Фанфикшн

Звать меня Смертный Извив. Почему, догадаться не трудно. Моё сияющее чешуёй и причудливо изогнувшееся тело – последнее, что доводится видеть моим жертвам перед тем, как они окажутся в тёмном лесу. А те, которым я по своему удивительному милосердию и сытости позволяю спастись, потом разносят по всей округе слух о сторожащем переправу чудище.

Да-да, это и есть мой дом – переправа через Южный поток недалеко от Великих гор. Та, по которой вы только сейчас протопали. С тех, кто понимает по-звериному и умеет договариваться, честно взимаю плату. Если вы из таких – милости прошу в гости. Учтите, правда, что недалеко от моей переправы живут жабы… Дрянной народец, доложу я вам, лучше с ними не связывайтесь!

Так, о чём это я? Да, переправа принадлежит мне. Потому что до этого моим папаше и мамаше принадлежала, из кладки которых я на свет появился. Где они теперь? А это вы, уважаемый, много знать хотите!

Самая большая для меня проблема – не бандиты, не контрабандисты и уж тем более не те дураки, что на рожон лезут. Этой поганью я завсегда брюхо набить готов, так что даже рад сезонам, когда их много бродит. А вот барсуки и зайцы из Саламандастрона – это, доложу я вам, ребята серьёзные, с ними так просто не получится. Если пристанут – не отделаешься.

Было то, помню, во времена, когда в горе обосновалась полосатая собака… Ой, простите, хотел сказать – достопочтеннейший и благороднейший Лорд-Барсук по имени Броктри. Была у него жёсткая заварушка с котом диким, что из-за моря прибыл. Пока они там разбирались друг с другом, было мне спокойно, а вот как барсук кота в тёмный лес спровадил… Вскорости, значит, явились вояки ушастые и с порога: мол, так и так, приходи-ка на поклон к нашему господину, разрешение на деятельность, мол, испрашивай. Ну, я-то ведь не злой на самом-то деле, да и не дурак совсем, так что тельце размял да и отправился в путь.

А путь оказался неблизкий. Поначалу через горы, где поток ревёт да клокочет, потом – через земли жаб. Ох, там-то я наелся на славу! Зайцы, даром что обжоры, сидели, рты разинув, пока я наслаждался жабьим мяском.

Ну, долго, коротко ли, но к горе мы пришли. Ну, в смысле, кто-то пришёл, а кто-то и приполз, хе. Гора, конечно, впечатлила, я таких не видывал до того. Сразу видно, масштабно зверята мыслят. Внутри – зайцы, зайцы… Вот и тронный зал. Конечно, заставили в очереди помаяться, чтоб не воображал себя важной персоной. Входим наконец. Сидит лорд наш. Шикарная зверюга, доложу я вам! Тулово – во! Голова – во! В доспехах! С мечом! Даже меня, Смертного Извива, страх пронял. С его высоты я кто? Червяк какой-то, не иначе.

Словом, понял я, что тут наскоком не сладишь.

- Так это ты, стало быть, Смертный Извив?

Так прорычал, что непонятно было – то ли зверь говорит, то ли море рокочет. Я весь к полу прижался да вытянулся в знак почтения.

- Истинно так, господин, - лопочу.

- Говорят, ты в моих владениях самодеятельность развёл?

 - Не знаю, - говорю, - про само… Как это вы сказали?  

- Самодеятельность, - ревёт, - ремень ты ползучий! Пошлину на переправе взимаешь, а разрешение есть у тебя? На кого работаешь?

Как он это спросил – я словно запутался весь, так бывает, когда из спячки выныриваешь. Что значит «на кого»? Я сам по себе, змея вольная, куда хочу, туда и ползу, где хочу, там и подати собираю!

- Видите ли, господин, - говорю, - ни на кого я не работаю. Сам по себе, так сказать. Папаша мой так жил, а теперь я живу. Разве не так что-то?

Дурачком прикинуться решил, понимаете?

- Так, ты мне это брось! Сам по себе теперь никто жить не будет, - барсук своё гнёт, - хочешь брюхо набивать – ищи, кто тебе хозяин будет. Чтобы, значит, ты при нём официально числился. А хозяин тут один – я. Так что или будешь по моим правилам жить, или отправишься в тёмный лес следом за кошаком, что тут топтаться вздумал!

Зайцы гоготали, только уши болтались. Конечно, любо-дорого смотреть, как хозяин самоутверждается. Мне только совсем не весело было. Откуда же знать, что там за правила такие барсучина вводить собрался?

- Добрый господин! Ты мудр, знаменит, ну а мы, ужи, народ простой, грамоте не научены. Смилуйся, расскажи, какие правила я соблюсти обязан.

Улыбнулось чудище, понятно, проняло его. Такие лесть всегда любят.

- Правила такие, - рычит, - считаться должен моим работником. Собирать подать в пользу горы нашей. Себе на содержание оставишь… ну, треть. Нормы работы соблюдать. Комиссиям отчитываться. Будешь нарушать – содержание урежем, хорошо поработаешь – может, сверх обычного дадим. Всё ясно?

Тут у меня в глазах потемнело, честное слово. Вот это попал.

- Добрый господин! Живу я неблизко, в диких краях. Путь туда через горы да болота, где жабы живут. Место опасное, народ лихой ходит. Отсюда хорошо говорить…

- Ты что это, хочешь сказать, я не понимаю чего-то, а?

Ну, совсем дело плохо, выходит, я его авторитет под сомнение поставил. Зайцы ворчат да поближе подбираются. Тут чего не так вякнешь – мигом шкуру снимут.

- Смилуйся, господин! Зверь всякий ходит. К каждому свой подход потребен. У одного ничего нет, другой мешок тащит. Всякий раз я на месте решать должен, что с кого взять, кого пропустить, кого задержать. Как же тут правила устанавливать?

Вижу, призадумался барсучина. Зайцы зашушукались. Решил я в наступление идти.

- И видишь ли, господин, - говорю, - там у нас вообще ситуация сложная… Жабы, ящерицы всякие, за этими тварями глаз да глаз нужен… Вот зайцы твои, они как, хотят с жабами болтать да за границей их держать?

Это я, конечно, обнаглел. Но прокатило, представьте себе. Ушастики эти, они, понимаете, на словах да на вид все из себя бравурные, а на деле белоручки. Вот одна из этих и запищала:

- Господин! А можно он за жабами последит? А то мы, роковые красавицы, такому не научены!

Глянул я на неё искоса. М-да, такая себе красавица, скажу я вам… Но своей болтовнёй меня она прям выручила. Потому что барсучина, видать, к этой особе некое уважение питал. Посмотрел на ушастую ласково и говорит:

- Ну, коли уж Доротея так говорит, то ладно. Сиди, где сидел, работай, как сам знаешь. Только помни – отныне ты подданный Горы! Будешь учёт вести, сколько с кого взял, да кто проходил, а я к тебе зайцев присылать буду. Будешь им отчёты сдавать! Понял?

А чего тут не понять-то. Не хотелось мне, конечно, с этой ерундой возиться, хвостом царапать чего-то, но я сразу тогда понял, что это для порядка просто всё. Только тогда разговор наш не закончился. Потому что угораздило меня вякнуть:

- А сколько… этих я, извините, скушал, тоже записывать?

Что тут поднялось, вы бы видели! Зайцы завыли, барсучина пасть распахнул. Много я тогда про себя интересного узнал, да… Самое главное – сломать хребет коту это для них, стало быть, нормально, а слопать какую-нибудь тупую зазевавшуюся жабу – это вот прямо никак, ужас-ужас! Надеюсь, вы-то, дорогие слушатели, извините мне мои маленькие гастрономические слабости?

В общем, едва скандал замяли. Процент, что в гору отдавать должен был, обговорили. Отправился я к себе. И, знаете, что самое интересное? И вправду раз в сезон стали меня зайцы навещать! Притопают из своей горы, морды воротят – как, мол, всё ещё живёшь в своей грязи, не подох покамест? Я им записки кривые отдавал – вот, мол, столько-то народу прошло, такую-то пошлину уплатили, конфликты были, но вообще всё чисто да гладко. Часть выручки барсучине всё же отдавать приходилось. Хотя, кто знает, может она вся в заячьих карманах растворялась…

А потом, как Броктри помер, то и зайцы приходить перестали. Один сезон не пришли, второй… Ну, а я о себе напоминать не стал. Себе дороже, знаете ли. Хотя статистику по старой памяти веду. Сейчас-сейчас, завалялась где-то… А, ладно. Потом зато тут у меня по моей переправе Мартин с Гонфом прошли, знаете таких? Хорошо я над ними поиздевался тогда! Но это уже, как говорится, другая история. Если как-нибудь ещё тут будете, я вам расскажу. Смотрите только, к жабам не ходите, злые они что-то последний сезон…