Фанфикшн

Часть первая. «Бельчонок».

Мартин шагал по тропинке вдоль реки. Прошло несколько дней с тех пор, как он покинул жилище Полликин и навсегда расстался с друзьями, которые отправились в Полуденную Долину. Он двигался на юго-запад, ища любой способ для того, чтобы переправиться на тот береги реки. Сильное течение несло в сторону моря опавшие листья. Иногда, ближе к середине реки, виднелись острые камни, торчащие над водой. О том, чтобы перебраться через реку на противоположный берег вплавь не могло быть и речи, река была слишком широкой и к тому же, течение сразу бы разбило Мартина о камни.

Наконец мышь-воин дошёл до места, где река немного поворачивала и уходила на север. Здесь течение было слабее, и на воде виднелась «тропинка» из круглых камней, на которых, греясь на солнышке, спали чайки. Но перед тем как перейти на другой берег, Мартин решил немного отдохнуть и перекусить, ведь он ел уже двое суток, неудержимо двигаясь на юг. Он набрал хворосту и сухих листьев, бросил на землю свой плащ и достал из котомки холодные оладья и пирожки.

Через несколько минут Мартин лежал и поедал четвёртый горячий пирожок, подогретый на костерке, огоньки которого весело плясали рядом с ним, и смотрел на звёзды. Вдруг одна яркая звезда весело покатилась вниз, это было необыкновенно красивое зрелище: скрываясь где-то далеко за лесом, звезда оставила за собой яркую полосу. Мартин знал, что это бывает редко и в таких случаях надо загадывать желание, но он не загадал желание, так как знал, что оно не сбудется. Единственной его мечтой сейчас и каждый день с той ужасной битве в Маршанке было, чтобы Роза была с ним, но он знал, что такое невозможно. Поэтому он всё глядел и глядел на небо и вскоре сам не заметил, как уснул.

* * *

Только в полдень, когда наступил самый жаркий час дня, Мартин проснулся, он открыл глаза и сел, мельком взглянув на вчерашний костёр. Подумав, что ещё спит, он протёр глаза и снова взглянул на место, где вчера горел костёр. Костёр-то по-прежнему горел, но рядом с ним сидел молодой бельчонок и ковырялся палкой в горячих углях. Увидев, что Мартин проснулся, он оставил своё важное занятие и дружелюбно посмотрел на ничего непонимающего воина.

- Привет, - сказал он, а взгляд его заинтересованно бегал по путнику. – Ты кто?

Мартин опомнился, принял важный вид и ответил бельчонку:

- Я – Мартин, сын Люка Воителя и сейчас держу путь на юг, я борюсь за добро и наказываю всякого, кто причинит зло...

- Понятно, - перебил уже полностью пришедшего в себя Мартина бельчонок, он уже полностью изучил путника и тот ему успел наскучить. Затем бельчонок отвернулся и продолжил усердно ковырять угли.

Мартин долго и изучающе глядел на бельчонка, пока тот, не отрываясь, занимался своим делом. Затем на его серьёзном лице появилась улыбка, ему нравилось смотреть на малыша, которого вовсе не заботили другие дела, кроме ковыряния угольков. Он подсел поближе и спросил:

- Чем это ты тут занимаешься, дружок?

Бельчонок, не отрываясь от занятия, ответил:

- А ты разве не видишь? Готовлю нам обед!

Чуть помолчав, он добавил:

- Он, кстати, будет скоро готов, надеюсь, ты любишь печёную картошку?

Мартин рассмеялся. Он понял, что бельчонок вовсе не ковырял угли, как подумал сначала, а занимался их завтраком.

- Конечно, люблю! – ответил он.

* * *

Минуту спустя, Мартин и бельчонок весело уплетали картошку и болтали между собой, как старые друзья, с виду никому бы не пришло в голову, что эти двое встретились всего несколько минут назад.

Бельчонок поведал Мартину свою долгую и грустную историю.

«Раньше я жил со своею семьей далеко на юге, жили мы весело и счастливо, жизнь была спокойно, мой отец каждый день ходил на реку рыбачить, но меня не брал, потому что я был ещё слишком мал и не умел говорить, потом возвращался домой и мама готовила нам еду, у нас всегда была рыба, помню, папа мне часто говорил: «Если каждый день будешь питаться рыбой, вырастишь сильным и здоровым, прям как я!» В таких случаях я всегда смеялся и ел рыбу, мне она нравилась...», - тут бельчонок немного подумал и сказал: «А иногда по утрам мама собирала мне малину», - затем он вздохнул и продолжил. «Но в один неясный день около реки, рядом с нашим домом поселились серые чайки, их было много, и они были оче-е-ень большие! Мне чайки эти не нравились, я старался к ним не подходить. Прошло несколько дней, и тут началась настоящая война, чайки набрасывались на любого из нас, отцу мешали рыбачить, нам с мамой не давали выйти на улицу, эта война началась так внезапно, как и закончилась. Одним утром я проснулся и выглянул в окно и к своему удивлению обнаружил, что чаек нету, они улетели. С радостными криками я выскочил на улицу и тут я их увидел, несколько серых птицы притаились в лесу и, увидев, что я вышел, расправили огромные крылья и накинулись на меня, а я, я ничего не мог поделать, ведь я только научился говорить и даже не могу поднять отцовский топор, потом всё пропало, перед глазами была темнота, последнее, что я помню, это крики родителей, помню, как они стояли далеко внизу, а чайки все уносили меня, все выше и выше... потом темнота и все». Бельчонок грустно улыбнулся, посмотрел на небо (начинало вечереть), опять вздохнул и продолжил. «Да, это были странные чайки, никогда бы не подумал бы, что они могут сделать такое, но похоже это судьба. Когда я очнулся, вокруг себя я увидел море зеленых листьев, я не сразу сообразил, что застрял в кроне дерева, потом все произошедшее медленно всплыло в моей голове. Спустившись с дерева, я обнаружил, что стою на берегу речки, а в голубой воде весело резвятся мальки».

Ещё чуть-чуть помолчав, бельчонок сказал:

- Ну вот, все закончилось тем, что я оказался довольно далеко отсюда, на севере, и сейчас держу путь на юг и ищу способ перебраться на другую сторону реки.

Затем Мартин с бельчонком долго молчали и жевали картошку. Мартин только что заметил, что рассказ его нового друга занял очень много времени, и уже начался вечер. Вдруг бельчонок, как будто что-то вспомнив, сказал:

- Кстати, меня зовут Конклин, но лучше просто Кон!

Мартин поглядел на бельчонка, тот ухмылялся, затем они оба дружно рассмеялись.

Еще немного поболтав, Мартин хорошо узнал своего нового друга, он понял, что ему можно доверять и, не скрывая, рассказал о своих приключениях, о Маршанке, о Полуденной долине и о Розе.

Конклин только подивился, по сравнению с его небольшой историей, рассказ Мартина казался ему длинным-предлинным рассказом. Затем он немного подумал и спросил:

- А Роза была красивой?

Мартин кивнул:

- Да, она была необыкновенно красивой, жаль, что ее нет сейчас с нами, она бы тебе понравилась, добрая, умная...

Доев свою пятую картошку, Мартин и Кон легли рядом и посмотрели на небо на котором начинали зажигаться звезды.

- Вот я подумал... – начала бельчонок и посмотрел на Мартина.

- И что же ты подумал? – поинтересовался Мартин.

- Я подумал, подумал... – на мордочке малыша заиграла улыбка, - ... и решил, почему бы нам не искупаться?

Соревнуясь, кто быстрей, оба: и Мартин, и Конклин, скинули с себя одежду и почти одновременно плюхнулись в воду.

- А водичка сегодня ничего! – весело крикнул Мартин.

- Буль-буль-буль, - ответил ему, нырнувший под воду Кон.

И вынырнув, обрызгал Мартина. Так друзья резвились до поздней ночи. Любой бы, посмотревший на них со стороны, подумал, что это двое старых-престарых друзей, знакомых чуть ли не с рождения и никто бы не догадался, что он только сегодня, впервые увидели друг друга. Но, как оказалось, не любой, две пары глаз наблюдали за Мартином и бельчонком из ночного леса...

* * *

Хорек Остроух и крыса Блохолов, когда-то служившие Бадрангу, бранясь и ругаясь, продирались сквозь чащу леса.

- Хватит хлестать меня ветками, балбес! – крикнул Блохолов, который шел вторым и ветки, задеваемые Остроухом, сильно хлестали его по морде. Хорек крикнул ему в ответ:

- Сам ты балбес, пустая твоя башка! Никто тебя никакими ветками не хлестает, тебе мерещится, как и мерещилось и тогда, когда мы сбежали из Маршанка во время резни, ты еще думал, что за нами гонится Бадранг! Этот старый дуралей... Уже когда мы бежали, а сражение не закончилось, я знал, что мы проиграем, думаю и проиграли!

Блохолов задумался. Думал он долго и напряженно. Потом он снова обратился к Остроуху:

- Знаешь, а может нам лучше вернутся, не то вдруг Бадранг рассердится?.. – не успел он договорить, как его снова с силой ударила толстая ветка и чуть не сбила с лап. – Ах, ты, опять! – заорал он и набросился на Остроуха. Они сцепились и клубком визжащей шерсти покатились по лесу. Из клубка постоянно доносились яростные крики:

- Ты врал, ублюдок!..

- Полудурок, зачем набрасываться-то?!..

- Кто тут полудурок...

- А-а-а-а-а! И ещё со спины, жалкий трус!

- Ой-ой-ой, мой хвост...

Вдруг клубок врезался в дерево и распался. Блохолов застрял головой в корнях дерева и тщетно пытался вылезти. А Остроух сидел на холодной земле, приходил в себя и, кажется, во что-то прислушивался.

Наконец из корней донеслись крики и брань, и голова Блохолова с треском вылетела, переломав несколько корней. Он снова захотел наброситься на хорька, что-то заорал и прыгнул, но Остроух его остановил, он приложил палец к губам и подал знак лапой двигаться за ним. На животах они проползли немного по холодному лесу и вдруг услышали отчетливые голоса, разговаривали двое, выглянув из-за дерева, Остроух прошептал:

- Там белка и мышь, и второго я, кажется, знаю...

- Ух ты, сказал Блохолов, указывая на Мартина, - у него меч Бадранга!

- Тихо ты, услышат! – шикнул на него хорек. – А меч я сам давно заметил.

Вдруг под Блохоловом хрустнула ветка, и Остроух на него зло зыркнул, боясь, что их заметят. Но им повезло, в этом момент Мартин и Конклин как раз поднялись и побежали к реке.

Некоторое время они наблюдали за друзьями, которые резвились в воде, потом Остроух сказал:

- Нападем ночью, когда они заснут.

Блохолов почесал затылок:

- А зачем нападать? – спросил он.

- Эх ты, дурья башка, разве не понимаешь? У них есть еда, вода и ещё этот меч!..

- А-а-а-а... – протянул Блохолов. – А как ты думаешь, откуда у него этот меч? Он же не мог, не мог... он же не мог убить Бадранга?!

- Конечно, не мог, - уже не так уверенно ответил Остроух. – Скорее всего во время сражения он его потихоньку стянул.

- Ну тогда ладно, значит, нападаем ночью, отбираем еду и питье, а если будут сопротивляться...

- Убьем! – закончил хорек. – Я уже придумал как мы будем действовать, сначала ты будешь за часового, а я буду спать, потом ты меня разбудишь и я буду на часах и так далее, пока они не заснут, все понял?

- Конечно! Как тут не понять, - ответил Блохолов.

Через несколько минут взошла луна, своим светом она озарила две худые фигуры, хорька и крысы, мирно храпящих, привалившись к старой сосне.

* * *

Перебраться на ту сторону реки по камням оказалось не таким простым делом, как показалось сначала. До середины реки камни были высокие и гладкие, но дальше они полностью скрывались под водой или вовсе исчезали!

Бельчонок Конклин, немного подумав, предложил построить небольшой плот и, шестами отталкиваясь от дна, переплыть на другую сторону. Но у Мартина была идея получше. Он подошел к дереву, рядом с которым они ночевали, срубил несколько нижних веток, затем пару раз обошел вокруг и ни с того ни с сего  начал рубить его мечом, случилось это так внезапно, что бельчонок аж вздрогнул.

Мартин всегда попадал точно в одно место, и вскоре старое дерево зашаталось, заскрипело и с треском упало в воду, обдав друзей фонтаном брызг.

- Ну что, ты со мной? – спросил на всякий случай Мартин.

Бельчонок утвердительно кивнул.

- Тогда вперед, - воскликнул Мартин и забравшись на дерево, медленно пополз вперед.

Когда он оглянулся, Кона не было видно, Мартин удивился и вдруг впереди раздался смех и радостный крик бельчонка:

- Ты не забыл, что мы, белки, лучше всех лазаем по деревьям? А ну, догоняй! – с этими словами он стремглав поскакал на ту сторону поваленного дерева, и вдруг случилось непредвиденное, старое дерево сломалось, просто переломилось пополам, и Конклин полетел в воду.

Мартин не мог спокойно смотреть на утопающего друга, он, недолго думая, срубил одну из толстых веток и прыгнул в воду за бельчонком.

Течение все ускорялось и ускорялось. И Мартин с бельчонком, держась за ветку, все быстрее и быстрее неслись на восток.

* * *

- Им капут, - сказал Остроух.

- Да, их уже не видно, должно быть утонули, - согласился Блохолов.

- Вот гады, сколько жратвы погубили, черт!

Блохолов и Остроух проснулись от грохота, с которым упало дерево и все это время наблюдали за Коном и Мартином.

Некоторое время они смотрели вдаль, на изгиб реки, где и скрылись мышь и бельчонок. Потом Блохолов почесал затылок и уныло спросил:

- И что мы теперь будем делать?

Раздосадованный Остроух вскочил и закричал:

- Мне плевать, что будешь делать ты, я, лично, переду эту чертову реку и пойду туда! – он махнул лапой в направлении юга. – А ты... тебя больше видеть не могу, зачем ты вообще за мной привязался?!

Блохолов аж присел от неожиданности, но быстро взял себя в лапы.

- Да?! Это еще кто за кем увязался! Тогда я командовал большим отрядом и ты как раз в этот отряд и попал. А когда почти всех нас перебили, ты подполз ко мне, ты помнишь, что мне тогда сказал? «Блохоловчик, давай сбежим отсюда, мне страшно, сюси-пуси». Остроух помнил, конечно, он сказал не совсем это, но спорить не стал, и так настроение было испорчено.

- Ну чего ты тут разорался? – примирительно сказал он. – Пошли лучше поищем жратвы и какой-нибудь способ, чтобы перебраться через реку!

- Это мысль, идем! – ответил Блохолов.

Через несколько минут Остроух с Блохоловом, глотая речную воду, всё набирая и набирая скорость, неслись по течению реки на восток.

* * *

Легкий ветерок нагонял слабые волны на двоих друзей, лежащих без сознания на песчаном берегу реки. Где-то вдалеке слышался тихий звон, скрип, треск и совсем неразборчивые голоса. Но эти звуки были такими и почти неразборчивыми, что очнувшись в самый разгар дня, Мартин с Конклином не могли их услышать.

Оказавшись в незнакомом месте, Мартин и бельчонок осторожно озирались вокруг. Мартин даже представить себя не могу, куда их занесло. На противоположном берегу он никогда не был. На этом тоже. Ни еды, ни воды с ними не оказалось, они сидели рядышком, продрогшие до костей после такого «веселого» купания, и единственная мысль, которая их утешала, то, что они были живы. Бельчонок повернулся к Мартину и тихо сказал:

- Все-таки надо было построить лодку.

Мартин, который все еще осматривал местность и, не обратив внимания на Конклина, сказал как бы сам себе:

- Ну и занесло же нас! Ты знаешь, где мы оказались? Да, друг, ты прав, в болотах, кругом нас одни топи. И на сих болтах к тому же растут эти странные деревья...

Затем он повернулся к реке и задумался.

Несколько минут спустя, Конклин уныло спросил Мартина:

- Что же нам теперь делать?

Мартин воодушевленно вскочил и быстро начал говорить:

- Об этом я как раз и думал! Видишь, странные деревья, сможешь забраться?

- Конечно, не будь я белкой!

- Отлично, я заметил, что эти деревья растут довольно плотно. Поэтому, ты сможешь по деревьям разведать, что ждет нас впереди, но если увидишь опасность, сразу возвращайся, а я пока пройдусь вдоль реки и поищу тропинку, по которой можно будет пройти, не опасаясь, что увязнешь в болоте. Все понял?

- Так точно, командир, - с наигранной серьезностью сказал бельчонок и, шутя, отдал честь.

- Вот и хорошо, тогда лезь! Встретимся на этом же месте на закате. Удачи! И не забудь, если что, сразу возвращайся...

Но Конклин уже взлетел на верхушку ближайшего дерева и, прыгая с ветки на ветку и с дерева на дерево, понесся вперед.

«Что за славный малый!» - подумал про себя Мартин и, нарисовав мечом на дереве крестик, зашагал вдоль болот.

* * *

Конклин уже довольно долго двигался вперед, а деревья все не кончались. Его движения превратились в монотонные, потому что все деревья росли в несколько рядов, и расстояние между ними было одинаково небольшое. Увлекшись, бельчонок все скакал и скакал с одного дерева на другое, но вдруг деревья кончились, и Конклин чуть не разбился о землю, ухватившись обоями лапами за прочную на вид ветку.

Он посмотрел вокруг, чтобы понять куда его занесло и сначала даже не сообразил куда попал, но когда понял это, быстро вскарабкался на ветку и притаился за желтыми листьями.

Перед ним был какой-то странный с виду лагерь. Внизу стояло около четырех палаток и два шатра, один побольше, другой поменьше, все они были грязно-зеленого цвета и собой образовывали небольшую поляну. Обитателей палаток видно не было, и это показалось Конклину странным, но в середине поляны были навалены кучи досок и почти построены пара лодок. Сначала бельчонок принял этот лагерь за бродячий цирк, потому что давно мимо их жилья, когда он еще жил с отцом и матерью, проходил похожий и даже давал небольшое представление. Конечно, Конклину, как и всем детям очень нравился цирк, особенно клоуны и акробаты, но это был не цирк, он понял это тогда, когда из-за деревьев на другой стороне поляны вышли трое: две жабы во главе с крысой и нырнули в шатер, который был поменьше. Бельчонок не успел толком разглядеть, как выглядела крыса, была ли она морской или нет, но он успел заметить, что шла она быстро и в то же время величаво.

Ещё некоторое время Конклин наблюдал за поляной и за лесом позади нее, но больше никто не показывался, и он, осмелев, решил спуститься и подойти поближе. Но вдруг у него в голове зазвучали слова Мартина: «...но если увидишь опасность, сразу возвращайся!» Он остановил свой спуск и присел на нижнюю ветку. Но через несколько минут любопытство бельчонка все-таки пересилило страх и нарекания Мартина, и он тихонько спрыгнул на землю. Пройдя несколько шагов по направлению к палаткам, он вдруг услышал за собой треск веток и, не успев обернуться, Конклин упал, как подкошенный, сзади его со всей силой ударили дубинкой, потом еще раз и еще.

В глазах бельчонка потемнело и последнее, что он помнил перед тем, как потерять сознание, это скрипучий голос, который произнес:

- Отведем этого к Эйле, пускай сама решает, что с ним делать.

* * *

Блохолова с Остроухом течение прибило в бухточку, сплошь заросшую камышом, немного ближе к месту их ночлега, чем Мартина с Конклином.

Остроух очнулся первым. Весь дрожа от холода, он вылез из воды и стал стучать камнем о камень, которые тоже вытащил из реки. Этим он надеялся разжечь костер и подсохнуть. О своем друге, который все еще мирно качался на волнах между камышей, он даже не позаботился. Конечно, его старания разжечь костер ни к чему не привели и он, чтобы хоть как-то согреться, принялся прыгать на месте.

Наконец, чуть-чуть согревшись, он вспомнил о Блохолове и подумав, решил вытащить его на берег. Так он и сделал.

Через несколько минут Блохолов тоже пришел в себя, сел и выплюнул на траву немного водорослей. Затем они неимоверными усилиями разожгли-таки маленький костерок и обсохли уже до конца. Согревшись, Блохолов сказал хорьку:

- Вот мы и перебрались. Куда дальше-то пойдем?

- Ты что, не знаешь, за кем мы идем?! Мы, к твоему сведению, идем за тем мышаком с белкой и хотим отобрать у них меч Бадранга. А они ушли вот по той тропинке. – Он махнул в сторону извивающейся тропинки, которая уходила вглубь леса.

Почесав затылок, Блохолов спросил:

- Но откуда ты знаешь, что они пошли туда?

- О, мой слишком-тупой-для-самого-тупого-из-тупиц друг, ты и этого не понимаешь? Ведь они свалились с того бревна раньше нас и прибило их, конечно же сюда, ведь нас тоже именно сюда и выбросило, а если они оказались здесь, не пойдут же снова в реку, поэтому они и могли пойти только по этой тропинке. Теперь тебе все понятно?

Блохолов снова почесал затылок и торжественно сказал:

- Теперь понятно! – хотя на самом деле ничего не понял.

- А если уж хочешь удостовериться в этом сам, погляди, вот их следы, тут и тут. – Хорек указал на следы пяти пар жабьих лап, которые шли от берега к тропинке, конечно, он и сам понятия не имел, что они жабьи.

- Да понял я, понял... – пробурчал Блохолов. – Тогда пошапали за ними!

- Не торопись, далеко они не уйдут, ведь у них, я думаю, уже нет еды, и им придется останавливаться...

- Э-э-э... Почему? – не понял Блохолов. – Почему у них еды-то нету, ведь была же сегодня?

- Эх, дуралей, твоему маленькому мозгу все равно не понять. Ладно, если тебе будет спокойней, пошли сейчас!

- Ну пошли, пошли... – пробормотал Блохолов. – Сам ты маленький мозг.

* * *

У Мартина было хорошее настроение. Он не спеша шел вдоль реки, потому что знал, что спешить ему совершенно некуда. Изредка на его пути попадались маслята и кустики малины. А болота слева от него все не кончались. Берег реки плавно переходил из песчаного в заросший осокой и тростником.

Самая жаркая часть дня миновала, и стало чуть-чуть прохладнее. В такую погоду идти было легко. В деревьях щебетали загадочные птицы, в реке, не переставая, плескалась рыба. Вскоре Мартин сам начал что-то насвистывать.

Решив немного передохнуть, он подошел к самому краю воды и присел на пенек. Глядев на плескавшихся рыбок, он краем глаза заметил, что лес на той стороне такой же странный, как и на этой, это его сильно удивило, ведь минуту назад на том берегу росли обыкновенные сосны и березы.

Немного отведя взгляд влево, он даже рассмеялся над собственными мыслями. Это была небольшая бухточка и на, как ему показалось, противоположной стороне продолжался тот же самый берег с тем же странным лесом.

Передохнув, Мартин вскочил и бодро зашагал дальше, постепенно входя в только что увиденную им самим бухточку. Вдруг, в его голове пронеслась вполне здравая мысль, что там, в этой бухте, что-то есть, то, что он ищет. Мартин ускорился и вскоре даже бежал. Вдруг он остановился как вкопанный. Недалеко впереди он увидел дымок, медленно ползущий к небу. Еще больше взволновавшись, он побежал еще быстрее, еще и еще, пока, наконец, не добрался до столь долгожданной цели. Немного отдышавшись, он взглянул на то место, откуда шел дым.

Перед ним, на поляне, виднелся недавно затушенный костер и следы лап, принадлежащих крысе и хорьку.

Конец первой части.

Часть вторая. «Три Лагеря».

Конклина вволокли в шатер и бросили на пол перед троном, на котором восседала крыса, которую он уже сегодня видел. По обеим сторонам трона стояли две жабы с небольшими трезубцами. А у выхода встали две крысы, которые схватили бельчонка, когда тот слез с дерева.

Крыса, сидевшая на троне, долго и изучающее рассматривала Конклина. Потому задумчиво сказала:

- Вижу, ты не из водных и уж тем более не из береговых... Кот ты?

Конклин, потирая ушибленное место, гордо вскинул голову и сказал:

- Сначала скажи кто ты?

- Крыса рассмеялась:

- Вижу, ты бойкий и смелый, не хочешь вступить в наши ряды? У нас как раз таких и не хватает. – Две крысы у входа заскрежетали зубами. – Мое имя Эйла Серая. Я командую этой армией крыс и жаб, мы ведем войну на право владения этими землями с лагерем выдр, их мы называем «водными», их лагерь находится вот там, западнее нашего, - она махнула лапой в сторону запада, - и с лагерем ежей и мышей, мы точно не знаем, где они живут, но где-то вблизи моря, поэтому мы и зовем их «береговые». К счастью для нас, эти лагеря не знают о существовании друг друга, поэтому нам легче на них нападать. Это все, что тебе положено знать, чужак, теперь расскажи о себе.

Конклину эта крыса не понравилась и он знал, что ей нельзя доверять, поэтому решил соврать:

-А что обо мне рассказывать? Я бельчонок-сирота, люблю работать, хожу-брожу по белу свету в поисках дома, вот случайно и забрел сюда, а эти двое, - он покосился на двух крыс, стоящих у входа, - как начали меня дубинками колошматить! Вижу, гостям у вас тут не рады.

- Он все врет, - проскрипела одна из крыс, - мы увидели, как он следил за нашим лагерем с дерева, и поймали его.

Бельчонок быстро сообразил, что сказать:

- Ну, конечно, я наблюдал за лагерем, ведь кто знает, каких зверей можно встретить в лесу...

- Довольно! – перебила его Эйла. – Ты ещё не сказал нам своего имени, жив говори!

На этот вопрос у Конклина уже был приготовлен ответ:

- Меня кличут Еловым.

Крыса опять расхохоталась.

- Так ты, Еловый, говоришь? И еще любишь работать и ищешь дом?

Конклин весь похолодел внутри, поняв, что переврал, но, как мог утвердительнее кивнул.

- Что ж, Еловый, ты попал куда надо! Здесь тебе будет и дом, и работа. Так что вступай в наши ряды!

Бельчонок задрожал и ничего не мог ответить.

- Глаза крысы холодно блеснули:

- Почему ты молчишь? Отвечай! – рявкнула она.

Бельчонок забормотал:

- Ну, понимаете, дело в том, что мне нравится путешествовать, и я... мне... мне не очень нравится такой дом, к тому же мне не по душе работа, которую вы мне предлагаете... я мирный бельчонок, и никого не хочу уби... убивать... – говоря это, он медленно продвигался к выходу.

Крыса встала, не отрывая взгляда от Конклина, и тихо произнесла:

- Так значит, тебе не очень нравится этот дом, работа, да?

Бельчонок промолчал, сделав еще несколько шагов к спасительному выходу. Вдруг крыса заорала:

- Стража, схватить его и в клетку к пленникам, живо! В следующий раз пусть хорошенько подумает перед тем, как перечить мне, Эйле Серой!

Крыса снова дико расхохоталась. Стражники надвинулись на Конклина, но бельчонок, как раз в этот момент вынырнул из шатра на свежи воздух. И тут же остановился как вкопанный, разинув рот от удивления. На поляне, перед ним, кипела активная жизнь, крысы строили лодки, жабы прыгали туда-сюда с необходимыми инструментами. Казалось, на маленького бельчонка, так неожиданно вмешавшегося в жизнь лагеря, никто не обратил внимания.

Позади него из шатра вылезла вторая крыса и оба стражника набросились на Конклина. У бельчонка не было шансов на побег. Связав его руки за спиной, крысы вошли в самый большой. Внутри было темно, послышался скрип решетки, и отчаянно сопротивляющегося бельчонка бросили на пол. Затем скрип повторился – решетка захлопнулась, в замке повернулся ключ, и все стихло. Тишина.

* * *

Исследовав следы и полностью убедившись, что они принадлежат крысе и хорьку, Мартин со всех лап бросился к месту, где была назначена их встреча с Конклином.

Вечерняя прохлада бросилась в морду Мартина. «Скоро закат», - подумал он про себя, - «как бы не опоздать, оказывается, я далековато убрел!»

Мартин добрался быстро и без приключений. Но Конклина на договорено месте не было. Мартин прождал еще с час, солнце уже село, но бельчонка все еще не было. Началась ночь, и резко похолодало, Мартин разжег небольшой Костером и присел погреться, так он прождал почти всю ночь но Конклин так и не появился. Воин чувствовал, что что-то не так, что его друг в опасности, но в этом положении он был бессилен, он не был белкой, чтобы отправиться на поиски друга по его же следам, поэтому единственное, что ему оставалось, это продолжить свой путь одному.

Начертив на нескольких деревьях стрелки на запад, он отправился к тому месту, где уже сегодня был, туда, где видел следы лап хорька и крысы, туда, откуда извилистая тропинка уходила в глубь леса.

* * *

Немного привыкнув к темноте, Конклин разглядел в углах клетки тесно жавшихся мышей, ежей и даже выдр. Он хотел бы спросить, кто они и как сюда попали, но вовремя заметил, что это звери выглядят очень усталыми и все они сморены сном.

Кое-как устроившись на холодном полу, бельчонок тоже решил немного поспать. Подумав, что, когда его соклеточники проснутся, то сразу его разбудят, он быстро погрузился в беспокойный сон.

* * *

Только во второй раз, придя на поляну, где раньше горел костер и были видны следы двух зверей, крысы и хорька, Мартин увидел еще следы нескольких пар лап, должно быть принадлежащих жабам, но эти следы были более старыми, скорее всего жабы проходили здесь дня три назад, а хорек с крысой, как понял Мартин, прошли совсем недавно. По подсчетам Мартина, жаб оказалось пять, но это его не слишком взволновало, так как он знал, что жабы довольно тупы и могут быть опасны только в большом составе.

Посмотрев еще немного на потушенный костер, Мартин свернул и уверенно зашагал по тропинке, петляющей между деревьев.

Ветра в этом лесу не было совсем, ни одна травинка не колыхалась. Откуда-то сверху доносились непонятные крики птиц. Пройдя совсем немного, Мартин вслушался, но того, что ожидал услышать, не услыхал. Шума реки здесь было не слышно! «Нет, этот лес взаправду какой-то странный», - подумал про себя воин, проходя мимо кустов с синеватыми и темно-желтыми листьями. Задумавшись, Мартин и не замечал, как на него кто-то пялится огромными глазами.

Болотная жаба очень быстро выскочила из кустов и прыгнула на путника. Будь на месте Мартина любой другой, сейчас бы он лежал на земле, проткнутый острым копьем, но сноровка и быстрота действия, которые были у него с раннего возраста, проявились сейчас очень кстати. В последний момент Мартин упал на землю и откатился к  кусту, при этом махнув наотмашь мечом и совершенно случайно отрубив наконечник копья.

Жаба тупо уставилась на бесполезное оружие у себя в лапах, было видно, что она ошеломлена и удивлена, по взгляду, жаба была уверенна в своей легкой победе. Медленно поднявшись с земли, она сделала несколько неуверенных шагов и вдруг опять резко прыгнула на Мартина. Но воин был уже готов. Молниеносно отпрыгнув в сторону, он нанес рубящий удар по жабе отцовским мечом. Грязно-коричневая груда противно плюхнулась на землю, но жаба была еще жива. Подскочив к ней, Мартин приставил конец меча к ее горлу.

- Быстро отвечай, кто ты и зачем напала на меня?

Но в ответ разделся лишь какой-то булькающий звук.

Мельком глаза Мартин посмотрел на копье, и к его удивлению, оно было сделано довольно хорошо.

Подняв древко, он пару раз тыкнул им тяжело дышавшую жабу. Она сделала слабую попытку опять прыгнуть на него, но снова повалилась. Рана у нее была неглубокая, но просто жаба так разжирела, что ее сил хватило только на пару прыжков, и сейчас она от усталости не могла даже подняться и только издавала булькающие звуки.

Мартин решил оставить жабу и отправиться дальше, но вдруг он сквозь бульканье услышал едва различимые слова:

- Эйла тебя убьет, она отомстит тебе, мышь...

* * *

Но того, что предполагал Конклин, не случилось. Проснувшись, он открыл глаза и огляделся. Вдоль прутьев клетки сидели мыши, ежи и выдры, они о чем-то перешептывались и удивленно, но с опасением поглядывали на лежащего бельчонка. О чем они говорили, Конклин слышать не мог, но это ему все равно не понравилось. Про себя он возмущенно размышлял: «Вот, как они встречают гостей, сидят себе в углах и шушукаются, а я-то думал, они меня разбудят, расскажут, что тут происходит...» Вдруг один мышонок ткнул пальцем в Конклина и сказал довольно громко, чтоб бельчонок его услышал:

- Он не выдра, не еж и не мышь, он чужой. Думаю, Эйла подослала нам шпиона.

Одна крепкая выдра резко прервала мышонка:

-Подумай сам, Аком, зачем ей подсылать к нам шпиона, как будто ей надо знать, не сбежим ли мы? Ты же сам прекрасно знаешь, что отсюда не убежать.

Мышонок, которого, оказалось, звали Аком, замолк.

Вдруг старик-мышь из дальнего угла проскрежетал:

- Я поддерживаю Акома, - мышонок ухмыльнулся, - не к добру его появление, кхе-кхе... Предлагаю, когда он проснется, ничего ему не рассказывать ни о нас, ни о наших лагерях, а лучше вообще давайте с ним не разговаривать!

Раздались поддерживающие и протестующие крики. Но для Конклина это было уже слишком. Он вскочил и заорал так внезапно, что все звери подпрыгнули на своих местах.

- Никакой я не шпион! Никто меня никуда не посылал! А если не хотите рассказывать – не рассказывайте, нет мне дела до вас и до ваших лагерей!

- Сядь и успокойся, глупый малыш, - сказала та самая выдра, - расскажи нам о себе все по порядку.

Но Конклин не унимался:

- Нет уж, многого просите, вы мне не захотели рассказывать о себя, а я с какой стати должен? – с этими словами бельчонок ушел и сел в дальний угол клетки, надувшись.

Звери сзади него начали перешептываться и шушукаться. Иногда Конклин улавливал кусочки фраз:

- ...он же ещё совсем мал?

- Говорю вам, он не шпион...

- ...он слышал весь наш разговор!

- Зачем ему это надо?..

- ...я верю этому малышу!

- Он все врет, я точно знаю!

И еще много чего в таком же духе. Но никто из зверей не подходил и не обращался к нему, пока вдруг один молодой еж медленно подошел к бельчонку и, сев рядом с ним, задумчиво сказал:

- Я, кажется, тебя где-то уже видел.

Конклин повернулся к нему и ответил:

- Да не мог ты меня нигде видеть, я путешественник, но в этих краях еще не бывал.

Еж задумался, и в этот момент подошла выдра, которая, как показалось бельчонку, доверяла ему больше остальных.

- Слушай, дружок, мы совсем не хотели тебя обидеть, меня зовут Нелл Выдра, а нашего молчаливого друга, - он указал на ежа, над чем-то размышляющего, - кличут Джиком Остроспином, вижу, вы уже познакомились. Тебе, право скажу, парень, повезло, наш Джик совсем не любит разговаривать без толку и по пустякам, это означает, что ты его чем-то заинтересовал. Да. Мы все очень хотим узнать твое имя, друг!

Бельчонок изучающим взглядом бродил по выдре, потом улыбнулся и сказал:

- Меня зовут Конклин, и я сюда попал совершенно случайно... – и бельчонок поведал всем собравшимся в клетке свою историю, но пока решил умолчать о Мартине.

Его рассказ всех очень заинтересовал, и все стали расспрашивать его и просить рассказать подробнее.

Наконец, бельчонок, немного утомленный своим рассказом и, знавший имена уже всех своих новых знакомых, спросил, как бы невзначай:

- Теперь мне хотелось бы узнать, кто вы такие и как сюда попали, и, вообще, где мы находимся.

Звери разом стихли и переглянулись, но потом, вновь посмотрев на Конклина, начали рассказывать на перебой. Из всеобщего гама Конклин запомнил только, как ему показалось, самое важное.

Все они попали в плен к Эйле Серой, которая возглавляла отряд из крыс и жаб. До этого эти звери жили в двух разных лагерях и даже не знали о существовании друг друга. Но теперь, когда они это узнали, у них был план по уничтожению отряда Эйлы. Выдры жили у небольшого озерца на западе, жили они до появления Эйлы мирно и без забот, строили подводные пещеры, ловили рыбу и многое другое. Мыши с ежами обитали в леске у пляжа моря и жили в палатках. Но жизнь у них, как и до, так и после появления крыс, была хлопотливой. На них часто нападали чайки и даже иногда крабы. С моря часто дул сильный ветер, а после появления Эйлы ко всему этому прибавилась и постоянная смена места жительства, чтобы крысы не могли найти их лагерь, но все же иногда крысиные набеги оказывались удачными, для них...

Мышонок Аком начал рассказывать одну интересную историю о том , как они однажды обманули чаек, как вдруг ежик, который до этого все о чем-то думал и не участвовал в общем рассказе, вскочил, как ужаленный со своего места, но также тихо, как и всегда, обращаясь к бельчонку, проговорил:

- Я видел тебя, видел, как над морем тебя несли чайки.

* * *

Оставив далеко позади корчившуюся жабу, Мартин шагал все по той же кривой и узкой тропинке. У него на пути начали попадаться грибы и кустики с поздними ягодами, раньше Мартин их не замечал, на самом деле потому, что ни грибов, ни ягод до сих пор на его пути не встречалось.

Лес вдоль тропинки начал редеть, болота внезапно исчезли, и вони уже шел по широкой песчаной дорожке мимо самого что ни на есть обыкновенного леса с обычными соснами, кленами и березами.

Вдруг Мартин резко остановился и прислушался. Не издалека доносились какие-то звуки, напоминающие то ли свист, то ли гром, то ли еще что-то непонятное. Мартин тихонько достал из ножен свой меч и свернув с дороги, медленно пошел вперед, прячась за кустами и перебегая от дерева к дереву. Таким способом, пройдя некоторое расстояние, Мартин понял, что дальше он уже не сможет идти незамеченным. Тут лес кончался. Перед воином было небольшое озерцо, справа от которого был песчаный берег, и совсем недалеко от воды находились интересные одноэтажные дома с прямым спуском к озеру. У некоторых домов это были каменные ступеньки, у других – прямой скат, а у крыши одного домика Мартин увидел смешную горку, которая заканчивалась в нескольких сантиметрах над поверхностью воды, почти на середине озера. К третьим домам были прорыты специальные рвы. Мартин сразу понял, что здесь обитают выдры и никто больше. Понял это он по двум причинам, первая была та, что у некоторых домиков в воде резвились выдрята, а их беспокойные мамаши все время бегали туда-сюда, что-то крича и очень боясь, что малыши утонут или захлебнут воды. А вторая причина убедиться в этом окончательно, появилась внезапно.

Вдруг из леса слева от озера раздались крики и выбежали две молодые выдры. Они оглядывались по сторонам и, наконец, увидя то, что искали, бросились к кустам, где скрывался Мартин. Вони ждал, что случится дальше, он опустился поближе к земле и спрятался за дерево. Выдры с криками пробежали мимо него и устремились к домам, не переставая громко кричать. Из домов выбегали жильцы, Мартин не сразу заметил, что у всех в лапах было оружие, но, когда все же заметил, стиснул рукоятку отцовского меча и весь обратился в слух и зор.

Матери с детьми забегали в дома и прочно захлопывали двери. На улице оставались лишь мужчины, каждый из них сжимал в лапах орудие, которым намеревался драться. В основном это были кочерги, старые топоры, пращи и острые палки, чем-то отдаленно напоминающие пики. Их взоры были устремлены на лес на противоположном берегу озера.

Внезапно Мартин снова услышал шум, на этот раз шум был немного другим, чем тот, который он слышал прежде. Это был гул голосов, голосов крыс. Они кричали и ругались, но самое страшное было в том, что они приближались сюда.

* * *

Мартин ждал.

Вдруг лес на той стороне озера как будто ожил, и из него начали выскакивать крысы и жабы, размахивая мечами и копьями. Вся эта огромная орава, полностью оказавшись на поляне перед озером, налетела на отрядик выдр. Но выдры не дрогнули, они не испугались и не убежали, а только стиснули зубы и сжали покрепче оружие в своих лапах.

Закипела битва. Как оказалось, ни одни, ни другие толком не умели владеть оружием, но все равно бой был неравным, крыс было намного больше. Слабость выдр их забавляла, и они били не щадя.

Не в силах больше смотреть на эту кровопролитную бойню, Мартин, как молния вылетел из кустов и набросился на крыс. Он вихрем проносился, рубя врагов налево и направо. Шокированные крысы даже сначала не отражали его ударов, но потом, постепенно придя в себя, накинулись на Мартина. В воине кипела ярость, не обращая внимания на раны, нанесенные крысами, он бил мечом с огромной силой и быстротой. Крысы, визжа от страха и боли, пытались справиться с разошедшейся мышью. Но это было невозможно, ни одна из них не могла сравниться с Мартином. А он все рубил и рубил без разбора.

Немного оставшихся в живых крыс с ужасом разбегались по сторонам. Наконец, поняв, что все враги убежали или мертвы, Мартин опустил меч. Левая лапа была у него вся в крови, разгоряченное лицо покрывало множество царапин и порезов, у плеча его рубаха была порвана и оттуда тоже текла кровь. Смотря вслед сбежавшим крысам, Мартин облокотился на меч и кровью сплюнул на землю. Затем он тяжело повернулся к ошеломленным выдрам и, открыв рот, чтобы что-то сказать, закашлялся и упал, лишившись чувств.

* * *

- Может быть, - задумчиво произнес Конклин, - да, ты мог меня тогда видеть. Но все же это странно... – бельчонок помолчал и продолжил, - мне казалось, что это было так давно. Меня похитили из дома серые чайки, когда я только научился говорить, и сейчас я ищу свой потерянный дом.

Все звери затихли, никто не знал, что даже и сказать. Ежик Джик отошел подальше и принялся опять о чем-то напряженно думать. Бельчонок тоже молчал.

Наконец, чтобы сменить тему разговора, он натянуто спросил:

- Вы, кажется, говорили, что у вас есть план побега отсюда...

Нелл, который сам был рад тому, что можно сменить тему, возбужденно начал шептать Конклину план дальнейших действий.

* * *

- Как тебя зовут, о славный наш спаситель? – это были первые слова, которые услышал Мартин, придя в себя и открыв глаза. Над ним склонилась молодая выдра и бережно протирала ему раны какими-то листьями.

Мартин попытался подняться, но сразу же упал, все тело было как из свинца. У него с трудом получилось сжать и разжать пальцы и чуть повернуть голову.

- Тиши, тише, - приговаривала заботливая выдра, - скоро раны пройдут, а пока лежи тихо.

Мартин с трудом приподнял руку и, указав на лечебные листья, хрипло скпросил:

- Это листья одуванчика, да? Я их узнал потому, что знаю... Но откуда?

Мартин, казалось, был сильно удивлен.

Выдра вопросительно посмотрела на воина и снова спросила:

- Так как же тебя зовут?

Мартин почему-то удивился такому вопросу и даже задумался. Подумав немного, Мартин испуганно ответил:

- Я не... не помню.

Выдра, побледнев, осела на пол.

- Я боялась... – начала она говорить непонятно кому, - я надеялась... что они... крысы все-таки не стреляли ядовитыми дротиками... – так и не договорив, она уставилась в потолок, собой выдра не выражала никаких чувств, только была вся бледная, как мел.

Мартин тоже глядел в потолок, но в отличие от выдры, он не мог посмотреть в другую сторону. Все его тело ныло и скрипело при каждом малюсеньком движении.

Так прошло много времени.

Через некоторое время в дом ввалились две молодые выдры.

- Госпожа, мы обыскали весь западный лес, но их нигде нет, - они понурили головы.

Выдра медленно перевела на них взгляд и сказала:

- Не отчаивайтесь и продолжайте поиски.

Выдры поклонились и уже хотели было выйти, но вдруг они мельком увидели Мартина и, обернувшись, несвязно бросили:

- Спасибо тебе за э-э-э... за помощь!

Они вышли из палатки. Мудрая выдра повернулась к Мартину и сказала:

- Не обращай внимания, они просто занятым сейчас одним очень важным делом... и нападение крыс было очень не кстати.

С уже меньше болью Мартин сел и спросил:

- А что это за дело?

Выдра поглядела в глаза Мартину и мягко произнесла:

- У нас пропало двое выдрят, совсем еще маленьких, плохо разговаривают, но ты не волнуйся, мы их быстро отыщем, - помолчав, она добавила, - надеюсь.

Но сейчас Мартина намного больше волновал вопрос о том, кто он и как его имя. Воин ненавязчиво спросил:

- Вы что-то начали говорить о ядовитых дротиках, помните?

Выдра рассеяно ответила:

- Да, конечно помню...

Больше она ничего не сказала, и Мартину было неловко спрашивать ее снова. И в этот момент выдра все же продолжила:

- Да... Крысы придумали ядовитые дротики, на всех зверей они действуют по-разному... Некоторые умирают, другие становятся сумасшедшими и считают себя белкой или жабой, с третьими вообще ничего не происходят, а четвертые, как ты, воин, теряют память.

- Не может быть! – вскричал Мартин. – Такого не бывает!

- Успокойся, успокойся, - это тоже действует на всех по-разному, одним возвращается память через день, к другим через месяц, но все же был один случай, когда память так и не вернулась. Это была моя мама. Однажды мы гуляли с ней в лесу, не зная пока ни крыс, ни жаб, только мир и покой. И вдруг, откуда не возьмись, появилась туча этих хищников. Они ругались, смеялись и улюлюкали. Крысы нас еще не заметили, и мы решили потихоньку смыться. Но все же они нас заметили и пустились в погоню. Добравшись до лагеря, крыс встретил достойный отпор наших выдр. Я тогда почти не пострадала, только синяки и ссадины, но моя матушка... из ее левой лапы торчал дротик... И на следующий день она забыла все. – Закончив свою грустную историю, она промокнула глаза платочком и вышла из домика, напоследок сказав:

- Сейчас спи, как говориться, утро вечера мудренее, завтра все и узнаем.

Вскоре, полный печальных мыслей и даже не помня собственного имени, Мартин заснул.

* * *

В ту же ночь взошла полная луна. Ее свет проникал повсюду, и в старые дупла деревьев, и сквозь густые ветви елей. Ничто и никто не нарушал покой и тишину леса.

Пока вдруг не раздался оглушительный треск и, следом за этим, ругань. Крыса и хорек, сломя голову неслись сквозь густой лес. Они были уже довольно далеко от лагеря выдр и, сами того не зная, двигались на юго-восток, приближаясь к морю.

С того времени, как мы с ними расстались, уже успело кое-что случиться. Блохолов с Остроухом тащили с собой, как авоську, двух маленьких выдрят. Выдрята все время пищали, и что-то невнятно говорили, и уже доконали крысу и хорька. Но они, сами не задумываясь почему, тащили дальше.

Самое интересное было в том, что они так и не знали, что только что прошли лагерь, где жили выдры, и откуда и были эти выдрята. По случайности, они встретили ту жабу, которую впоследствии Мартин изрядно потрепал. Но, в отличие от этого бесстрашного воина, они предпочли с ней не знакомиться, хотя, лучше сказать, что они ее попросту испугались. И, свернув, пошли параллельно тропинке по лесу. Тогда они и наткнулись на двух шаловливых выдрят, которые без просу решили прогуляться по лесу. Схватив выдрят, они побежали, сломя голову, думая, что за ними гонятся и, даже не додумавшись отпустить маленьких зверьков. Но, понятное дело, погони за ними не было, и к полуночи они уже добрались до сюда. Блохолов и Остроух были настолько тупы, что только сейчас поняли, что за ними никто не гонится и в изнеможении плюхнулись на мягкий мох.

Выдрята беспрестанно пищали и, не выдержав, Остроух схватил их за шкирятники и заорал:

- Да заткнитесь вы оба! Хватит хныкать! – и, хорошенько встряхнув, бросил их на землю. Выдрята заплакали, и Блохолов, в котором вдруг проснулась материнская нежность и чувствительность, аккуратно поднял их с земли и стал укачивать, приговаривая:

- Какие вы хорошенькие, разве можно таких обижать, - он с выражением поглядел на Остроуха.

Остроух тупо уставился на собрата, выдрята, в свою очередь, внезапно перестав плакать, сделали тоже самое.

- Ты чё? Это же выдры... мелкие, - он брезгливо ухмыльнулся, - и, думаю, нам за них хорошенько заплатят... если мы, конечно, найдем того, кому они нужны.

Блохолов, не слушая его, продолжал укачивать выдрят.

Остроух, махнув на них лапой, прислонился к дереву и принялся жевать травинку.

- Эх, жрать охота! – мечтательно сказал он.

Блохолов, не отрываясь, рассеянно ответил:

- Да, я тоже думаю, что выдрятам стоит поесть чтобы они перестали плакать...

Остроух угрюмо покосился на него, но, ничего не сказав, повалился на землю. Поглядывая на луну, он мечтательно облизнулся и, пробурчав что-то вроде «Жрать хочу», повернулся на другой бок, чтобы не видеть мамочку-Блохолова с выдрятами и громко захрапел.

* * *

Не прошло и часу, как сонного Остроуха растолкал чем-то возмущенный Блохолов:

- Храпи потише! – шикнул он на хорька. – От твоего храпа постоянно просыпаются выдрята, и мне приходиться их снова и снова укачивать, чтобы не плакали.

- Да отстань ты, дай поспать спокойно. Храплю, сколько захочу! – с этими словами Остроух снова попытался перевернуться на другой бок и заснуть, но Блохолов так просто от него не отстал.

Долго треся хорька за плечо, он добился того, что Остроух вскочил, хорошенько выругался и пошел искать другое место для ночлега.

Откинув ветви ели, закрывающие проход по тропинке, хорек внезапно перестал бранится и тупо уставился перед собой.

На огромной поляне, отделявшейся от их места ночлега только рядом елей, раскинулось множество темных палаток, обитатели которых сейчас крепко спали. Осмелев и думаю, что все спят, Остроух вышел на поляну и посмотрел вокруг, но спали, конечно, не все.

Какой же лагерь не выставит на ночь часовых? :)

Конец второй части.

Часть третья. «Последняя».

Это пасмурное осеннее утро предвещало что-то хорошее. Проснувшись, Мартин выбрался из домика наружу и направился к трем возбужденно беседующим выдрам. Двух из них он узнал сразу, вчера они заглядывали на минутку в домик и докладывали мудрой выдре, которая ухаживал за ним, что не могут найти двух потерявшихся выдрят. Подойдя поближе, Мартин услышал обрывки их разговора. Они обсуждали вчерашнее нападение крыс.

Чтобы не показаться невежливым, воин постоял с минуту рядом и, когда его заметили, широко улыбнулся и пожелал трем выдрам доброго утра.

Через минуту он уже включился в их разговор и тоже возбужденно обсуждал вчерашнее сражение. Вдруг он вспомнил один очень важный вопрос, на который давно хотел узнать ответ. Улучшив момент, он спросил:

- А те крысы... которые вчера напали, кто они?

Одна из выдр, всплеснув лапами, сказала:

- Как мы могли забыть! Ты ведь этого еще не знаешь!..

- Ага, мы совсем забыли ввести тебя в курс, - подхватила другая выдра, - эти крысы служат Эйле Серой, до ее появления в северных краях этого леса мы жили спокойно, не Вадя войны и убийств. Но теперь, она почти ежедневно совершает налеты на наш мирный лагерь, ее крысы грабят, убивают и берут нас в плен, иногда мы выдерживаем их натиск, но это случается очень редко, все равно многие выдрята остаются без отцов и мы, как можем помогаем их матерям.

К разговору подключилась до этого молчавшая выдра, которую звали Том:

- Да, воин, все так на самом деле и бывает. Вот я совсем скоро должен стать отцом, и даже страшно представить, что будет, если эти набеги в скором времени не прекратятся!

Мартин был сильно возмущен; уверенность в том, что надо срочно что-то делать сама возникла и не покидала его.

- Так ведь не может продолжаться, надо что-то предпринять! – вскричал он.

- Конечно, надо, но что? – уныло отозвалась первая выдра. – Мы сами долго над этим думаем, но путного ничего в голову нам так и не пришло. Сам подумай, долго мы все равно не протянем, придется перебираться в другое место, чтобы они нас не нашли.

- А почему бы нам самим всем вместе не напасть на их лагерь и уничтожить раз и навсегда? – предложил Мартин.

- Что ты!? – разом вскричали выдры. – Мы ведь не умеем сражаться, а они...

- Они тоже не умеют, - возразил воин.

- Но их ведь значительно больше, чем нас!

- Зато, они все трусливы и у них нет цели, а у нас есть! – не унимался Мартин.

- Ну-у-у... вообщем нет, нет и еще два раз нет, мы не будем на них нападать, – сказав это, первая выдра важно отвернулась от них.

- Ну, как хотите! – вскричал Мартин. – Если хотите дальше жить так, то не идите, но если вам это уже надоело, идем со мной!

Двое выдр неуверенно переминались с лапы на лапу, наконец, решившись, подошли к воину и сказали:

- Мы с тобой!

Отвернувшаяся выдра, да и как сам Мартин, были немного озадачены и удивлены. Вдруг, на плече воину легла могучая лапа, и голос сзади произнес:

- Я тоже с тобой, воин, освободим лес от грязных крыс!

Обернувшись, Мартин понял, что их крики потревожили всех обитателей домов, и все они столпились сзади.

Еще одна молодая выдра выступила вперед и сказала:

- Мы все с тобой, веди нас! Освободим лес!

Выдры сзади согласно закивали и подхватили:

- Освободим лес! Освободим лес! Крысам смерть!

Через поднявшийся гомон, Мартин повернулся к первой выдре и, улыбнувшись, спросил:

- Друг, пойдешь ли ты с нами?

Еще больше надувшись и покраснев, он забежал в домик, успев пробурчать:

- Никуда я не пойду с вами!

Дверь хлопнула, и гомон прекратился.

Все посмотрели сначала на Мартина, потом на домик, где скрылась выдра, но через несколько секунд гомон возобновился, все выдры были решительны и полны сил.

Мартин только пожал плечами и, глядя на выдр, улыбнулся. Затем поднял лапу, призывая всех к молчанию, и прокричал:

- Друзья, я рад, что вы согласились избавить себя и этот лес от хищников, хоть ко мне до сих пор не вернулась память, я вам помогу! Несите сюда все, что, по вашему мнению, пригодно для оружия, и отправляемся.

Через несколько минут из огромной кучи поварешек, кочерег, пращей, ножей и другого, каждый зверь выбрал себе подходящее оружие, и толпа выдр во главе с Мартином двинулась на восток.

* * *

- Таков наш план побега, - закончил Нелл.

Конклин задумался.

Сколь не было его уважение к выдре, он не мог признать, что план идеален. Он был слишком прост и к тому же рискован. План состоял всего лишь в том, чтобы мышонок Аком, ранее уже упомянутый, бывший единственным, кто мог протиснуться сквозь прутья клетки и выйти на свободу, сделал бы все возможное, чтобы добыть ключи от их клетки, которые находились в шатре Эйлы, но и это никто не мог сказать наверняка. Все только предполагали, что ключи висят на крючке у входа в шатер, но это оказалось не так...

* * *

Подойдя к одной из темных палаток, Остроух нерешительно заглянул внутрь. Там, тихонько посапывая, спали молодые мыши, не подозревавшие об опасности. В соседней точно такой же палатке хорек обнаружил спящих ежей. Один из них пошевелился во сне и чуть-чуть приоткрыл глаза. Остроух, испугавшись, что его заметят, стремительно обернулся назад, и тут его ждало пренеприятное удивление. Выставив перед собой копья, к нему почти в упор стояли двое ежей. Их поведение не предвещало ничего хорошего. Ткнув съежившегося от страха хорька и грубо пнув его, один из ежей с презрением сказал:

- Ха, неудачливый шпион Эйлы! Знаем уже таких. Ведь на прошлой неделе мы застукали здесь твоего собрата и, вижу, пример того, что с ним случилось, ничему тебя не научил! Что ж, тем хуже для тебя. - Затем он обратился к другому ежу, сказав:

- Разбудите весь лагерь, на общем собрании и решим, как поступить с этим!

* * *

Изрядно потрепанные и раздосадованные своим поражением у лагеря выдр, крысы из армии Эйлы Серой, обзывая всеми словами своего лексикона Мартина Воителя, пробирались сквозь густой лес (но, скажу честно, со словарным запасом у них совсем не густо, к тому же большую его часть составляют одни бранные слова).

Назначенный командир этого отряда погиб при сражении... нет, лучше сказать, при побеге с места боя, и теперь значительно поредевший отряд разругался между собой. Совсем сбившись с курса, крысы не знали ни куда идти, ни что дальше делать, и им приходилось переться через плотный сосновый лес.

Внезапно они все разом остановились и прислушались. Впереди доносились слаборазличимые голоса зверей.

Перестав ругаться, они стали тихо подкрадываться к тому месту.

Ими увиденное зрелище их очень развеселило, и они начали тихонько гоготать и лыбиться, указывая пальцами на съежившегося на земле хорька и обступивших его мышей и ежей.

* * *

Дождавшись, когда крысы Эйлы Серой, да и сама Эйла, заснут, мышонок Аком, с большим трудом протиснувшись сквозь прутья клетки, очень тихо вылез из шатра на свежий воздух. Стояла тихая безветренная ночь, не было слышано ни шорохов, ни храпа, ни других подобных звуков, только тишина.

Аком не совсем знал, что ему дальше делать. Бывший страх, что стражники проснуться и поймают его, внезапно заменила другая мысль, что он может попросту не найти, где висят ключи от клетки! Но, как говорится, была не была, и мышонок, стараясь не наступать на сучья и шишки, настороженно двинулся к палатке Эйлы.

По бокам выхода из шатра важная стража, которая, как говорила Эйла, видела всех и вся, сейчас безмятежно похрапывала и видела десятый сон. Проскользнув мимо них, Аком юркнул в шатер. Потребовалось некоторое время для того, чтобы привыкнуть к темноте, стоявшей внутри. Наконец, он стал слабо различать очертания предметов. Как это не странно, первым, что увидел Аком, были те самые ключи. Первым его желанием было схватить ключи и быстро освободить друзей, но вдруг, он заметил спящую крысу, Эйлу Серую. Сразу в его молодой голове начали проноситься навязчивые мысли: вот если он убьет сейчас Эйлу, сразу станет героем; может быть, если он это сделает у него будет своя огромная армия крыс и жаб для защиты собственного лагеря, тогда все звери буду чтить и уважать его... Как и каждому молодому зверьку, такие мечты показались ему вполне реальными. Увидев, как безмятежно спит враг зверей, Аком решил действовать. Он схватил остывшую кочергу и, подойдя поближе к Эйле, размахнулся... и в этот самый момент крыса ясно открыла глаза, как будто не засыпала и, перехватив лапу мышонка с кочергой, сказала слова, которые Аком помнил еще долго:

- Да, мышь, я Эйла Серая – величайшая из пиратов и сухопутных грабителей, и запомни: я никому и ничему не верила, не верю и не буду верить, только поэтому я еще жива.

* * *

Тем временем на поляне с множеством палаток происходило собрание. Только что проснувшиеся звери решали как поступить с Остроухом, который, как они думали, был шпионом Эйлы Серой. Совсем запуганный хорек скорчился в центре и просил, чтобы его отпустили. Но мыши с ежами этого делать, понятное дело, не собирались.

Положив лапы друг другу на плечи, они образовали круг и стали возбужденно перешептываться но чтобы Остроух не слышал. Наконец, один из ежей, похоже, один из самых почитаемых персон, величаво вышел вперед, чтобы зачитать приговор.

- Слушай нас хорек-слуга Эйлы. На общем собрании наш лагерь решил... – но не успел он договорить, как из кустов со свистом вылетела стрела и вонзилась ему в лапу. 

Стерпев немалую боль, еж медленно перевел взгляд от окровавленной лапы на кусты, откуда вылетела стрела. Прошла ровно секунда, и еж вдруг подскочил и плюхнулся всем своим телом на землю, при этом что-то громко крича. Но, когда все мыши и ежи сообразили, что он кричал, было уже поздно. На них обрушился залп стрел и булыжников. Стрелявшие из кустов были теми самыми крысами Эйлы. Многие выскочили из кустов и бросились биться в лапопашную.

Ежи с мышами были к этому совсем не готовы. Иногда, их настигали стрелы до того, как они успевали схватить что-либо пригодное для оружия. Озверевшие крысы убивали всех без разбору и никого не щадя. Остроух на карачках отполз за ближайшее дерево и принялся оттуда наблюдать за сражением.

Через некоторое время исход боя был решен. Победили крысы, но они убили далеко не всех мышей и ежей. Многие разбежались, других они взяли в плен. Радостно гогоча и предвкушая награду Эйлы, крысы, подталкивая перед собой пленников, толпой двинулись в свой лагерь.

* * *

Еще не до конца осознавая то, что делает, Остроух шатаясь вышел из-за дерева. Оглядев немалое количество трупов, он как-то странно захихикал, потом идиотски улыбнулся и вприпрыжку, смеясь и улыбаясь невидимым зрителям, поскакал за удаляющимися крысами.

* * *

Конклин медленно прохаживался вдоль прутьев клетки. Он, как и все пленники, волновался за маленького мышонка, который все еще не вернулся. Все пока надеялись на самое лучшее, на то, что Аком просто не может найти ключей. Но время все тянулось и тянулось, казалось, прошла уже целая вечность. Никто из пленников не мог уснуть, все были слишком взволнованный и напряжены, не было слышно ни звука, всё кругом молчало... Но вдруг тишину прорезал предсмертный крик. Все звери вздрогнули и опустили головы. Было ясно, что крик этот принадлежал Акому. Кто-то из близких друзей мышонка заплакал, другие даже не пытались их утешить, всем и так было очень грустно.

Остановившись, Конклин прижался к прутьям клетки, по его лицу текли горячие слезы.

- За что? – прошептал он. – Ведь мышонок был еще так мал...

Замолчав, он расслабил лапы и тяжело прислонился к прутьям. Вдруг на его лице мелькнуло удивление и бельчонок, даже не успев до конца удивиться и осознать, что случилось, вывалился из шатра, совершенно непреднамеренно протиснувшись сквозь прутья злосчастной клетки.

Опомнившись, он вскочил на лапы и встряхнулся, на его мокром от слез лице горела решимость. Бросив взгляд на удивленных пленников, и, перед тем как они успели понять, что он хочет делать, направился к шатру, откуда донесся последний крик Акома, жизнь которого закончила Эйла Серая.

* * *

Не успел бельчонок ступить и пару шагов, как ночную тишину прорезали крики жаждущих мести – это был боевой клич выдр, стоящих во главе с Мартином, которые в этот самый момент ворвались на поляну.

Выдр подгоняла жажда мести, они дрались, как прирожденные бойцы, хоть оружие были у них не самое лучшее. У Мартина мгновенно проснулась врожденная страсть к битвам и сражениям. Ловко уворачиваясь от ударов кривых крысиных мечей, он искусно наносил смертельные удары по врагам. Меч его, со свистом рассекая воздух, пронзал налезавших крыс. Увидев Мартина, Конклин сразу сообразил что к чему. Он вырвал из лапы одной убитой крысы копье, и сколь не было его желание отомстить за смерть Акома, лишней крови он не желал, поэтому у копья он обломал наконечник и, выставив древко вперед, ринулся в толпу врагов.

Крыс в армии Эйлы Серой оказалось намного больше, чем предполагал Мартин. Но, несмотря на это, воин кружился в толпе врагов, и у крыс, настигаемых его мечом, выбора не было – только смерть.

Самой предводительницы видно не было, и Мартина это сильно беспокоило, но он не мог сказать почему. Вдруг в его голове мелькнула искорка воспоминаний. Он обхватил лапами, начинавшую пульсировать голову. Воин ослабил лапы и остановился, но меч не отпускал. И вдруг его что-то или кто-то сильно ударило по голове. Как не странно, головная боль у Мартина прошла, все мысли в голове встали на свои места и самое главное, к нему внезапно вернулась вся потерянная память.

Обернувшись назад, чтобы увидеть причину внезапного удара, он увидел отчаянно сражающегося бельчонка Конклина, который в очередной раз, размахнувшись древком копья, совершенно случайно треснул воина по голове, чем, сам того не ожидая, оказал тому большую услугу. Бельчонок был так увлечен сражением, что даже не обернулся, что даже не обернулся, чтобы посмотреть кому врезал.

Мартин усмехнулся про себя, но тот час вспомнил, что вокруг битва и поспешил на помощь молодой выдре, отбивающейся из последних сил от натиска двух здоровых крыс. Даже несмотря на то, что крысы сражались не слишком хорошо, трусами они не были, в чем Мартин их уважал, и они не бежали с поля боя, поэтому сражение длилось долго. Но в конце концов мирные жители леса победили, поляна была усеяна трупами всех крыс, сражавшихся до последнего, и многих выдр, отдавших свою жизнь за освобождение леса от хищников.

Усталый и израненный, но вполне в хорошем расположении духа, Мартин прислонился к дереву. Наблюдая за бельчонком, который освобождал пленников, за суетившимися выдрами, он стал задремывать и последнее, что он помнил в тот день – это несколько пар лап, подхвативших его и понесших в лагерь и увиденный как во сне силуэт жестокой крысы, мелькнувший между деревьев...

* * *

Солнце стояло высоко и несмотря на то. Что сейчас была осень, пекло невыносимо.

Потянувшись во сне, Мартин на секундочку открыл глаза, снова закрыл и, собираясь продолжить сон, перевернулся на другой бок. Вдруг он широко распахнул глаза и вскочил как ужаленный. Вокруг туда-сюда снова выдры, что-то носили. Мартин не сразу сообразил, что после сражения его принесли сюда, в выдриный лагерь. Рядом с ним в тени небольшого деревца томно похрапывал Конклин и еще несколько выдр, сражавшихся с ним бок о бок.

Решив разбудить бельчонка прежде, чем узнать, почему все суетятся, он тихонько потряс того за плечо. Конклин причмокнул губами, чуть-чуть пошевелился и снова заснул. Улыбнувшись про себя, Мартин подумал, что молодому бельчонку не помешает лишний сон. Он поднялся с земли и направился к домику, где раньше ночевал.

На пути на него, чуть не сбив с лап, налетели две молодые выдры, спешившие куда-то. Они покраснели и, пробормотав невнятное извинение, хотели было уйти, но Мартин остановил их и сказал:

- Постойте, постойте, не подскажите ли вы, куда все так спешат, и почему суетятся, и что-то носят?

Выдры, казалось, были слегка удивлены вопросом, но все же ответили:

- Ты разве не знаешь? Сегодня в конце дня намечается большой праздник, в честь победы над крысами! – с этими словами он подняли что-то с земли и убежали.

Поглядев им вслед, Мартин подошел к двери домика и постучал. Через некоторое время знакомый голос ответил:

- Дверь открыта, входи, воин.

Не слишком удивившись тому, что мудрая выдра узнала его по стуку, он вошел внутрь.

Выдра сидела на стуле и с грустной улыбкой созерцала через окно суетившихся выдр.

Не успел Мартин даже поздороваться, как она начала:

- Как я понимаю, к тебе вернулась память. Твой друг-бельчонок рассказал, что тебя зовут Мартин Воитель.

Сочтя это за вопрос, Мартин кивну. Даже не поглядев на него, выдра продолжала:

- Наши воины рассказали как ты сражался – это похвально. Но следующими словами я могу тебя сильно огорчить или даже обидеть, - выдра взглянула на воина и снова продолжила, - Но если ты хотел остаться в нашем лагере навсегда, я вынуждена тебе отказать. Ты пролил слишком много крови и по нашим законам, таким как ты не место среди нас.

От услышанных слов сердце у Мартина высоко подскочило и с грохотом рухнуло. Он понял, что всем его надеждам на мирную жизнь сбыться не суждено, по крайней мере, сегодня.

Ничего не сказав, воин повернулся к выдре спиной и пошел прочь, в выходу из домика. Когда он вышел на свежий воздух, до него донеслись слова:

- Но ты можешь остаться на сегодняшний праздник, мы будем очень рады.

Мартин только покачал голову и даже не обернулся.

Вдруг к нему подбежал взволнованный, только что проснувшийся Конклин.

- Мартин, Мартин! Я рад, что мы, наконец, снова вместе, а ты не знаешь, почему здесь все так суетятся?

Мартин молча поглядел на бельчонка, потом вздохнул и сказал:

- Пошли, Кон. Нас здесь. Как оказалось. Совсем не ждали, по дороге все и расскажу, - с этими словами Мартин вместе с бельчонком повернулись и пошли вглубь леса, ни разу не обернувшись на веселый лагерь выдр, готовившийся к празднику.

Конец третьей части.

Конец рассказа.

Все же придется рассказать, что все-таки случилось с Остроухом.

Когда тот шагал по лесу в полузомбированном состоянии, да, даже тогда, с ним успела приключится пресмешная история.

Он заблудился.

Полутугой хорек, потерявшийся в лесу, в очередной раз врезавшись в сосну, свалился на землю. Как-то странно проморгнув, он потряс головой, и в его взгляде отразилось искреннее удивление.

- Где это я, - пробормотал он, поднявшись. Почесав затылок, он решил снова сесть и окончательно прийти в себя, прежде чем искать дорогу и вспоминать такие важные вещи, как свое имя.

А где-то впереди, продиралась сквозь лес Эйла Серая, проклиная Мартина и выдр. Жажда мести была велика, но она понимала, что еще не время.

Тем временем, чуть южнее, там, где заканчивался лес и вдалеке виднелся красный шар заходящего солнца, крыса и маленький выдренок шли по дороге, взявшись за лапы.

И какой же это конец?..