Поэзия

В аббатство Рэдволл как-то раз
Пришла пора чудес.
И родился закон тот час,
Коль праздник Дня Зимы у нас,
Отважно топать в лес.

Была зима Далеких Грёз,
Повсюду снега намело.
Ежихе Пикнем не спалось.
Она, призрев ночной мороз,
Смотрела в лес через окно.

Ведь год назад, в такой же день
Её покинул брат родной.
Ушел он в звездную метель,
Его укрыла леса тень.
И не вернулся ёж домой.

Аббат сказал тогда: “Друзья!
Забудьте это горе.
Нам унывать сейчас нельзя.
Присядем лучше у огня,
День Середины скоро.”

Но в сердце вновь тоска пришла,
Ежиха загрустила.
“Зачем за ним я не пошла,
Без брата жизнь мне не мила.
На что он нас покинул!”

Не в силах чувства превозмочь,
Надела шарф косматый.
Отважная аббатства дочь
Через окно ступила в ночь,
Найти родного брата.

Оставив стены за спиной,
Ежиха шла в печали.
“Быть может, где-то под сосной,
Лежит ежонок молодой,
Весь белый, словно заяц.”

Но свет мелкнул в лесной глуши,
И Пикнем оживилась:
Уж лапы медленнее шли,
Вокруг не видно ни души -
Вперед сестра стремилась.

Прошла она меж пары нор
И обогнула ели.
А перед ней, чаруя взор,
Предстал прекраснейший костер.
Вокруг сидели звери.

Четыре белки, землерой,
Две мыши, старый крот.
Последний поднял взгляд: “Не стой!
Садись, погрейся под луной.
Без горя и забот.”

Присела Пикнем у костра,
Погрела лапы живо.
И от иголок до хвоста
Покоя, света и тепла
Исполнилась ежиха.

И подал голос старый крот:
“Подруга, расскажи
Что за печаль тебя гнетет,
И почему деревьев свод
Укрыл в ночной тиши?”

Ежиха молвила в ответ:
“Зимой прошедшей брат
Ушел в чащобу в цвете лет,
И я иду за ним во след.
Хочу вернуть назад.”

Крот помрачнел, и сразу вьюга
Завыла в унисон ему.
“Хочу помочь тебе, подруга,
Да только, видно, дело худо -
К нам приходил он в ту зиму.

Пришел он статный, с силой в лапах,
С отвагой в сердце, жаждой жить.
И говорил, что видел знаки:
Он должен в Беличьем овраге
На праздник дерево срубить.

И о его судьбе как раз
Сегодня белки рассказали.
Отважная сестра! Для вас
Прошу я повторить рассказ.
Хоть будет он благим едва ли.”

Отец семейства слово взял,
Рассказ начавши этот
“Зима минула, как видал,
Ежа, что к нам в овраг попал,
Презрев ваши запреты.

Он захотел срубить сосну.
Поднял топор, ударил.
И древо заперло тропу.
Мы не смогли помочь ему,
Он там замерз, страдая.”

Перед глазами свет померк -
Ежиха чувств лишилась.
Увидев красок фейерверк,
Открыв глаза, взглянула вверх:
Над нею крот склонился.

“Я обещал помочь, дитя,
А слово я держу.
Пойдемте же скорей, друзья,
Пусть снова встретится семья,
Поможем же ежу!”

Их путь петлял между елей,
Дорогу видно слабо.
Лес становился всё мрачней,
И сердцу стало тяжелей,
Когда пришли к оврагу.

Провел их белка по краю,
И вдруг остановился.
“Мы где-то рядом, зуб даю.
С семьёй я дальше не пойду:
Однажды вниз свалился.”

Спустилась Пикнем в тот овраг.
Четыре зверя следом.
Повсюду холод, как в горах,
И будто снег несут в дарах
Живущим там аскетам.

Слеза у глаза замерла,
Не в силах вниз скатиться.
Когда увидела она,
Что там растёт теперь сосна
И снег на ней искрится.

К ней обратился старый крот:
“Не плач, дитя, не стоит.
Мы знали это наперед,
И каждый вклад свой принесет,
Исправив твоё горе.”

И мышь повыше в тот же час
Воздела лапы к небу.
И тут - о чудо! - старый вяз,
Что рос в овраге том как раз,
Сказал: “Удачи!” снегу.

Покрылись листьями деревья,
Повсюду снег растаял.
Ежиха не могла поверить,
Что все дороги перед нею
Как золото блистали.

“В чем дело?” - только лишь она
В испуге прошептала.
И крот сказал: “Теперь сполна
Узреть сезоны ты должна
И чудеса квартала.”

Спросил мышь-фею землерой,
Окинув взглядом это:
“Сестрица Осень, право, стой!
Ты не поделишься со мной?
Пришел черед для лета.”

Взял из-за пояса кинжал,
Достал клинок из ножен.
Три слова быстро прошептал,
И с силой в землю сталь вогнал,
Свершив заклятье тоже.

Овраг покрыла мурава
Фиалки распускались.
Повсюду выросла листва,
А Пикнем же, едва жива,
За этим наблюдала.

Но тут же маленькая мышь,
В зеленом ярком платье,
Подняла жезл - знак весны:
И всюду потекли ручьи,
А листья в почки сжались.

Взглянув на ту сосну тогда,
Ежиха испугалась.
Высокой осенью была,
Потом была видна едва.
Весной - почти пропала.

За дело взялся старый крот.
Ударив посох оземь,
Покрыл он снегом листьев сброд,
И начал замерзать народ,
Опять стало морозить.

Взглянула Пикнем на сосну,
И замерла от счастья:
Там, будто чувствуя вину,
И приготовившись ко сну
Лежал уставший братец.

Увидев Пикнем, ёж вскочил:
“Сестра! Зачем пришла ты?
Я выбился уже из сил,
Пытаясь выбраться. Засим
Замерзнем мы, ребята.”

“Никто сегодня не умрет”, -
Ответил крот ворчливо.
“День Середины к вам придет,
Хватай сестру, сосну, и - вот!
Только не бойтесь сильно.”

Сверкнула молния в ненастье,
Все зашипело, взорвалось.
Ежи глаза открыли - здрасти!
Стоят они у стен аббатства
И настоятель у ворот.

Их обогрели, накормили,
Сосну украсили любя.
И праздник знатный закатили,
Каких не знали в этом мире.
И мы отпразднуем, друзья!