Фанфикшн

Бэззил Олень и Тайна Испачканного Мундира

Утро в Рэдволле выдалось превосходным. Солнечные лучи мягко проникали сквозь витражные окна Великого Зала, окрашивая каменные полы в яркие цвета. Заячий майор Бэззил Олень любовался своим отражением в отполированном до блеска серебряном подносе. Его мундир, украшенный множеством медалей за храбрость (некоторые из которых он сам себе присвоил в моменты особого вдохновения), сиял чистотой благодаря тщательной утренней чистке.

— Безупречно, сэр! Абсолютно безупречно! — пробормотал Бэззил, поправляя усы. — Именно так и должен выглядеть настоящий военный!

Сегодня был важный день. Аббат Мортимер объявил о праздничном пире в честь начала лета, и Бэззил намеревался блистать во всей красе. Он даже отрепетировал несколько новых военных историй — с каждым пересказом они становились всё более героическими и всё менее правдоподобными.

Оставив свой драгоценный мундир проветриваться на спинке стула у открытого окна, Бэззил отправился на кухню, чтобы "проинспектировать" подготовку к пиру (и, возможно, стащить парочку только что испечённых кексов).

Вернувшись в свою комнату через час, сытый и довольный, Бэззил застыл в дверном проёме, не веря своим глазам. Его прекрасный, его безупречный, его идеально вычищенный мундир был... испачкан! На правом рукаве красовалось яркое фиолетовое пятно, которое невозможно было не заметить.

— Силы небесные! — воскликнул потрясённый заяц, хватаясь за сердце. — Это... это же... КАТАСТРОФА!

В течение следующих минут из комнаты Бэззила доносились такие выражения, которые заставили бы покраснеть даже самого закалённого корсара. Когда первоначальный шок прошёл, Бэззил решительно нахмурился.

— Это преступление должно быть раскрыто! — заявил он, обращаясь к своему отражению в зеркале. — И я, майор Бэззил Олень, клянусь честью своих предков, что найду виновника этого ужасного поступка!

Первым подозреваемым стал Бастион — молодой ёж, известный своей неуклюжестью. Бэззил нашёл его в саду, где тот помогал брату Годфри собирать травы.

— А-ГА! — драматично воскликнул Бэззил, выпрыгивая из-за куста и указывая на ежа дрожащим от возмущения пальцем. — Признавайся, преступник! Это ты пытался саботировать мой парадный вид!

Бастион уронил корзину с травами и испуганно уставился на разъярённого зайца.

— П-простите, сэр Бэззил? О чём вы?

— О ПЯТНЕ, парень! О ПЯТНЕ на моём безупречном мундире! — Бэззил наклонился так близко, что его усы практически касались носа ежа. — Твои иголки всегда были подозрительно острыми!

— Н-но при чём тут мои иголки? — пролепетал сбитый с толку Бастион.

Брат Годфри, мудрый старый крот, мягко вмешался:

— Бэззил, Бастион всё утро помогал мне в саду. Он не мог испачкать твой мундир.

— Хм... — Бэззил прищурился, но затем неохотно отступил. — Возможно, на этот раз ты невиновен. Но я буду следить за тобой!

Следующей на очереди была Констанция Барсучиха. Бэззил нашёл её в библиотеке, где она помогала малышам с уроками.

— Констанция! — заяц появился из-за книжной полки так внезапно, что несколько малышей-бельчат подпрыгнули от неожиданности. — Мне нужно задать тебе несколько... острых вопросов.

Барсучиха вздохнула, уже привыкшая к эксцентричному поведению Бэззила.

— Что случилось на этот раз?

— Мой мундир! Кто-то преднамеренно испортил мой парадный мундир! — Бэззил драматично прижал лапу ко лбу. — И я подозреваю... ТЕБЯ!

— Меня? — Констанция скептически приподняла бровь. — И почему же?

— Потому что... потому что... — Бэззил замялся. На самом деле, у него не было причин подозревать Констанцию, кроме того, что она была достаточно высокой, чтобы дотянуться до окна его комнаты. — Потому что ты никогда не ценила военное искусство!

Констанция закатила глаза.

— Бэззил, я всё утро провела здесь, помогая с уроками. Спроси у любого малыша. Кроме того, зачем мне пачкать твой мундир?

Группа маленьких зверят энергично закивала, подтверждая алиби барсучихи.

— Хмм... — Бэззил потёр подбородок. — Возможно, это часть более сложного заговора...

К обеду Бэззил успел допросить половину обитателей аббатства, включая аббата Мортимера (который терпеливо выслушал обвинения, попивая чай), сестру Рейчел (которая пригрозила ударить его половником, если он не уберётся с её кухни) и даже крота Фолио — летописца, который большую часть дня просидел над своими документами и даже не знал о существовании мундира Бэззила.

Выдохшийся и разочарованный, Бэззил сидел на ступеньках Великого Зала, когда к нему подошёл Матиас — молодой мышонок, позже ставший Воителем Рэдволла, а пока — простой послушник.

— Сэр Бэззил, — вежливо начал Матиас, — я слышал о вашем расследовании.

— Увы, молодой сыщик, — драматично ответил Бэззил, — преступник оказался хитрее, чем я предполагал. Но я не сдамся! Военная дисциплина не позволяет!

— Возможно, я могу помочь? — предложил Матиас. — Я видел что-то странное сегодня утром, когда проходил мимо вашего окна.

Бэззил моментально оживился:

— Говори, мой юный друг! Каждая деталь может оказаться решающей!

— Ну, там была ворона, — начал Матиас. — Она сидела на подоконнике и, кажется, что-то клевала.

— ВОРОНА! — воскликнул Бэззил, вскакивая на ноги. — Конечно же! Эти пернатые воришки всегда крутятся вокруг, выискивая, что бы стащить! Но что она могла клевать рядом с моим мундиром...?

И вдруг всё встало на свои места.

Вечером, на праздничном пире, Бэззил восседал за столом в своём запасном мундире (менее впечатляющем, но всё же достаточно элегантном) и рассказывал всем желающим (и нежелающим) о своём блестящем расследовании.

— Видите ли, друзья мои, это была ворона! — объяснял он, размахивая кубком с октябрьским элем. — Она увидела ежевичный пирог, который сестра Рейчел оставила охлаждаться на подоконнике соседней комнаты. Когда ворона приземлилась, чтобы украсть кусочек, она испачкала лапки в соке и затем, перелетев к моему окну в поисках лучшей добычи, оставила это предательское пятно на моём безупречном мундире!

— Но как вы догадались, что это была именно ежевика, сэр Бэззил? — спросил один из малышей-бельчат.

— Элементарно, мой юный друг! — важно произнёс Бэззил. — Во-первых, цвет пятна — характерный фиолетовый оттенок ежевичного сока. Во-вторых, когда я вернулся в комнату для более тщательного осмотра, я обнаружил крошечные следы птичьих лапок на подоконнике! — он намеренно умолчал о том, что "следы" он заметил только после того, как Матиас указал на ворону.

— А в-третьих, — добавил он, понизив голос до заговорщического шёпота, — я допросил самого подозреваемого!

— Вы поймали ворону?! — восхищённо воскликнули малыши.

— Не совсем, — признался Бэззил. — Но я провёл расследование на месте преступления. И у сестры Рейчел действительно пропал кусок ежевичного пирога! Дело раскрыто!

Аббат Мортимер, сидевший неподалёку, добродушно улыбнулся.

— Что ж, Бэззил, поздравляю с успешным завершением расследования. Хотя, думаю, твоя настойчивость в допросах заставила поволноваться половину аббатства.

— Профессиональная необходимость, отец аббат! — отсалютовал Бэззил. — Преступление не должно оставаться безнаказанным!

— А что же с мундиром? — поинтересовалась Констанция. — Сестра Рейчел сможет вывести пятно?

Бэззил слегка поник.

— Увы, пятно оказалось слишком стойким. Но! — он моментально воспрянул духом. — Я решил, что это будет почётная боевая отметина! Память о моём самом сложном деле! О великой Тайне Испачканного Мундира!

И с этими словами он поднял свой кубок, провозглашая тост за детективное искусство, за Рэдволл и, конечно же, за себя — майора Бэззила Оленя, великого сыщика и защитника чистоты мундиров во всем Рэдволле.

Никто не заметил, как Матиас и Констанция обменялись понимающими взглядами. И уж точно никто не узнал, что ранним утром Матиас случайно пролил ежевичный сок на мундир, когда проходил мимо комнаты Бэззила с подносом для аббата. А ворона, которую он действительно видел позже, стала идеальным козлом отпущения.

В конце концов, каждому великому детективу иногда нужно раскрыть громкое дело. Даже если это дело слегка... подстроено.

Конец