Фанфикшн

Могучей силой и проницательностью был наделен этот барсук-исполин. Ронблейд Широкая Полоса возвышался над песчаными дюнами, оставив позади себя опустевший Саламандастрон. Он отослал в дозор всех зайцев под разными предлогами, потому что сегодняшняя битва принадлежала только ему одному. Барсук кровожадно усмехнулся, ведь он ждал этого шанса уже многие сезоны - с того самого несчастливого дня, когда обнаружил на берегу тела убитых зайцев, семьи его приемного сына, Быстроногого, - и, наконец, судьба предоставила ему это шанс. Сегодня, сегодня он отомстит за все горечи, которые принесли на эти берега пираты Габула.

Молочная пелена окутала побережье, скрыв даже верхушку величественной горы. Туман казался настолько плотным, что его можно было раздвинуть лапами. Он заглушал звуки, шелест волн и крики чаек. Весь мир вокруг замер в ожидании. Выжидал и Ронблейд.

Где-то там, в туманной мгле, пиратский корабль «Стальной клинок» намертво застрял на рифах. Чуткий слух барсука даже сквозь плотную белую пелену улавливал встревоженные крики и ругань, доносившиеся с палубы. Но Ронблейд прекрасно знал, что никуда крысы не денутся, пока не рассеется туман. Он проверил остроту громадного меча Верминфейта, своего верного широколезвенного спутника, испившего кровь многих врагов, и надел на голову остроконечный шлем, опустив забрало. Теперь владыка-барсук представлял собой чудовищное каменное изваяние, целиком закованное в латы.

Ронблейд Широкая Полоса шагнул в набегавшие на берег волны и уже через пару шагов растворился во мгле. Он уверенно двигался в сторону корабля, откуда по-прежнему доносились проклятия и крысиные вопли. Матушка Природа была явно на стороне повелителя Саламандастрона, потому что дальше вытянутой лапы не было видно ни зги. Владыка-барсук не сомневался, что его прибытие на корабль останется незамеченным.

* * *

Его глаза горели жаждой крови и... голодом. Мускулы перекатывались под жесткой шерстью, из пасти вырывались резкие струи пара. Перелетая через ветви и ямы, огибая стволы и искусно уворачиваясь от сучьев, он мчался через сумрачный грозовой лес, преследуя свою жертву. Известно, что подобное мастерство достигается годами тренировок и неустанной, ежедневной практикой. Он был охотником, которым движут инстинкты. Он был неустрашимым вихрем, сметающим все на пути. И сейчас он догонял. Знание, что его жертва не уйдет, превращало охоту в игру, от которой он испытывал истинное, первобытное наслаждение. В этой игре он всегда побеждал. Азарт вырывался наружу огненно-багряными искорками, танцующими в его зрачках. Он не замечал ни струй дождя, ни томительного голода - потому что его цель была близка, он неумолимо приближался и уже чувствовал запах страха, уже видел мелькнувший за деревом серый мышиный хвост...

Еще немного и попируем...

Еще прыжок и...

* * *

Вода струилась по его доспехам, когда громадный барсук вышел прямо из моря. Словно гора он вырос на палубе пиратского корабля. Крысы ошалело уставились на незваного гостя, пока одна из них не выхватила ятаган с криком:

- Братва, бей эту полоса...

Ронблейд не дал договорить пирату и легким движением метнул огромное копье, пригвоздившее к борту корабля говорившего и его товарища, стоявшего позади. Взгляд крысиных глаз, полный искреннего удивления и непонимания, подернулся пеленой, но так и остался устремлен на барсука.

- Эулалииааа! - Над замершим в оцепенении морем прогремел боевой клич барсука. - За Твердого Когтя, Крокус и Лугового Бегуна!

И начался хаос. Выйдя из замешательства, пираты бросились на барсука, размахивая ржавыми палашами и кривыми саблями. Закипел бой. Вернее, бойня. Оружие морских крыс ломалось о броню могучего барсука, тогда как верный Верминфейт одним взмахом отправлял к вратам Темного Леса по несколько врагов за раз. Крысы явно превосходили Ронблейда числом, поэтому волна за волной снова и снова накатывали на барсука, но вместе с тем не причиняли ему особого вреда. Капитан Лупоглаз истошно вопил со своего мостика, но его команды тонули в звуках битвы и жадно поглощались густым туманом, плотно окружившим «Стальной клинок» со всех сторон. Великие Сезоны определенно были сегодня на стороне владыки Саламандастрона.

Верминфейт крошил направо и налево. Дыхание барсука становилось жарче; он, словно призрак, вышедший из белого ничто, кружился в вихре сражения, все больше упиваясь местью, все сильнее теряя контроль над собой...

И тут в него вошел Кровавый Гнев.

Глаза барсука на мгновение заволокла багровая пелена. Он мотнул головой и покачнулся... Но тут же снова встал крепко. На все четыре лапы. И в следующий миг рванулся в гущу крыс, разметая врагов, будто изголодавшийся зверь. Охотничий азарт переполнял его даже не смотря на то, что обстоятельства, казалось, изменились. Такая ли большая разница?.. Вокруг жертвы и их можно рвать когтями, впиваться клыками, ощущать вкус их мяса и крови. И питаться. Барсук неуклюжим движением стащил с себя шлем и, сверкнув хищным оскалом глаз, бросился на ближайшую крысу. Одним движением он переломил ей хребет, вторым - оторвал зубами голову и бросил ее за борт. Оставшиеся пираты с визгом бросились врассыпную, а ему только это и было нужно. Они казались барсуку крупнее, чем та мышь, которую он только что преследовал, но ведь... тогда он наестся еще больше! Охотничьи инстинкты убийцы заиграли в полную силу: в несколько прыжков барсук добрался до деревянной надстройки, откуда вопила другая крыса. Оскалив зубы, он впился ей в шею, оторвав кусок плоти, затем откинул дергающееся тело и тут же бросился на следующего врага... Как известно, от барсука, в которого вошел Кровавый Гнев, не было спасения.

* * *

Когда в Ронблейда вошел Кровавый Гнев - он не сразу понял, что с ним произошло. Вернее сказать, он совсем не понял (и не поймет). Вот он стоял на палубе пиратского корабля, а теперь вокруг оказался дикий лес с уходящими в небо неестественно высокими стволами деревьев, мокрыми разлапистыми ветвями, чудовищно огромными листьями и целыми зарослями мха под лапами... А еще неистово хлестало с неба. Какое-то время Ронблейд продолжал размахивать лапами, которые уже не сжимали меч, но потом удивленно остановился, озираясь вокруг.

 "Что... что это? Меня все-таки убили? И вот так выглядит Темный Лес?.. До чего же он огромен!.." - мысли роились в голове у владыки Саламандастрона как стая назойливых пчел. Он стоял посреди поляны, а изо рта что-то капало, слишком густое для дождевых капель. А еще он был голым.

"Куда же подевались мои латы? Мой шлем и верный Верминфейт? Если это очередной сон, то не могу же я предстать вот так перед этим подлецом Габулом... Где-то должен быть колокол из прошлого сна, за которым я мог бы укрыться! Пока не найду свой доспех..."

Ронблейд начал озираться по сторонам, но на глаза ему попались только останки разорванной на куски мыши. Да, всё верно. А изо рта капали совсем не дождевые капли -это была кровь, однозначно кровь, вкус которой барсук тут же ощутил, сморщившись от отвращения. Он тут же выплюнул остатки того, что было у него во рту и что было разбросано по поляне вокруг. Останки несчастной мышки. Ронблейд взревел от отвращения и бессилия, ощущая, что начинает сходить с ума.

"Я убил невинное создание! Как!? Как только поднялась у меня лапа.. И когда это случилось? Почему я ничего не помню?!.. За что мне этот безумный кошмар!"

Он взвыл и бросился бежать, не разбирая дороги, продираясь сквозь невиданный лес, и бежал, пока не свалился без сил.

* * *

Крыс было больше сотни, но он убил их всех. После чего Кровавый Гнев вышел из Ронблейда, и повелитель Саламандастрона вернулся обратно в себя. Сейчас он мирно спал на палубе «Стального клинка», который мчался по морю, отданный на волю ветра. Сияющие брызги соленой воды смывали с лорда-барсука кровь и неоднозначные воспоминания.

Кровавый Гнев оставил его, и никто не знал, когда он в следующий раз настигнет владыку-барсука. Ронблейд спал мирно, как младенец на руках матери.

Happy End