Nika

Спасибо большое за такие теплые отзывы) Мотивирует не бросать сие дело)

Во имя Хитрейшего... Это невероятно! Какая детальная прорисовка! Очень красиво получилось, прям наглядеться не могу!

Спасибо) Постараюсь не разочаровать. Благодарю) Я тоже на это надеюсь а то у меня всякие заскоки бывают.

Изумительные работы! За Слэгара - отдельное спасибо, он просто невероятен! Красавец писаный?

Название: Слэгар Беспощадный. Становление. Персонажи: Слэгар Беспощадный, Камнекрап, Малькарисс Рейтинг: R Жанры: Драма, Экшн, Пропущенная сцена Предупреждения: Насилие, Смерть второстепенного персонажа Описание: Слэгар отстоял свое право на жизнь и жаждет мщения. Но как Рим не один день строился, так и месть требует планирования и времени. А тут еще и проблемы на горизонте - то лютый голод мучает, то тебя ловят и пленят. Глава 1. Голодный сытому убийца Первые лучи солнца озарили Лес Цветущих Мхов, грациозно струясь сквозь кроны вековых деревьев. На долгожителях еще не было листьев – только зеленоватые почки, вот-вот готовые распуститься. На опушках то там, то тут пробивалась молодая трава, цветы мать-и-мачехи, подобно маленьким солнышкам, украсили собой старый глинистый карьер, а первопроходцы – подснежники – белели в подлеске, невольно напоминая о недавно сошедшем снеге. Весна полностью вступала в свои права, даруя новую жизнь и новые возможности. Наступление теплых дней стало настоящим спасением для Куроеда – еще немного, и он точно бы согнулся от голода и холода. Запасов, худо-бедно собранных им осенью, хватило лишь до появления проталин, после чего несколько дней лис жил фактически впроголодь. Так что первые зеленые ростки травы, которые никто в качестве потенциальной пищи не воспринимает, показались хищнику настоящей вкуснятиной. С той трудной поры минуло две недели. Куроед сегодня проснулся очень рано – ему не терпелось начать новый день. А все потому, что именно этим утром он собрался наконец-то покинуть нору, где больше полугода лечился и скрывался от недружелюбного внешнего мира. Рана на морде уже почти не болела, лишь иногда напоминала о себе неприятным покалыванием. Силы вернулись к лису, и, хотя нездоровая худоба никуда не исчезла, при необходимости он сможет дать отпор неприятелю. Вот из норы показался его чуткий черный нос. Куроед не решался выйти, пока не убедился в собственной безопасности. И лишь когда выяснилось, что угрозы вроде бы нет, лис соизволил выбраться на свет божий. Выглядел он просто дико: одежды на нем не было, шерсть свалялась в клочья, а уродливая проплешина вкупе со зловещей гримасой и желтыми сверкающими глазами придавали ему сходство со змеем. Его настороженный, остервенелый взгляд скользнул по подлеску и кронам деревьев, дополняя сведения, полученные через обоняние. Теперь лис был готов идти. Ступал он мягко, практически бесшумно – подушечки на задних лапах приглушали любые звуки, а отсутствие груза за плечами (в путешествие он отправился налегке) позволяло плавно переносить вес тела. Куроеду сейчас совсем ни к чему лишнее внимание, и чем меньше зверей его увидит, тем лучше. Вокруг звонко щебетали птицы, чем создавали лису еще одно прикрытие – кто обратит внимание на шорохи, когда вокруг такие песни звучат? Как такового четкого плана у Куроеда пока не было. Идти ему некуда, никто его не ждет, и ждать не будет. Но оставаться в норе ему уже было невмоготу – пропахшая травами, дымом и отчаянием, она скорее напоминала тюрьму, чем дом. Не было в ней ни уюта, ни тепла, ни чувства защищенности – только напоминание о тех страшных днях, когда лис корчился в агонии, беспомощный и жалкий. Она держала его в прошлом. Если же он хочет вернуться к нормальной жизни, надо двигаться вперед. Начать следовало с малого, с самого насущного. И единственная вещь, что в данный момент беспокоила Куроеда больше, чем собственная безопасность, была еда. Мысль о ней въелась в сознание бедняги, подобно запаху костра. Вокруг сейчас столько травы, скажете вы, бери – не хочу, однако обойтись лишь ею несчастный лис уже не мог. В последний раз, когда он затолкал в себя пучок молодой мать-и-мачехи, его желудок взбунтовался и выплеснул съеденное обратно. Куроед до сих пор чувствовал этот противный, обжигающий горло привкус полупереваренных цветков. Довольно скоро между деревьев показалась река. В этой части леса течение ее было спокойным, и, не будь подпитки со стороны родника, она давно могла бы превратиться в болото. Но тихий – не значит безопасный, это знает любой мало-мальски опытный лесной житель. Под водной гладью, в полутьме, может скрываться хищная рыба в ожидании неосторожной добычи. Та же щука, или огромный окунь. Так что, не смотря на легкую жажду, к воде Куроед приблизиться не рискнул. Вместо этого он решил направиться вниз по течению, ближе к аббатству Редволл. Дело довольно опасное, однако близ замка жилых нор гораздо больше, а значит больше шансов раздобыть хоть какой-нибудь еды. Главное здесь – не быть замеченным первым. Пока лес не изобилует съестными дарами, придется промышлять воровством или грабежом. После пережитых страданий он имеет полное право на свою долю, пусть и собрана она другими зверями. Будучи уверенным в своей правоте, Куроед огляделся вокруг и бесшумно засеменил вдоль реки, пригибаясь чуть ли не до самой земли. Однако не прошел он и мили, как до ушей его донесся тихий шорох прошлогодних листьев, а затем и чей-то тихий голос, который что-то напевал. Лис замер, а когда понял, что звуки приближаются спереди, шмыгнул под ветви приземистой ели. Перспектива быть облепленным острыми иглами не особо прельщает, но уж лучше так, чем дать потенциальному врагу хоть каплю преимущества. Для оголодавшего, озлобленного Куроеда теперь каждый зверь – враг. Сказать наверняка невозможно, однако если повезет, у незваного гостя может оказаться еда. Беспечность – один из признаков сытости, а этот явно не пытается скрыть свое присутствие. Шумит так, что и мертвеца разбудит! А когда слова песни стали различимы, у Куроеда скрутило внутренности. Зверь пел о грибном супе и черничном пироге, причем с таким рвением и так красноречиво, что несчастный лис согнулся в три погибели и обхватил свой впалый живот. Последний явно уже был готов петь серенады. «Будь ты проклят! Я из тебя самого сейчас пирог сделаю!» Естественно, о чем еще может петь типичная редволльская мышь? А это была именно она – в этом хищник убедился, когда выглянул из укрытия. Враг прошел мимо, так что представилась возможность рассмотреть его со спины. Холщевый мешок, большие торчащие уши и хвост, похожий на крысиный, но не настолько длинный. А сам весь такой пухленький, упитанный, аж смотреть тошно. Страшная лисья морда презрительно скривилась. А когда мышь завела лапу за спину и, не глядя, вытащила из мешка пшеничную лепешку, явно еще горячую, ибо запах ее тут же распространился на ближайшие несколько шагов, Куроед не выдержал. Неизвестно, куда и зачем направлялась эта мышь – весной в лесу мало что полезного можно найти. Но выполнить задуманное и вернуться за стены старой красной крепости ей было не суждено. В четыре резвых прыжка Куроед достиг своей жертвы. Та едва успела повернуться на шум, как две когтистые лапы намертво вцепились ей в шею, а после ее круглая тушка оказалась зажатой между землей и рыжим охотником. Не было ни криков, ни рычания, лишь глухие хрипы и звуки возни. Все потуги сопротивляться ни к чему не привели – мыши недоставало сил и выносливости, одичавшим же лисом двигали ярость и неудержимый голод. Совсем скоро все было кончено. «Легче, чем придушить курицу. Мерзкий толстяк» Когда и без того жиденькое тельце под ним совсем обмякло, а полные ужаса глаза остекленели, Куроед вытащил из-под новоиспеченного трупа помятый мешок и заглянул внутрь. То, что там нашлось, заставило лиса на некоторое время забыть об осторожности и вообще обо всем на свете. Первые две пшеничные лепешки были проглочены им практически целиком. Под третьей он нашел фляжку с каким-то неизвестным напитком и залпом ее осушил. Скорее всего, это было что-то вроде земляничной настойки, и ее вкус надо бы посмаковать, но сейчас было совсем не до этого. Набивай брюхо, пока можешь – по такому закону лис жил несколько прошлых месяцев. И воспринимать еду как что-то, чем можно наслаждаться, Куроед пока не мог. Сейчас еда – это, прежде всего, энергия, а она ему еще ой как понадобиться. Лишь после того, как в клыкастой пасти исчезли еще две лепешки и полкуска пирога с грибами, до лиса дошло, что пора бы сменить местоположение. Слишком опасно тут засиживаться. С большой неохотой он прекратил трапезу, затянул шнурок мешка и нацепил его на спину за пришитый ремешок. Труп Куроед оттащил под ветви той самой ели, где совсем недавно прятался сам. Осталось немного поработать хвостом – замести следы борьбы и отпечатки лап. Не забыты еще матушкины уроки, Темный лес ей райским садом. Когда дело было сделано, лис свернул с дорожки вглубь леса и рысцой запетлял между деревьями. Впервые за долгое время на душе его полегчало. Его не мучила совесть, ведь он взял то, что ему полагается. Одной мышью больше, одной меньше – какая разница? Редволльцы заслужили подобной участи, и это придушенное ничтожество – только начало. Не сейчас, так через месяц, через год, а может и позже, но он заставит их страдать. А пока достаточно и того, что он жив, и еда при нем. Остальное приложится позже. Глава 2. Неприятности за углом Остановился лис лишь тогда, когда в горле пересохло, а игнорировать тяжесть в лапах уже не получалось. Однако ушел он не так уж и далеко. Что ни говори, весна нынче ранняя - солнце вон как припекает, почти что по-летнему. Со здоровьем тоже далеко не все в порядке - пусть он и уложил того толстяка, выносливости ему определенно не достает, да и силы еще не те. А ведь ему уже достаточно сезонов, чтобы именоваться взрослым лисом. Только вряд ли он сейчас смог бы составить конкуренцию своим сородичам. Надо исправлять этот пробел, и поскорее. На сей раз, не смотря на желание смести все под чистую, Куроед решил немного посмаковать свой обед. Проглоченная до этого еда немного притупила голод, что помогло лису лучше контролировать себя. Он медленно пережевывал кусок грибного пирога, запивая остатками земляничной настойки, которую, оказывается, в первый раз вылакал не до конца. Потом дело дошло до сушеных рачков - настоящая находка для хищника. Наверняка выдры подложили. И хотя лис не любил речных волков, на сей раз он был им благодарен. Не все же ему тестом питаться. Наевшись до приятной тяжести в животе, Куроед еще немного покопался в добытом мешке. Тот оказался полным сюрпризов - на самом дне обнаружились добротная веревка, небольшой нож, наверняка кухонный, и мешочек поменьше, предназначенный для сбора молодых еловых шишек - лис не мог не учуять этот приятный смолистый аромат. Теперь ясно, куда в такое время направился несчастный обитатель аббатства Редволл. «Пригодиться, все пригодиться. Ты умер не напрасно, маленький пухлый дружок» - злобно ухмыльнулся лис. Очутись сейчас рядом лесной зверь, то он, несомненно, ощутил бы дрожь в коленях - настолько страшной была морда Куроеда в этот момент. Когда найденное добро вернулось в мешок, рыжий прохвост решил немного вздремнуть. Лис побродил по округе, нашел небольшую нору под корнями гигантской ели. Устраиваясь в укрытии, он крепко обнял свою ношу и свернулся клубком - так и уютнее, и безопаснее, ведь чем меньше частей тела у тебя открыты, тем сложнее ударить. Нос зарылся в облезлый хвост - старая лисья привычка - глаза закрылись, и Куроед погрузился в сладкий послеобеденный сон. Обычно он спал довольно чутко - даже в былые времена после хорошей трапезы организм хищника не позволял себе терять бдительность. В этот раз все должно было быть точно также... по крайней мере, лис был уверен в этом. Однако как объяснить то, что проснулся он не от незнакомого запаха, не от посторонних звуков, не от того, наконец, что просто выспался, а от того, что его жестко и бескомпромиссно выволокли наружу? - Смотри-ка кто тут, Санни! Никак, твой соплеменник, а? - когда морда впечаталась в твердую землю, Куроед почувствовал, как на него сел кто-то до неприличия крупный. Из горла вырвался сдавленный хрип. Больно! - Это что ли? Да ну, облезлый дохляк какой-то! - сквозь влажную пелену, что внезапно заволокла глаза, лис смог разглядеть рыжий силуэт, - зря только время потратили. Босс нам за него голову открутит. Когти с яростью заскребли по земле. Надо выбраться из-под этого толстяка, иначе он ему весь позвоночник переломает! - Не, не дохляк, смотри, как надрывается! - весело заметил тот, - сила есть, просто откормить надо немного, и все! - От... отпусти! Ублюдок! - Куроед зарычал. Только-только все стало налаживаться, и вот опять неприятности на голову свалились! И как они умудрились незаметно к нему подобраться? - Ну и голосок у тебя, - звук презрительного плевка резанул по ушам, - и страшный ты. Кусок подпорченного мяса, а не морда. Тебя такого никто не купит. Усач, отпусти его и пойдем. Силы еще на него тратить. Тот, кого звали Усачем, наконец-таки слез с несчастного пленника, на что тот отреагировал резким рывком в сторону. Но отскочить далеко не успел - его поймали за шкирку, как бесноватого детеныша. И тогда Куроед столкнулся лицом к лицу со своим мучителем. Это была очень крупная крыса, шириной, наверное, с редволльскую барсучиху. Мускулистостью бандит не отличался, однако силы ему было не занимать. А глазки большие, черные, смеющиеся, как у ребенка. - Отпусти, жирдяй! - Куроед попытался пнуть обидчика, за что тут же получил сильную оплеуху, и прямо по правой стороне морды. Лапы тотчас же опустились на больное место, - АЙ, СВОЛОЧЬ!!! - Нехорошо обзываться, - надулся Усач, - не отпущу я тебя. Боссу отдам, тот тебе спуску не даст, - он повернулся к напарнику, - ты как хочешь, Санни, а я возьму его. Могу сказать, что один я его поймал, раз боишься получить нагоняй. Куроед тем временем успел раскачаться, и лисьи челюсти сомкнулись на крысиной лапе. Будь сил больше, возможно, получилось бы и до кости прокусить, а так только до мышц удалось дойти. Лис еще не знал тогда, на что он себя обрек этим действием. Вопль Усача и тяжелый удар по голове - все, что он запомнил прежде, чем погрузиться в темноту.