить в голову для Эйприл оказалось труднее всего. В последний момент рука неизменно расслаблялась. Да и бить вверх было просто неудобно, тем более, чтобы поразить нужную область. Но опять же, после хорошей практики с добротным учителем…

 

- Ха! – выдохнула девушка и нанесла основанием ладони стремительный и точный удар в челюсть «противнику». В последний момент тот чуть отклонился, подставив под удар вскинутую ладонь. Обманчиво легко и просто.

 

- Превосходно! – искренне похвалил Дайрен. – Делаешь успехи…

 

Лязганье поворачивающегося ключа в замке привлёк внимание парочки.

 

- Эйприл, на свободу с чистой совестью, - несколько шутливо пропел Говард, появившись в дверном проёме.

 

- Да, иду, - уверенно кивнула та и зашагала к выходу.

 

- И не забудь – пчёлы и осы, - Дайрен многозначительно подмигнул девушке.

 

- Не забуду, - благодарно кивнула «ученица» в ответ.

 

Эйприл с полуулыбкой в последний раз осмотрела тусклое помещение камеры. Неделю назад переступая её порог, девушка и представить не могла, как сильно изменится её жизнь.

 

***

- О, явилась, наконец, - резюмировала Мелани появление в комнате Эйприл. – И как карцер?

 

В голосе блондинки явственно сквозила издевка.

 

- Да, кстати, пока тебя не было, мы позаимствовали твои вещи. Надеюсь, ты не против? - ехидно продолжила она.

 

Две других соседки Ребекка и Дженни, листающие на кровати помятый журнал мод, присоединились к веселью.

 

Эйприл молча посмотрела на полупустую сумку возле кровати: большинство вещей отсутствовало, а те что остались, выглядели грязными и мятыми.

 

«Неважно», - девушка мотнула головой, отбрасывая не нужные мысли и устремила взгляд прямо на Мелани, точнее, на её шею, где до сих пор красовался золотой кулон. Она решительно подошла к блондинке и ткнула пальцем на медальон.

 

- Он принадлежит мне, и я требую, чтобы ты его сейчас же отдала, - холодно и с напором произнесла Эйприл.

 

- C чего бы? – на лице соседки проступила удивлённо-злобная гримаса. – Разве ты не сама мне его отдала…

 

- Живо! А то отберу силой, - оборвала Эйприл, сделав шаг вплотную к девушке.

 

- Вижу, карцер тебя ничему не научил! – вскричала Мелани, внезапно нанося противнице хлёсткую пощёчину. От неожиданности та пошатнулась и упала на край стоящей рядом кровати.

 

Две другие девушки злорадно захохотали в ответ.

 

- Кажется, она не понимает по-хорошему, - заметила Ребекка.

 

Эйприл, облокотившись на кровать, крепко стиснув зубы: щека горела огнём, но место нерешительности уступил гнев. В голове невольно всплыли сказанные в карцере слова…

 

Во сколько раз пчела или оса меньше человека? Наверное, в тысячу. Но люди опасаются и избегают их…

 

Девушка исподлобья зло уставилась на обидчицу.

 

Почему? Да потому что они могут больно ужалить…

 

Кулак Эйприл сжался, и она сосредоточила взгляд в открытом лице противницы.

 

Тебя донимали потому, что ты никогда не жалила в ответ, а потому тебя не стоило бояться. Стань пчелой, что больно бьёт в отместку и тогда дважды подумают, прежде чем приставать к тебе снова.

 

- Запомни хорошенько, - Мелани нависла над Эйприл. – В нашей комнате решаем мы. И если нам что-то потребуется…

 

Рывком распрямив колени и с силой вытолкнув правую руку, Эйприл нанесла резкий удар основанием ладони девушки прямо в челюсть.

 

И какой удар! Плотный, точный, с массой тела. Дайрен несомненно бы гордился своей ученицей. Один этот удар был сильнее всех пощёчин и оплеух, полученных Эйприл от обидчиц прежде.

 

Мелани как подкошенная рухнула на пол. Смех двух других соседок мгновенно оборвался.

 

- Ты что, совсем из ума выжила…

 

Держась за ударенную щёку Мелани с недоумением и страхом уставилась на Эйприл. А та, нависнув над противницей, свирепо взирала на неё сверху вниз.

 

- Я сказала, что требую медальон назад. Живо! – и девушка непроизвольно сжала кулаки, словно намереваясь ударить вновь.

 

На этот раз в глазах Мелани проступил уже чистый испуг.

 

- Да, на! Забирай свою побрякушку! – и она судорожно двигающимися пальцами сняла с шеи кулон и швырнула в дальний угол комнаты.

 

Смерила блондинку взглядом, Эйприл подошла в угол и подняла отвоёванный кулон.

 

- Знаешь, за драку могут и в карцер посадить, - зло прошипела в спину противницы Мелани, явно намекая на такой исход.

 

- Ну, если это произойдёт, то когда я из него выйду, то отметелю тебя уже по полной, - зло бросила в ответ Эйприл, надевая кулон на шею. И прежде чем выйти из комнаты, она успела заметить сколь безнадёжным и растерянным становится выражение лица Мелани.

 

Эйприл вышла в коридор, прошла на лестничную клетку и только уже там, прислонившись спиной к стене, обессиленно сползла на пол. От пережитых эмоций её всю трясло. Никогда прежде она никому не давала сдачи, не била, тем более в лицо, не говорила с такой угрозой.

 

От пережитого Эйприл прямо колотило как в лихорадке, а её правая щека после внезапного удара была словно объята пламенем.

 

Тем не менее, на губах девушки проступила победоносная улыбка. Она поднесла руку к шеи и сжала медальон, родной и знакомый. Эйприл почудилось, как что-то внутри неё вновь встало на место.

 

***

С момента возвращения из карцера прошло три дня.

 

Эйприл сидела за партой на уроке математики и смотрела в окно. Погода, наконец, наладилась: стало солнечно и тепло - наступила настоящая весенняя пора.

 

Девушка чувствовала себя на редкость спокойно и удовлетворённо в последние дни.

 

После стычки с соседками поведение последних выправилось. Мелани, правда, зубоскалила и грозилась рассказать всё охране выставив Эйприл не в лучшем свете, но девушка поняла, что это были лишь пустые угрозы, озвученные скорее для собственной храбрости. Заправский удар Эйприл порядком «остудил» запал соседок и теперь к ней опасались лезть без причины.

 

С того момента девушка почувствовала определённую уверенность в себе. До этого она была словно опавший лист: где захватит вихрь событий, куда погонит ветер перемен – там она и окажется.

 

Теперь же Эйприл ощутила себя маленькой рыбкой. Пусть у неё не хватает сил плыть против потока, но она может огибать препятствия и нырять в излучены реки жизни, выбирая свой путь. Впервые она почувствовала, что даже в «Попутном ветре» можно было жить и двигаться в будущее.

 

Единственное что по-настоящему тревожило девушку так это мысли о Дайрене. С таким поведением ему точно грозила исправительная колония для малолетних преступников. С другом следовало обязательно и серьёзно поговорить - объяснить, что не следует при каждом случае лезть на рожон…

 

Девушка так крепко задумалась, что и не заметила, как кончился урок, и очнулась только от голоса одного из охранников:

 

- Эйприл Кэмпбелл – в кабинет директора…

 

 

Когда девушка вошла в главную комнату интерната, то совершенно не ожидала увидеть того кто её ожидает.

 

Дядя Эдвард в неизменно деловом костюме сидел на краю внушительного директорского стола. Выглядел он грустно и несколько растеряно.

 

- Привет Эйприл. Как поживаешь?

 

Девушка лишь вызывающе скрестила руки на груди и холодно посмотрела в ответ.

 

- Несколько дней назад Крис попал в больницу с передозировкой наркотиков. – Дядя понуро опустил взгляд. – Интересно откуда у него только были такие деньги…

 

Вопрос не требующий ответа тяжёлой паузой повис в воздухе.

 

- Я должен извиниться перед тобой, - наконец, вздохнув, произнёс Эдвард. - Не подумав, я сделал неправильные выводы, и в результате ты оказалась здесь, а мой сын на грани смерти.

 

Ты немедленно покинешь это место и вернёшься в прошлую школу. Я найму репетиторов, если надо будет подтянуть тебя по отстающим предметам.

 

Я пойму если после всего случившегося ты не захочешь более оставаться в моё доме и готов оплатить отдельное проживание… Но всё же прошу остаться. Я ещё не выполнил обещание данное сестре позаботиться о тебе.

 

Впервые за всё время Эйприл расслышала в голосе дяди нотки подлинных глубоких эмоций.

 

- Хорошо. Я принимаю ваши извинения. Я вернусь обратно в дом, - согласилась Эйприл.

 

- Благодарю, - кивнул в ответ Эдвард. – Но это ещё не всё. У меня есть правило – если натворил дел, то надо возместить ущерб. Поэтому, в качестве извинения, я готов исполнить твоё желание. В рамках допустимого, конечно, - подчеркнул дядя. – Ты можешь отправиться в путешествие в Европу, на Гавайи или в Диснейленд. Или я могу купить тебе машину, когда у тебя появятся водительские права. Подумай. Не торопись с ответом. Я буду ждать твоего решения…

 

- Нет! Мне не нужно думать. Я знаю, чего хочу, - торопливо возразила девушка.

 

Дядя с некоторым удивлением посмотрел на племянницу. Он ждал ответа.

 

- В этом интернате… - медленно подбирая слова начала Эйприл. – Есть человек, который очень помог мне. Его зовут Дайрен Кроу. И если я могу выбирать, то желаю чтобы он покинул это место и вернулся в нормальную жизнь.

 

Эдвард с некоторым удивлением посмотрел не племянницу.

 

- Ты действительно уверенна, что хочешь именно этого?

 

- Да.

 

Дядя чуть плутовато улыбнулся, а может Эйприл просто померещилось это.

 

- Раз так, я обещаю исполнить твоё желание. Но, конечно, прежде наведу справки и поговорю с этим человеком лично. Ну а теперь можешь идти и собираться. Через двадцать минут жду тебя с вещами у ворот.

 

- Хорошо. Буду через десять, - радостно ответила девушка.

 

Она повернулась, чтобы выйти, как дядя неожиданно произнёс в след:

 

- А ты сильно изменилась. Кажется, тебе горы по плечу.

 

- У меня был отличный учитель, - не смогла не улыбнуться в ответ Эйприл.

 

***

Эйприл сидела за партой и мечтательно глядела в окно. На улице расцветала тёплая весна.

 

Уже вот как две недели прошло с того момента как она возвратилась из интерната в дом дяди. Особняк встретил её также холодно, как и раньше, с тем лишь различием, что двоюродный брат пребывал в госпитале и должен был появиться ещё очень не скоро.

 

Эйприл вернулась в ту же школу что где и была.

 

Наверное, причиной было её мрачное настроение в прошлом, а может изменившееся за время восприятие, но теперь девушка оценила школу совсем по-другому. Она показалась ей светлой и приветливой, в классе девушка обзавелась приятными знакомствами, и даже строгие учителя оказались интересными и учтивыми.

 

Кроме того Эйприл активно заинтересовалась кружками и секциями, которых в школе было множество. Раньше она никогда не обращала на них внимания, но почему-то сейчас загорелась желанием обязательно куда-то пойти. Особенно спорт.

 

В прошлом Эйприл терпеть не могла физкультуру, но сейчас это стал для неё предмет с большой буквы. Она даже всерьёз задумывалась заняться в секции волейбола, баскетбола, лёгкой атлетики, а может даже бокса. Почему нет?! Всё же уроки Дайрена не пропали даром…

 

Девушка чуть нахмурилась.

 

Дайрен. Вот кто всё это время не шёл у неё из головы.

 

Две недели назад дядя пообещал, что займётся выполнением желания племянницы – высвобождением друга из интерната. Но с тех пор новостей не было. Дядя вёл какие-то важные переговоры по сделке и был в отъезде почти всё время.

 

Только теперь Эйприл начала понимать, почему её мать была в вечной ссоре с братом. Для Эдварда бизнес стоял на первом месте в жизни. Семья, друзья, даже деньги были на втором, и именно это Абигейл терпеть не могла в брате.

 

Тем не менее, девушка не сомневалась в общении данным дядей: она уже поняла, что он был человек слова. Но новостей, тем не менее, не было.

 

В класс начали заходить ученики, урок должен был начаться минут через пять. Вошла преподаватель и начала рисовать на доске незнакомые математические формулы.

 

Эйприл нахмурилась. Вчерашний день ей пришлось пропустить из-за юридических дел связанных с завещанием матери, а по алгебре, видно, началась новая тема.

 

Эйприл открыла учебник, но вместо цифр и букв её мысли по-прежнему кружились вокруг судьбы Дайрена. Всё ли с ним хорошо? Вышел ли он, в конце концов, из карцера? Не устроил ли драку снова?

 

Девушка была столь задумчива, что в момент как её слегка шлёпнули тетрадкой по макушке, стал для неё совершенно неожиданным.

 

- Эй! Что за… - Эйприл возмущённо посмотрела в сторону «обидчика» и тут же обомлела. - Дайрен!..

 

- Собственной персоной, - как всегда широко и весело улыбнулся в ответ парень.

 

Девушка смотрела на друга и не могла поверить глазам. Тот сидел напротив неё ухоженный, подстриженный, в той же школьной форме, как и другие ученики.

 

- Но как… Как ты здесь очутился? – едва не задыхаясь от восторга, воскликнула девушка.

 

- На уроки ходить надо, - поучительно заметил парень. – Я вчера перевёлся, поздоровался со всем классом, а тебя нет… Алекс, Том, здорово!

 

Дайренна секунду отвлекся, помахав ученикам, вошедшим в класс. Похоже, за минувший день он умудрился перезнакомиться со всем классом.

 

- И, тем не менее, как ты очутился именно здесь? – всё допытывалась Эйприл. Да что это с ней – от радости ноги неудержимо тянуло в пляс, а улыбка просто-таки сама собой тянулась на лицо.

 

- Это твой дядя устроил, - принялся объяснять Дайрен. – Встретился со мной в карцере. Поговорил. Объяснил в чём суть да дело и перевёл из интерната. Оплатил общежитие, нашёл подработку, договорился со школой и вот я здесь, - парень сделал театральный щелчок пальцами. – Довольно неплохой мужик, в общем-то. Даже репетитора обещал нанять… Хотя, толку мне с одного, - закатил глаза парень. - Правда подчеркнул, что если будет хоть одна драка или не оправдаю «испытательного срока», то тут же вернусь обратно.

 

- Вот-вот, имей это ввиду, - особенно выделила Эйприл.

 

Повисла небольшая пауза, слышался только гам голосов старшеклассников. Наконец Дайрен произнёс:

 

- Твой дядя рассказал, что это было твоим желанием, чтобы меня забрали из интерната. Спасибо огромное. Никто никогда не делал для меня подобного. Я это не забуду.

 

В голосе друга слышалась неподдельная благодарность и теплота.

 

- Тебе тоже спасибо. Ты очень помог и мне, - с признательностью ответила Эйприл.

 

Раздалась трель звонка, и ученики встали поприветствовать учителя.

 

Вскоре после того как все сели обратно и начался урок Дайрен наклонился через проём к Эйприл и прошептал:

 

- Знаешь, как только ты очутилась в карцере, я сразу понял, что ты меня оттуда вытащишь. Правда я ооооочень умный, - и парень со значением постучал себя пальцем по виску.

 

Эйприл с ухмылкой поманила Дайрен наклониться снова.

 

- Для человека, который неделю не мог обойтись без драки, это действительно большое достижение, - в свою очередь прошептала она на ухо парню, со значением постучав по дереву парты. А затем вдруг подалась вперёд и чмокнула Дайрена в щёку.

 

- Эй! На задней парте – не шушукаться! – сделала учительница замечание парочке. Возможно первое замечание Эйприл с младшей школы.

 

Девушка украдкой взглянула на парня и с огромным удовольствием заметила, как тот враз растерял привычную весёлость, а его щёки на глазах становятся пунцовыми.

 

Откинулась на спинку стула, Эйприл беззвучно рассмеялась. Всё-таки она была не права. Возможно, этот год станет в её жизни самым счастливым.

 

Конец